Виктор Ночкин - Могила повелителя

Потом, когда троица путешественников покинула городок, Элина заметила:

— Если Ордену, в самом деле, удастся уничтожить Лорда Ройнгарда, у Корди возникнет проблема.

— А может, ты мне все объяснишь, наконец? — попросил Ленлин. — Я читаю эту старую книгу, честное слово читаю, я уже столько про никчемных древних королей прочел! А до Повелителя еще лет сто…

— Ага, читай-читай, — буркнула Элина. Она готовила для тетради очередную поэму и была полностью погружена в мир рифм и метафор. — Скоро доберешься до сути.

Лидвих ощутил тревогу отца и удивился. Моровая Язва всегда был невозмутим и холоден, словно заранее знает все, что произойдет. А теперь Лорд явно нервничал. Рыцарь встал и положил ладонь на эфес меча:

— Я гляну, что там.

— Нет, погоди. — Моровая Язва выпростал из-под влажного меха бледную ладонь, — не забывай: ты не в Доме Света. Здесь есть слуги.

Барон встал, проковылял к стене и потянул ленту, свисавшую между полок. Где-то в отдалении глухо прозвонил колокольчик. За дверью послышались шаркающие шаги, потом — стук и старческий голос:

— Позволите войти, мой Лорд?

— Да, Юшин, входи.

На пороге возник слуга в темно-зеленом камзоле — дряхлый старик.

— Юшин, мне послышалось, будто хлопнула ставня?

— Окна заперты, мой Лорд, и мы в лакейской не слышали шума, — заверил старичок, — но я схожу и проверю.

Лакейская, где звенел колокольчик, находилась этажом ниже, глухие старцы могли не разобрать стука ставни.

— Молодой господин, — продолжал тем временем Юшин, — я не решился беспокоить вас во время разговора с Лордом. Прибыл ваш оруженосец. Он сказал, что задержался, исполняя ваше поруч…

— Я приехал один, — не дал договорить велеречивому старикашке рыцарь, — не было оруженосца. Где этот малый? И как выглядит?

Старик растерялся:

— Выглядит… как обычный добрый брат, такой же болван, не в обиду вашей милости будь сказано, — в белом плаще, тощий, мрачный. Оставил лошадь конюхам. Мы предложили проводить его на кухню, он сказал, что знает дорогу.

— Вас это не удивило? — бросил Лорд.

— Он сказал, что молодой господин ему все объяснил.

— Это самозванец, — резко произнес Лажваш, — его нужно найти и убить. Приведи солдат, пусть обыщут дом.

Когда старец удалился, Моровая Язва, тяжело переваливаясь, обернулся к сыну:

— Меня все боятся, на наши земли никто не покушается… это имеет оборотную сторону: слуги не боятся нападения, никому не пришло в голову, что кто-то явится сюда со злым умыслом.

— Да.

— Сынок, а ведь собиратель следил за тобой. Раздобыл белый плащ и явился следом. А?

— Я не понимаю, как это вышло…

Лидвих растерялся. Он, как и слуги, не был готов к подобному обороту. Его, оруженосца и правую руку добрейшего Могвида, окружали интриги, но совершенно иного свойства — доброму брату не могло прийти в голову, что кто-то станет его выслеживать, обманывать… Рыцарь прошелся по комнате, Барон Лажваш следил за сыном, медленно разворачиваясь. В библиотеке было тихо, только потрескивали угли в камине, зеленое пламя баронской жаровни трепетало беззвучно.

— Странно, — произнес, наконец, Лажваш. — Пора бы уже объявиться солдатам. Мы непременно услышали бы их топот, эти грубияны всегда грохочут в своих латах, как тачка жестянщика.

— Я проверю, что там. — Лидвих медленно вытащил меч и направился к двери.

Лажваш извлек из-под меха взведенный арбалет — небольшой, но наверняка очень мощный — и двинулся следом. Меховая накидка свешивалась до самого пола, и ног барона не было видно. Лорд словно плыл над полом, не касаясь каменных плит, — такой плавной была походка. Сын распахнул дверь и вгляделся в полумрак за порогом.

— Что там?

— Окно открыто, — буркнул рыцарь, — а старик так и не… Проклятие!

Лидвих покинул библиотеку, отец шагнул следом. Узкое оконце в соседнем помещении было распахнуто, из темноты летели редкие капли — снаружи шел дождь. Старик слуга лежал на полу, в тени под окном. Он, должно быть, хотел запереть ставни, прежде чем идти за солдатами — здесь его и настиг убийца.

— Проклятие! — повторил рыцарь, оглядываясь. — Этот выродок может быть где угодно…

— Даже в ближайшем углу, — подтвердили тихим голосом совсем рядом.

Отец и сын обернулись на звук — чужак говорил из угла, но там сгустился непроглядный мрак, черней ночной темноты, оттуда и раздавался голос… и тихий шорох, какой обычно получается, когда клинок быстро прорезает воздух.

— Барон Лажваш, — произнес незнакомец, — ты должен был лучше прятать такую вещь, как Крыло Ночи. Опрометчиво оставлять на виду подобное оружие.

Барон медленно поднял арбалет и навел в угол, целясь в центр вспухшего над полом темного облака.

— Он завладел Крылом Ночи, — пробормотал Моровая Язва, — и теперь окружен тьмой.

— Я взял то, что принадлежит мне по праву, — прошелестело во мраке. — Пришло время возвращать долги, Барон Лажваш Моровая Язва.

Пока Ленлин со спутниками пересекал центральные области Круга, держа путь к владениям Моровой Язвы, Бремек путешествовал северней — из Дома Света к Айхерну. Однако если бы кому-то вздумалось начертить на карте Круга маршруты троицы и ловчего, такому наблюдателю не могло бы не броситься в глаза, что линии выходят параллельными. Ведь это Круг — странная земля. Круг — игровая доска, на которой заживо погребенный Повелитель Тьмы упорно продолжал разыгрывать сложную партию против того, что за неимением лучшего названия мы именуем судьбой.

Точно так же, как Ленлин с компанией, ловчий избегал городов с представительствами Ордена, предпочитал тихие спокойные места. Он приобрел теплую одежду, обзавелся хорошим мечом и теперь походил на помещика средней руки, который странствует по каким-то надобностям… единственное, что мешало Бремеку полностью вписаться в этот образ, — отсутствие слуги. Знатные господа не странствуют без холопов. При владетеле непременно находится хотя бы парочка молодцов, которые назубок знают, как правильно звучит титул господина, и верно именуют хозяина — громко, напоказ, чтобы все слышали, кто пожаловал. При Бремеке не было никого… но однажды на постоялом дворе, куда путник явился под вечер, и его окликнули:

— Бремек! Добрый брат!

Охотник обернулся — звал воин в белом, один из орденских, который как раз находился в Доме Света, когда Бремек оттуда сбежал. Звали этого брата Керлихом. Бремек не был с ним особо близок, но Керлих отчасти сочувствовал идеям оппозиционеров, которые группировались вокруг Архольда, так что они с Бремеком частенько общались.

— Вот так встреча! — Славный малый был рад, что увидел знакомого. — А мы-то гадали, куда подевался брат Бремек! Сказал, что на охоту — и пропал! Видел бы рожи наших лекарей, когда с закатом ты не вернулся!