Кассандра Клэр - Draco Veritas

В луче голубоватого света, прислонившись к столу, склонив голову, стоял Драко — то ли погруженный в мрачные размышления, то ли просто усталый. Terminus Est во всей своей серебрящейся красе лежал на столе у него за спиной, рисунки и надпись на клинке горели подобно огненным письменам. Тусклый робкий свет, касаясь волос Драко, превращал их в перламутр.

Он все еще не переоделся, его зеленая квиддичная мантия казалась почти черной.

— Здорово, Малфой, — приветственно произнес Гарри.

Драко поднял голову. По обе стороны его рта залегли тени, глаза темно поблескивали.

— Давай сюда, Поттер.

— С ней все в порядке. Ты вроде хотел знать…

— Она очнулась?

— Нет. Пока нет, — Гарри прошел в середину комнаты. — Слушай, начет того, что случилось на поле…

— Ах, да… — бесцветным голосом произнес Драко. — Я извиняюсь…

— Малфой, — Гарри протянул руку и кончиками пальцев, — я тут подумал… нам надо остановиться.

— Что? — Гарри почувствовал, что глаза Драко метнулись к лежащему мечу. — Остановить тренировки? Почему?

— Нет, я не об этом, — Гарри убрал руку с плеча и коснулся эфеса висящего у него на поясе меча. Ощутил эту приятную тяжесть. — Я про вражду. Надо кончать с этой показной ненавистью. Если бы это произошло на поле… если бы мне пришлось бы тебя толкнуть, а ты бы все равно стоял на своем, я бы не знаю, что бы я делал…

— Мы не можем, — возразил Драко, — не можем остановить вражду, ведь Дамблдор сказал…

— Да я знаю, знаю… Но мы можем пойти к нему и все объяснить.

— Объяснить? Что объяснить? Что нам больше не смешно и не прикольно? — в голосе Драко слышалась горечь. — Что там мы себе думаем — не имеет никакого значения. От тех, кому многое дано, многого и ждут, — кажется, он сказал что-то в этом роде?

— Что-то я не чувствую у себя этого «многого», — заметил Гарри с внезапно вспыхнувшей горечью, и Драко впервые поднял на него взгляд — темные серые глаза в обрамлении черных ресниц. У него был почти рассерженный вид.

Гарри взял себя в руки:

— Да, это правда, у меня есть многое… Гермиона… и Сириус, и Рон.

— А я было подумал, — богатство, известность, слава…

— Еще бы ты о другом подумал.

Драко улыбнулся — слабо, но искренне:

— Боже, оскорбления!… ты же всегда знаешь, что тебе это не по плечу…

Гарри пожал плечами:

— Ну, так что — будем тренироваться или займемся заданием Люпина? Выбирай.

— Хочу тренироваться, — Драко вытащил из-за спины меч. Слабый свет скатился по клинку и скользнул на позолоченную рукоятку, инкрустированную черными камнями, замерев на надписи вдоль эфеса: Terminus Est.

Линия раздела.

Раздела чего? От чего? — не в первый раз удивился Гарри. — Добра от зла, света от тьмы, свободного выбора от предназначенной судьбы? Или он слишком загружается по поводу этих слов, и все дело только в том, что клинок остро заточен?…

И тут он как раз и сверкнул над ним — и Гарри выхватил свой меч, чтобы остановить удар, как Драко его научил.

Иди вперед, не отступай, таким образом ты окажешься вне зоны поражения.

Мечи колокольчиками звенели в тишине комнаты. Гарри нападал, Драко оборонялся; они кружились по комнате словно в медленном танце — ритмично, не ускоряясь и не замедляя движение.

Гарри нравились эти занятия — в этом мире ему не нужно было думать, он просто двигался, подчиняясь каким-то неведомым инстинктам. Удар… отражение… выпад… мечи крутились над головами, как искрящиеся серебряные колеса. Он позволял Драко наступать — шесть шагов, семь — пока не почувствовал, что уперся в стенку спиной. Оттолкнуться от нее с силой — и вперед. Мечи сшиблись, клацнули, посыпались искры.

Драко сделал шаг назад:

— Хорошо, — одобрил он, — отличное использование стены.

Гарри не ответил, он снова нападал. Драко отразил его удар, сделал выпад, Гарри выполнил финт и снова кинулся в атаку: длинный шаг назад, перемещение… скользнул вперед, выпад — меч отскочил от меча Драко и ударил юношу по плечу — шорох разрезаемой ткани, и на рукаве Драко появилась внушительная дыра.

Гарри оцепенел:

— Прости, — быстро произнес он.

Драко удивленно замер:

— Да нет, ничего.

Гарри почувствовал, что пальцы, стискивающие эфес меча, побелели:

— Я мог тебя ранить.

Драко покачал головой:

— Только если бы я это допустил. Отличный ход, но твои движения можно предугадать. В чем дело, Поттер?

— Похоже, все дело в том, что я не о том думаю.

— Гермиона? — спросил Драко и Гарри невольно кивнул. — Слушай, почему бы тебе просто не рассказать ей то же, что ты рассказал мне прошлой ночью? Она поймет.

Гарри опустил глаза к мечу:

— Тут есть одна проблемка…

— И какая же?

— Я не помню, что говорил тебе прошлой ночью.

Губы Драко дрогнули:

— Не уверен, что ты поверишь, если я напомню тебе, что ты поделился страшным секретом о том, что у теюя бурный роман с профессором Спраут и ты обмениваешься с ней фотографиями, на которых ты обряжен в гигантского сурка.

— Бред, — ответил Гарри.

— Ничего подобного.

— Никогда не нарядился бы сурком.

— Ну, конечно…

— Ну, разве что лемуром. Даже, может, мартышкой. Но сурком? С такими-то зубищами?

— Теперь ты меня уже пугаешь…

Гарри рассмеялся — впервые за день.

— Ладно, это же Хогвартс… Все обо всем знают, всем до всего есть дело: о каких безумных секретах может идти речь?

* * *

— Мне послышалось, что кто-то идет, — она вывернулась из объятий Рона и встала. Он запрокинул голову, он чувствовала, как его голубые глаза буквально жгут ее спину, когда, подойдя к дверям, она сквозь зарешеченное окошечко взглянула в коридор. Он был пуст в обе стороны.

— Ты слишком беспокоишься, — произнес Рон. Он сидел на полу, без рубашки, только в джинсах и кроссовках, гриффиндорская мантия служила им ложем. Глаза его потемнели.

— Наверное, мне пора уходить… Джинни…

— Ты же сказал, что они тебя даже на порог лазарета не пустили. Наверное, она пошла на поправку?…

— Я знаю. Но я чувствую ответственность…

— Ну конечно, — она вернулась и села у него за спиной, обвив его руками. — Я тоже волнуюсь.

Он повернулся к ней и взглянул ей в глаза:

— Я если нас поймают… Если бы нас кто-нибудь нашел — что бы ты сделала?

— Рон, я…

— Ну, скажи, что бы ты выбрала?

— Думаю, если нас застукают, для тебя это будет очень плохо. Как и для меня.

— Хуже, — мрачно уронил он. Она почувствовала, что он уязвлен и пытается поддеть и её.

Она потянулась к его лицу и положила руки ему на щеки:

— Я люблю тебя…

Он растерянно захлопал глазами: она никогда ему этого не говорила.

— Ты?…

Она кивнула:

— Думаю, тебе стоит это знать.

Он мгновение просто смотрел на нее, потом его лицо вспыхнуло, и он потянулся к ней: