Кассандра Клэр - Draco Veritas

— Я ничего не могу сделать… Ничего не получается с этой любовью: я не хочу любить его, но люблю — он словно часть меня, часть, которую я временами ненавижу, однако же я нуждаюсь в нём и — нужна ему…

— Ты сама это сделала, — безжалостно отрезала Рисенн. — Ты решила, будто единственная способна сделать противоядие, необходимое ему для продления жизни, да ты бы контролировала их общение с Гарри, если бы…

— Я никогда этого не делала. И не стала бы делать.

— И тем не менее, ты задумывалась об этом.

Гермиона уставилась на Рисенн.

— А ты жестока.

— Это любовь жестока, — уточнила дьяволица, — любовь и желание. Ачтояесть, вконцеконцов, еслинелюбовьижелание? И можешь смотреть на меня как угодно, однако я, по крайней мере, отдаю себе отчёт в своей природе. Пусть ты зло смеёшься над моим вынужденным рабством, однако, согласись, я-то никого не держу в плену — особенно того, с кем играю в любовь. И я честна в своих желаниях. Можешь ли ты сказать подобное о себе?

— Я… — Гермиона опустила глаза и увидела, что её блузка на груди совсем сырая: оказывается, не отдавая себе отчёта, она плакала — плакала так долго, что слёзы успели пропитать ткань насквозь. Снова подняв взгляд, девушка обнаружила в распахнутых дверях спальни двух мужчин: толстого коротышку с серебряной рукой и рядом с ним второго — высокого, худого, бледного, словно кость.

Червехвост и Тёмный Лорд.

Сопровождаемый своим верным слугой, Тёмный Лорд беззвучно скользнул в комнату. Бесцветные брови нависали над холодными глазами цвета застоявшейся крови. Посмотрев на Гермиону, он обернулся к Рисенн:

— Судя по всему, ты попользовалась этой грязнокровкой без моего на то дозволения?

— Без указания моего господина я её и пальцем бы тронуть не посмела, — склонив голову, ответствовала Рисенн.

— Полагаю, она плачет не от боли, а от страха, хозяин, — встрял Червехвост.

— Вот как… — тёмные глаза цвета застоявшейся крови скользнули к Гермионе, губы растянулись в улыбке. — Ожидание боли — страшная вещь…. Пожалуй, стоит положить этому конец, — он поднял руку и прошипел сквозь зубы: — Crucio .

* * *

Зима превратила поля в снежно-коричневую шахматную доску с миниатюрными фигурками домов — во всяком случае, они казались таковыми с высоты фестрального полёта. Драко подёргал Гарри за рубашку.

— Чего тебе, Малфой?

— Я есть хочу, — даже сквозь выбитые ветром из глаз слёзы, и мешающие смотреть волосы Гарри увидел унылое выражение лица Драко.

— Есть хочешь?

— Хочу, — упрямо повторил тот.

— Прекрасно, — язвительно фыркнул Гарри, — я тебе сейчас подыщу пару бутербродиков. А то, что у нас двести футов под брюхом и мы невесть где находимся — сущие пустяки.

— Не стоит доводить свой сарказм до таких высот.

— Так, и что я должен, по-твоему, сделать? Шлёпнуть фестрала и сказать — «эй, приятель, не подкинешь ли нас до ближайшей закусочной?» или…

Гарри подавился собственными словами: фестрал вдруг заложил крутой вираж и резко нырнул по направлению к земле. Драко по-девчачьи завизжал и вцепился Гарри в рубашку; оба съехали почти под самую гриву, крепко-накрепко в неё вцепившись. Земля приближалась с невероятной скоростью — и вот они приземлились, причём настолько жёстко, что Гарри зашвырнуло в ближайший стог сена. Драко приземлился рядом — куда более грациозно, хотя так же больно. Чуть помедлив рядом и покосив на них блестящим, как бусина, глазом, фестрал мощно ударил чешуйчатыми крыльями и взмыл в небо.

Проклиная чёртову зверюгу, Гарри покрутил головой: они оказались в чистом поле, на котором кое-где возвышались стога. Около грязной лужи верещали неряшливые цыплята. Поблизости перекосился ветхий фермерский домишко. Драко сидел рядом, вытаскивая солому из волос.

— И после этого ты хочешь сказать, что фестралы тебя не слушаются, — заметил он, с любопытством разглядывая окрестности.

— Это не очень-то похоже на закусочную, — возразил Гарри.

— Ну, этот стог — точно нет, но, может, что-то подходящее найдётся в ближайшей деревне? — Драко махнул в сторону виднеющихся неподалёку низеньких домиков и поднялся; с него на землю слетел целый ворох соломы. — Куда я и направляюсь.

— Ты не хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

Драко мотнул головой:

— Это такое захолустье: и один-то чужак достаточно всех взбудоражит, что уж говорить про двух невесть откуда взявшихся парней и лошадь впридачу.

— Положим, лошадь они не увидят, — возразил Гарри.

Драко мрачно посмотрел на гриффиндорца:

— Эта деревня лежит во владениях Тёмного Лорда. Хочешь проверить?

Гарри поднялся, стряхнул с себя солому:

— А почему пойдёшь именно ты?

— Видишь ли, — Драко приподнял светлую бровь, — как показал последний раз, из нас двоих билингуалом являюсь именно я, — и он направился в сторону села, пиная бурьян. Гарри проводил его взглядом: тёмная фигурка, увенчанная светлыми волосами, — единственное яркое пятно на фоне серо-коричневых полей и унылого свинцового неба.

Через полчаса Малфой вернулся. При нём имелась буханка хлеба, немного сыра, сухофрукты и бутыль, наполненная какой-то прозрачной жидкостью; кинув еду Гарри, Драко погрузился в единоборство с пробкой.

Гарри откусил кусок хлеба.

— Всю воду не выпивай, я тоже хочу.

— Это не вода, дружище, — откинув волосы с глаз, откликнулся Драко, демонстрируя сосуд: — Палинка.

— Как-как ты меня обозвал? — захлопал глазами Гарри.

— Палинка, — устрашающе округлив глаза, повторил Драко. — Ну… что-то типа фруктового брэнди. Этой штукой можно смыть с дома краску секунд за двадцать. Нож дай.

— У меня нет.

Драко закатил глаза:

— Есть, — указал он на кожаные манжеты, охватившие запястья Гарри.

— Точно, — Гарри занёс руку, как показывал ему Драко, — и в тот же миг выстреливший нож воткнулся в скирду рядом со слизеринцем.

— Может, будешь чуток поосторожней, а? — снисходительно усмехнулся Малфой, вытаскивая из бутыли пробку. — А то сейчас бы кокнул бутылку-то…

Отбросив нож, он сделал большой глоток, тут же сморщился и принялся так по-детски тереть лицо, что Гарри поразился: ему прежде не доводилось видеть у Малфоя подобного жеста.

— Кстати, бонус: мало того, что ею можно оттирать краску, — она ещё и пахнет, как растворитель…

— Это и есть твой обед, — поинтересовался Гарри, занявшись сыром, на вкус оказавшимся очень приятным, сладковато-острым. — Брэнди?

— Брэнди с фруктами. Вкусно и питательно, — Драко взмахнул бутылкой.

— Как тебе будет угодно, Малфой, — Гарри с трудом удержал смешок. — Как думаешь, есть вероятность возвращения фестрла или же нам стоит призвать свои мётлы?..

— Не-а, — откидываясь в стог, возразил слизеринец. — Мы пройдёмся.