Мария Чернокрылая - Эта безумная, безумная семья

Ладно. Все это опять же дело прошлое. Главное, что у Леши остались лишь положительные воспоминания о том, как они с Черными охотились. А я все никак не могла налюбоваться своим мальчиком. Он словно ожил, расцвел. В глазах так и светятся веселые, яркие огоньки, из-под глаз, наконец, пропали синяки от усталости. Из сердца ушла дикая тоска. И из-за этого казалось, словно он одновременно вернулся в детство и повзрослел на несколько лет. Славный мальчик. В который раз убеждаюсь, что от девушек у него отбою не будет, когда подрастет. Впрочем, вспоминая одну маленькую вампирессу…

Выпроводить из дома Радогору удалось нас только ближе к полуночи. "Нас" — это меня, Сергея и, конечно, Лешу. Несмотря на доводы разума, который говорил, что сынишке лучше еще поучится контролю под присмотром мудрого оборотня, я не хотела расставаться с ним. Да и, рассудила я, почему бы Серому немножко не поучить Лешу?

Как оказалось на следующий день, Сергей не мог заняться обучением юного волчонка. А все потому, что он, не предупредив меня, умотал в очередную экспедицию. Вот просто взял и умотал. Воспользовался тем, что я уснула на диване рядом с Лешей, не разбудил меня и уехал рано утром, только оставил записку, что по возможности скоро вернется. А если нет — то Стая на мне. Весело, неправда ли? И после этого он говорит, что любит меня и никогда не оставит! Хотя, конечно, он это сказал до того, но ведь не суть важно!

Повздыхав на эту тему, я пришла к выводу, что, раз так, не буду я сидеть, сложа руки, и ждать этого нахала. Не прошло и трех дней, как мы с Лешей снова переехали. Сын не возражал, хотя слегка не понимал моего поведения. Он пытался спрашивать, почему я себя так веду, но что я могла ему ответить? Сказать, что меня при рождении уронили, и с тех пор у меня сдвиг по фазе на счет того, чтобы убегать от мужчин, которые меня любят? Или рассказать ему о том, что, как только Сергей уехал, а все проблемы, которые забивали голову, испарились, меня начали мучить сомнения и неуверенность? А стоит ли о таких делах задумываться одиннадцатилетнему ребенку? Вот и я подумала, что нет. Поэтому просто отшутилась, что люблю меня адреса, особенно теперь, когда за мной хвостом бегает вся Стая.

Напоследок выведав у Ники, как там дела в школе, и оставив ей на всякий случай адрес, мы таки переехали к Анне Владимировне. Да-да, как я и хотела, в ту самую комнату. Оказалось, что после нас с Налькой ее никто не занимал, так что хозяйка квартиры нам с Лешей даже обрадовалась. А главное, что от кого-кого, а от нее можно было не ожидать таких кренделей, как от того же Слоникова. В квартире Анны Владимировны было тихо и спокойно, пусть и немного многолюдно. Да и на стенах, я не сомневалась, до сих пор висели заглушающие заклинания, которые накладывали мы с Самантой, так что можно было не бояться напугать соседей, если Леша "сорвется" на звериный вид.

И потекли спокойные будни. Почти. Как всегда в моей жизни (это по наследству передается, не иначе), спокойствие длилось не долго. Буквально до тех пор, пока я не попыталась вернуться на работу в школу к Виктории Николаевне.

— …Но почему?! — недоуменно переспросила я раз в третий, уперев руки в столешницу большого стола и почти нависнув над директрисой.

С нашей последней встречи она мало изменилась. Все та же "воронья" прическа, те же острые черты лица, тот же нераскрытый дар. И та же спокойная строгость, которая не покидала ее и сейчас.

— Понимаете, Эврика. Информация о том, что вас привлекали под суд, каким-то образом просочилась в коллектив преподавателей, а оттуда дошла и до родителей. А последние — обычные люди, которым все равно, чем закончился суд, и что в итоге ваши… мм… обидчики сами оказались под судом. Их более волнует, по какому щекотливому делу вы привлекались. По их мнению, раз привлекались, значит, были подозрения. И они не хотят допустить хоть малую вероятность, что их дети могут подвергнуться опасности.

Я невесело усмехнулась, выслушав такие объяснения, и уселась обратно в кресло, не сводя взгляда с директора школы. Немного помолчав, поднялась и устало попросила:

— Признайтесь честно, Виктория Николаевна. Вам просто не хочется терять авторитет школы, которого вы так долго и добросовестно добивались… Ладно. Я подам просьбу в ТШ, чтобы вам прислали другого инспектора. Прощайте.

Кажется, я теряю веру в людей…

Вернувшись домой в скверном настроении, я впервые за последние годы задумалась о том, чтобы поменять профессию. В конце концов, разве реально в апреле найти школу, где нужен преподаватель истории? Или физкультуры — если подумать, ее я тоже вполне смогу преподавать. На крайний случай, можно и психологом, что-нибудь придумаю. И если предположить, что на одну из этих трех профессий я место еще найду, то вот как инспектор я нужна сейчас разве что в каком-нибудь другом городе, но не в Москве.

И в какой-то момент я невольно подумала, что проиграла этому большому городу, что ему таки удалось раздавить песчинку, которая изначально не принадлежала ему. Аж появилась идея вернуться домой. Но все эти мысли не задержались надолго.

Я собиралась бороться до конца.

— Мам, ты что делаешь? — удивленно спросил Леша, заходя в комнату и снимая куртку — он только что вернулся от Радогора.

Гениальный вопрос. Ах, если бы я знала на него вопрос…

— Осхаифаю находное тфошество, — невнятно отозвалась я, закусив в зубах иголку и вслепую пытаясь подобрать нужную бисеринку. Выходило плохо. — Как шходил?

Полюбовавшись на меня недолго, волчонок хмыкнул и развалился на диване, вместо ответа поинтересовавшись:

— Думаешь этим зарабатывать?

— Нет, — честно призналась я, пришив очередную бисеринку. Дело шло плохо и медленно, рисунок получался невнятный. Эх. Не из того места у меня руки растут. — Понимаешь, малыш, работа — это такая штука, которая либо есть, либо нет. Вот для чего работают люди? Чтобы заработать деньги и прожить на них. А для чего работает магическая братия? Чтобы не скучать. Потому что, если кто-нибудь из них скучает, миру рано или поздно становится плохо. А для чего работать мне, если я не там и не там? Вот. И это главный вопрос.

— Ага, — лениво согласился Леша, забираясь под одеяло. — После того, где тебе найти работу.

Я вздохнула, но вынуждена была признать его правоту. Моя скука, может, на весь мир и не повлияет, но на одну конкретную квартиру — еще как. И пусть будут благодарны ее жильцы Анне Владимировне, которая вовремя посоветовала мне заняться вышиванием, а то я бы взялась за готовку.

Почему я валяю дурака? Просто моя всесильная фантазия спасовала и не смогла придумать мне новую профессию. И не только моя, Леша тоже не смог мне помочь. А к кому-либо обратиться я не могла — просто не имела возможности. Можно было бы, конечно, сходить в ТШ, поспрашивать на счет того, есть ли работа для инспекторов по мелким объектам, но… я всерьез задумалась о смене профессии. Нет, мне очень даже нравилась моя работа, с детьми, постоянно в общении, но ведь не зря мне в свое время Ося так настойчиво советовала сменить призвание?