Альмира Илвайри - Вечный шепот волн

Кагеру совершенно не менялся — по-прежнему всегда в прекрасной форме и всегда доброжелательно-спокойный. И сложный, непредсказуемый противник в тренировочном бою… Бурану казалось, так будет все время — он и гандам, и их дружба.

— Ты уже совсем стал взрослым, — однажды сказал Кагеру, когда они вернулись с полигона после тренировки. Буран улыбнулся:

— Это благодаря тебе.

— Нет, это прежде всего благодаря твоим собственным усилиям, — серьезно уточнил гандам. — Никогда не забывай — твоя сила в тебе самом.

Десептикон ощутил легкое беспокойство. Что-то было не так с его другом. Словно гандама мучало нечто такое, о чем он не решался сказать.

— Кагеру, — осторожно спросил Буран, — ты какой-то… не такой, как всегда. Что-то случилось?

Гандам поднялся из кресла и прошел к прозрачной стене с видом на светящиеся ночными огнями башни жилого сектора:

— Просто не знал, как об этом сказать… Буран, может статься, однажды, вернувшись, ты не застанешь меня…

— Кагеру, что ты говоришь? — Десептикон вскочил, едва не опрокинув стоявший на столике бокал с энергоном-2. Гандам грустно улыбнулся:

— Мне ведь очень много десятилетий, Буран…

— Кагеру, но ведь есть техподдержка! Можно найти очень хорошего кибернетика, ты же сам говорил!

— Есть вещи, которые не исправить техподдержкой, — печально отозвался Кагеру. — Никакой ремонт не поможет искре, стачиваемой о время… Прости, я ничего не могу с этим поделать.

Десептикон подошел и порывисто обнял друга:

— Кагеру! Я не хочу, чтобы ты…

— Буран, — Кагеру чуть отстранил его и легонько взял за предплечья, с ласковой улыбкой глядя в малиновые глаза десептикона: — Я всегда буду с тобой. Жизнь не кончается пространственно-временным континуумом, в который мы погружены сейчас.

Сегмент брони на его левом плече открылся. Гандам поднял руку, и в ладонь его легла рукоять лазерного меча.

— Возьми его, — Кагеру вложил рукоять в ладонь Бурана. — Он будет твоим спутником и другом. И прими с ним мое наследное имя — Кен.

— Спасибо… — проговорил десептикон. — Кагеру, но только обешай пожалуйста, что ты встретишь меня и в следующий раз.

— В следующий раз — встречу, — заверил гандам.

Он выполнил обещание и как обычно, встретил Бурана в космопорту ("Разряд" в то время проходил учения на спутнике планеты, Иаконе). И это была их последняя встреча. В этот раз, как и всегда, они много говорили, гандам улыбался и шутил, и Буран надеялся, что Кагеру забыл про тот разговор.

Успокоившийся, он вернулся на базу "Разряда". И через несколько суток получил известие: Кагеру больше нет.

Буран взял отгул и примчался в сто семнадцатый сектор, надеясь, что это ошибка или на худой конец, чья-то глупая шутка. Его встретил гандам в черной с красном броне, один из друзей Кагеру, и молча провел в комнату.

Кагеру сидел в кресле, как обычно, — он любил так сидеть у прозрачной стены и смотреть на небо. И сейчас его невидящие глаза смотрели куда-то вдаль, в ясную голубизну с белыми росчерками инверсионных следов, а на лице была знакомая до боли сдержанная улыбка.

Буран подошел и опустился на колени, взяв в свои ладони неживые руки друга. Гандам вышел, оставив его одого.

Десептикон сидел так, совершенно не замечая времени. Казалось, все в нем сплавилось и застыло одной нескончаемой болью. Кагеру. Друг. Нет, гораздо больше, чем друг… Кагеру… Никто и никогда его не заменит…

Очнулся он оттого, что черный с красным гандам тронул его за плечо. Над жилым кварталом уже опустилась ночь, небо сверкало звездными россыпями. Буран поднял голову:

— Расскажите, как это произошло…

— Кагеру-сэн умер как солдат на боевом посту… — ответил гандам. — В тот день мы с ним по инфосети обсуждали проект, который вместе хотели подать в Академию. И вдруг он замолчал. Я звал его, но он так и не ответил… Забеспокоившись, я прилетел сюда, и застал его вот так, в этом кресле…

Он был лучшим из нас. Когда трагически погибла его жена, он не замкнулся в своем горе, а продолжал работать для общества, хотя общество далеко не всегда отвечало ему благодарностью. Он очень не хотел оставлять тебя и переживал, что ты расстроишься, но я видел, что его тоска по Таире становилась все сильнее и сильнее, и я понимал, что это означает.

Утром мы проводим его к звездам… Не забывай ничего из того, что говорил Кагеру-сэн. И помни, что он любит тебя.

Почему-то гандам сказал — "любит", а не "любил". Словно Кагеру не умер, а просто улетел в длительную командировку, и когда-нибудь вернется…

— Вот такая история, Фай, — закончил Буран рассказ. Девушка молча шла рядом. Вдруг она остановилась и подняла на него глаза:

— Тот гандам сказал правду! Те, кто любит нас, всегда остаются с нами! Они незримо присутствуют рядом и помогают нам. Как мои отец и мама. И как ваш Кагеру-сэн.

— Я тоже понял это, хоть не сразу, — помолчав, отозвался Буран.

— Я уверена, там, в Мире-за-звездной-завесой, Кагеру-сэн смотрит на вас! — горячо проговорила Фай. — И если вы радуетесь, он радуется вместе с вами.

Она взяла десептикона за руки:

— Буран, мы с Харра-соку сделаем вам хороший апгрейд! Такой, что Кагеру-сэн будет рад!

— Фай, — Буран сжал в ответ ее ладони. — Я должен перед тобой извиниться. За то, что поначалу несерьезно отнесся к тебе…

— Вот уж из-за этого не переживайте! — улыбнулась Фай и потянула его за руку: — Пойдемте! Харра-соку говорит, у него все готово.

Выстрелы, вспышки, грохот разрывов… Бесконечные подземные лабиринты… Буран должен там кого-то догнать. Тоннель выводит в помещение с круглыми стенами и высоким потолком. Буран вскидыват руку с оружейным модулем, но стена позади рассыпается, и его заваливает обломками…

Усилием воли десептикон заставил сознание вырваться из-под власти фантомных образов. Он лежал на ремонтном столе — вернее, то, что на данный момент от него осталось. Надо сказать, осталось немного, и от вида своего разобранного корпуса Бурану стало не по себе.

Квинт что-то там шаманил за пультом, шевеля щупальцами, и это тоже не успокаивало.

— Не беспокойтесь, все будет хорошо! — услышал он голос Фай. Переведя взгляд (ага, оптика еще работала, и аудиосенсоры, раз он слышал голос, тоже!), он увидел девушку, сидевшую рядом с диагностическим столом.

— Я посижу с вами, пока Харра-соку меняет блоки рецепторной сети, — проговорила она. Буран хотел ответить, но не смог — синтезатор речи не работал. Однако Фай все поняла, кивнула и улыбнулась.

Он то проваливался в забытье, то всплывал к реальности, и тогда он видел Фай — ассистирующую Харракешу илм просто сидящую возле панели с экранами. Квинтэссон исчезал и появлялся, а Фай, казалось, все время была рядом. А может, это просто реальность смешивалась с перезагрузочными видениями…