Альмира Илвайри - Вишня в зимнем саду

Закат догорал над темными верхушками елей, алые отблески на стенах замка медленно угасали. Стоя на балконе, Ригела смотрела туда, где малиновое солнце только что кануло за край земли. Вот и прошел еще один день. Сколько минуло их — похожих, словно листья на деревьях. Ригела так и представляла себе: каждое дерево — это прошедший год. Восемнадцать деревьев было в ее юном саду.

Зябко поежившись, Ригела плотнее закуталась в накидку. Не любила она это долгое время между зимними заморозками и теплыми летними днями. Влажные порывистые ветры не приносили обещанного тепла. Стены в замке покрывались сыростью, на выцветших гобеленах появлялись сизые пятна плесени. В такие дни Ригела чувствовала нездоровую тяжесть в груди, и ее снова начинал изводить мучительный кашель. Отец кормил ее какими-то порошками, неприятно пахнущими и горькими на вкус. Но лекарство приносило облегчение ненадолго, и лишь летнее солнце отгоняло точившее юное тело болезнь.

Но даже в те дни, когда Ригела чувствовала себя неважно, она выходила на балкон проводить уходящий день. Это было для нее больше, чем ритуал. Почему-то в краткое время прощания солнца с землей ее охватывали странные, непривычные чувства. Будто душа ее — в этих просторах, раскинувшихся далеко внизу; будто бы она, Ригела, неутомимой всадницей в легких одеждах мчится среди холмов; ветер обнимает ее разгоряченное тело, яростно и весело бьет в лицо, и ей самой яростно и весело. И в такие минуты ей казалось, что она действительно живет, и в глубине ее существа словно разгоралось буйное, неукротимое пламя. Но день проходил и пламя угасало, сжатое сырыми стенами ветшающего замка. Жизнь снова уступала существованию.

Медленно сгущались сумерки. Ригела бросила последний взгляд на дорогу — не заглянет ли в замок случайный гость? Но даже случайные гости были редкостью в замке Ролана Иларского.

Альдир легонько потянул поводья, придерживая коня. Вот уже и показались суровые башни герцогского замка, темными силуэтами плывущие в закатном небе над остроконечными верхушками елей. Так что попадет он в цитадель Илар прямо к ужину. Если, конечно, хозяин примет его. Говорят, не жалует сингильдийцев герцог Ролан. Это он-то, кровный брат Илмора Лангаэллорского!

А ведь в науках умудрен герцог Ролан не меньше своего старшего брата, и благородства ему не занимать. Но, видно, повредился умом после смерти супруги своей Гельды, и теперь вовсе не покидает пределов Иларского замка. Ходят слухи, что пытается он создать Зеркало Всевидения, чтобы прозреть в Сады Благословения за грань мира, к ушедшей своей супруге.

Как-то примет герцог Ролан начальника крепости Лангаэллор — крепости, когда-то принадлежавшей его брату? Не даст ли сразу от ворот поворот? Тем более что внешность у Альдира не самая подходящая для дипломатической миссии.

Ни силой, ни здоровьем Альдира природа не обделила, и выглядел он внушительно даже рядом со своими товарищами-сингильдийцами. Мощный и кряжистый, как выросший на приволье дуб. Русые волосы, обильно тронутые сединой, падают на широкие плечи. Густые брови чуть сдвинуты у переносицы, словно Альдир постоянно хмурится. Серые глаза смотрят исподлобья. Шрам от вражьего клинка на щеке добавлял колорит к и без того суровому облику начальника гарнизона. Пожалуй, встреться он где-нибудь в лесу, вполне сошел бы за разбойника, если бы не сингильдийский доспех с нагрудным щитом.

Ладно, Сирил-Воитель поможет, уладится все. Альдир ласково похлопал по шее серого коня:

— Пойдем, Громушка, поторопимся. Может, эту ночь и под крышей встретим.

Ворота в замке сделаны были на славу. Массивные створки толщиною не меньше чем в локоть, окованные железом, прочно сидели на скрытых в камне петлях и запирались изнутри хитрым механизмом. Прошибить такие можно разве что Стальным Быком, заговоренным Лагурмовым тараном. Впрочем, таранить ворота Альдир не собирался. Приподняв тяжелое железное кольцо-стукало, рыцарь ударил им в ворота.

В стене приоткрылось окошечко и недовольный голос привратника спросил:

— Кто таков? Чего надо?

— Альдир Ин-Тегелдар, начальник гарнизона Лангаэллор. Прибыл с поручением к герцогу Ролану.

— Ишь ты — Ин-Тегелдар. Непобедимый… — Внимательные глаза из-за окошка придирчиво осмотрели рыцаря в пластинчатом доспехе и запыленном синем плаще: — Больно вид у тебя разбойный, сингельди.

— Ну уж вид какой есть, такой есть, — проворчал Альдир, готовясь к худшему. — Не родился красавцем, что поделать.

— Да я не обидеть тебя хочу, сингельди, — голос привратника смягчился. — Что ж я, воина Сингильда от разбойника не отличу? Я ведь к тому, что герцог наш сингильдийцев не слишком привечает.

— У меня нет выбора, почтенный, — отозвался Альдир. — Я ведь по поводу брата его, Илмора.

— Так ты герцога Илмора знавал, стало быть? — голос привратника стал не в пример учтивее. — Великой учености муж был герцог Илмор, и человек достойный. Эк, что я суечусь, надо ж дверь открыть… — Повозившись с замком, привратник пробормотал: — Дверь-то опять заклинило… Слышь, сингельди! Ты плечом толкни, может, пойдет!

Легко сказать — толкни плечом! Этакую махину… Отойдя на несколько шагов, Альдир разбежался и с силой ударил в ворота. Створки даже не шелохнулись.

С той стороны послышался смех:

— Да ты, парень, никак ворота отпереть задумал? Они у нас отродясь не отпирались. Дверь-то — вот она.

— Да где же тут дверь, почтенный? — удивился Альдир. Никакой двери он вокруг не видел. Привратник с добродушной насмешкой проговорил:

— Ты Сирила-то попроси прояснить взор.

Ах ты ворожья сила — ну как Альдир мог не догадаться об этой герцогской хитрости! А тут как раз луна выплыла из-за облаков, и на черном металле, покрытом густым узором из дубовых листьев и геральдических зверей, обозначились тонкие светящиеся линии, отмечавшие секретную дверцу.

— Поберегитесь-ка, почтенный…

— Миран, Страж Северных ворот, к Вашим услугам, — представился привратник.

— Поберегитесь-ка, почтенный Миран. — Альдир уперся в землю ногами и приналег плечом на дверцу. Та с отчаянным скрежетом продвинулась внутрь и отошла в сторону. В воздухе запахло ржавчиной. Да, судя по всему, за отпирающим механизмом давно уже никто не следит. Так вот и окажется однажды герцог Ролан запертым в собственном замке.

Тусклый фонарь слабо освещал каменные своды арки, ведущей во внутренний двор. Привратник Миран был тут же — пожилой человек с коротко остриженными по-городскому волосами и аккуратной седой бородкой. При ходьбе он опирался на палку. Каморка его располагалась справа, прямо в каменной стене. Через приоткрытую дверь было видно, как горит свеча в бронзовом подсвечнике над книгой в потрепанном переплете.