Альмира Илвайри - Вишня в зимнем саду

— Добро пожаловать, доблестный Альдир, — с легким поклоном проговорил Миран, не став добавлять торжественное "Ин-Тегелдар".

— Вечер добрый, — ответил рыцарь и шагнул внутрь, ведя за собой в поводу коня. Умница Гром пригнул шею — Альдирову коню не впервой было пробираться через тайные ходы и тесные коридоры. Увидев лошадиную морду, Миран запротестовал:

— Эй, эй, сингельди! У нас с лошадьми не положено! Гости лошадей снаружи оставляют.

— Неужто я своего Грома на съедение волкам или на потребу Черным брошу? — возмутился Альдир. — Тогда и сам останусь в лесу ночевать.

— Ладно, ладно, не шуми, доблестный Альдир, — примирительно сказал привратник. — Иди с конем. Я уж как-нибудь твоего дружка пристрою.

Коня привязали здесь же, под аркой. Верный Гром беспокойно переступал копытами, не желая оставлять хозяина. Видно, ему тоже было не по душе царившее вокруг запустение.

Света четырех фонарей едва хватало, чтобы осветить внутренний двор, больше похожий на колодец. Когда-то он был благоустроен. А теперь фонтан посереди двора молчал, и в круглой мраморной чаше собралась кучка высохших листьев. Фигура сидевшей на коленях девушки с наклоненным кувшином, из которого раньше бежала вода, зачем-то была покрашена в красный цвет. Розовые кусты, похоже, зачахли не один год назад, и лишь какое-то деревце в углу еще тянулось вверх, борясь за жизнь.

— Вон тут источник был целебный, — Миран махнул рукой в сторону девушки с кувшином. Альдир поинтересовался:

— А кто ж это догадался скульптуру в красный цвет покрасить?

— А это герцог Ролан, — с гордостью пояснил привратник. — Мрамор тирнский голубой разрушается быстро. Особенно при здешней сырости. Вот герцог наш и придумал способ его уберечь.

Альдир прошел мимо увядших розовых кустов к одинокому деревцу. "Кто ж ты такая? — размышлял он, проведя рукой по тонкому стволу. — Вишня? Как же ты живешь здесь, без солнца?". Подняв голову, рыцарь увидел среди юной листвы несколько белых цветков. Юность всюду цветет, даже там, где не хватает тепла и солнечного света.

— Это Ригела из вишневой косточки вырастила, — пояснил из-за спины голос привратника. — Ригела, это герцога Ролана дочь. Славная девушка, только болезненная очень. Ну да ничего, герцог ее выхаживает. Пойдем, доблестный Альдир, герцогу представимся.

Опираясь на палку, Миран заковылял через двор. Альдир опередил его и сам толкнул массивную дверь с бронзовыми жиковинами. Заскрипели давно не смазываемые петли. В лицо дохнуло затхлостью и плесенью, и рыцарь шагнул в прихожий зал, весь отсыревший, с голыми каменными стенами, по которым сочилась вода.

Здесь их встретила пожилая женщина в строгом темно-коричневом платье с белым воротником и в идеально отглаженном переднике. "Дара Эльга, моя супруга" — представил ее Миран. Дара Эльга, более всего похожая на пожилую гувернантку, кивнула Альдиру — мол, иди за мной, — и со спиной прямой как сингильдийский меч начала подниматься по лестнице.

Альдир ступил на ковер, стершийся до такой степени, что невозможно было угадать его прежний цвет. Вдоль лестницы тянулся ряд фонарей с закопченными стеклами. Окна были застеклены, но, похоже, давно не открывались, а не мылись, судя по всему, со дня постройки замка. Альдиру вспомнились залы и коридоры Лангаэллор, всегда сухие, светлые, пахнущие свежим сеном и яблоками. Здесь же воздух был тяжелым и застоялым.

Дара Эльга повела Альдира через картинную галерею, и рыцарь обратил внимание, насколько потемнели краски. Уже не различить было ни цвета, ни фактуры одежды, и только лица предков Гельды Иларской светлыми пятнами смотрели из темноты. Впрочем, пара картин была в довольно приличном состоянии — "герцог Ролан недавно реставрировал их", как любезно пояснила дара Эльга.

Из-под высоких дверей в конце коридора сочился слабый свет. Опередив дару Эльгу, Альдир потянул бронзовое кольцо, и они вступили в просторный зал, служивший столовой.

Свечи в позолоченных канделябрах на стенах освещали лишь ту часть зала, где стоял сервированный для хозяев стол; дальше помещение уходило в темноту. Хозяева были здесь же — сам герцог и две женщины, чинно сидевшие на ореховых стульях с высокими спинками.

Когда Альдир вошел, герцог поднялся навстречу.

— Добрый вечер, дар Ролан Илариан, — поклонился рыцарь.

— Добрый вечер, сингельди Альдир Непобедимый, — при слове "Непобедимый" в голосе герцога проскользнула ироническая нотка. Стало быть, Миран уже его представил. Как они, интересно, сообщаются с привратником, подумал рыцарь. Вряд ли силою мысли. Значит, герцог что-то такое изобрел… А хозяин с теми же нотками иронии продолжал:

— Воины Сингильда — редкие гости в замке Илар. Тем более любопытно узнать, какие неотложные дела привели Вас сюда. Но о делах мы поговорим после, а сейчас не откажите в любезности разделить с нами трапезу. И заранее прошу прощения за скромность нашей кухни, — мы здесь думаем о научной работе, а не о мирских удовольствиях.

Пока герцог говорил, Альдир разглядывал хозяев. Одеты они были безупречно, что вместе с идеально сервированным столом производило странное впечатление на фоне ветшающей обстановки. Сам герцог был в синем бархатном камзоле с золотым шитьем и в белоснежной сорочке. В отличие от своего брата он носил бороду. Его седеющие волосы были взлохмачены, что являло некий контраст с его безукоризненным костюмом.

Какими все-таки разными были братья. Сказывалось ли то, что Илмор был старше на двадцать с лишним лет? Альдиру вспомнилась картина, висевшая в кабинете герцога Илмора. Илмор был изображен стоявшим по колено в траве, на фоне белых башен Лангаэллор, упирающихся в ярко-синее небо. Одет он был как простой воин Сингильда, в кольчужный доспех с нагрудным щитом и пластинчатыми оплечьями. Левой рукой он опирался на меч. Взгляд молодого герцога был обращен в сторону, словно бы он наблюдал за чем-то происходившим неподалеку. Художник поразительно уловил момент — Альдиру всегда казалось, что вот-вот герцог Илмор обернется, тряхнет своей пышной каштановой шевелюрой и улыбнется широкой добродушной улыбкой: "Ну что, братья-сингильдийцы, намахались мечами? Пойдемте трапезничать".

В Ролане не было открытости его старшего брата, да и черты лица герцога казались более суровыми и резкими. Ну а представить Иларского герцога в сингильдийском доспехе фантазии не хватило бы даже у менестреля.

По правую руку от герцога сидела женщина в малахитово-зеленом платье и высоком головном уборе. Ей было уже к пятидесяти, но лицо ее все еще хранило былую красоту. Держалась она прямо, и эта ее осанка вместе с чеканным профилем производили величественное впечатление. Альдир знал ее — да кто мог не знать герцогиню Дагмару, доверенное лицо прежнего Короля? Говорили о давней любви к ней Командора Кира. Альдир же знал о специальном отряде, выделенном Командором для того, чтобы обезопасить путь Дагмары в Иларский замок.