Мария Капшина - Идущая

— Псих-одиночка? — подняла одну бровь Вика. — Один в поле не воин, разве нет?

— Этот — воин, клянусь зубами моей бабки! Я ж говорю, живая легенда…

— И что он тут делает? — скептически покосилась через плечо Вика.

— А пёс его знает! — весело пожал плечами Ликт. — Если б он не попался, через пару дней весь Кадар гудел бы, уж верно: все бы знали, зачем сюда приходил Лаолиец. А теперь… Если сам не скажет, что вряд ли…

— Попался? Так он в тюрьме был?

— Ага. Почти: там перед пыточной каморка такая, для временно заключённых…

— И как он оттуда вышел?

— Я выпустил, — небрежно сказал Ликт. — Охрана — олухи, — пояснил он и подмигнул Вике.

Разговор заглох. Вика шла впереди, где-то раз в десять минут пытаясь ответить, как далеко ещё до выхода. Говорить о том, о чем не было ни малейшего представления, получалось у нее из рук вон плохо. Наконец она решила, сама не зная, почему, что подземный ход должен быть должен быть длиной километра в два, а так как шли они уже около двадцати минут, оставалось всего метров шестьсот. Растолковав, что метр это примерно два шага, и выяснив, что во всех почти странах измеряют именно шагами, Вика была на время оставлена нетерпеливым Ликтом в покое, так как он взялся от нечего делать считать шаги. Она шла и представляла, что будет, когда они пройдут эти злосчастные шесть сотен метров, а выхода не наметится и в помине. Она уже жалела, что вообще ввязалась в это.

— Тысяча сто, — вслух сказал Ликт. — Уже должно бы светлеть!

Света не было. Вика так и видела выражение лица Раира.

— Сто пятьдесят, — сказал Ликт.

Проход вдруг свернул и круто пошел вверх. Впереди завиднелся голубоватый свет.

— Есть! — воскликнул Ликт.

— Вначале посмотрим, где мы оказались, — сказал Раир.

Никто не возражал, и они посмотрели. А оказались они, пробравшись сквозь кусты, на залитой лунным светом естественной террасе на склоне оврага, поросшего чахлой дикой вишней и кустарником с феноменально цепкими ветками. Кое-где росли ободранные какие-то кусты боярышника с начинающими краснеть терпкими ягодами. Дно оврага было почти ровным и с виду удобным для ходьбы.

— Ты знаешь это место? — спросила Вика Раира, предлагая пока перемирие. Тот перемирие принял.

— Да. Это Вишнёвый овраг. Если идти сперва по нему, потом дальше прямо на восток, то мы, поторопившись, возможно, будем в горах уже на шестые сутки.

— При условии, если никого не встретим, — вставил Ликт.

— И при некоторых других "если", — кивнул Раир. — Наиболее неприятным из них мне представляется "если не случится ничего непредвиденного".

— Тшш! — вдруг прервала его Вика. — Смотрите!

Внизу, прямо под террасой, где они расположились, что-то неспешно двигалось. По рассмотрении нечто оказалось лошадью под седлом и взнузданной. Неподалёку обнаружились ещё две, а под развесистым кустом сирени с посеребренными луной мягкими листьями — их хозяева: трое спящих вповалку вооруженных людей. Которых Ликт и Раир идентифицировали как кадарских солдат.

— Шесть суток, это ж пешком имелось в виду? — тихо спросил Ликт.

— Верхом выйдет, я полагаю, втрое быстрее, даже если мы не станем гнать во весь опор.

Переглянувшись, они направились вниз.

— Постойте! — сказала Вика. — А что если они проснутся?

— Я б на их месте лучше дрых, — пожал плечами Ликт.

"На войне, как на войне?" — грустно подумала девушка и начала спускаться следом, стараясь при этом не слишком шуметь. Спустившись, отошла к рощице поодаль и присела на влажную траву, ожидая развития событий и надеясь, что развиваться они будут не слишком интенсивно. Ждать пришлось недолго. Похоже, всё обошлось: никто не кричал, не лязгал железом и не издавал подозрительных хрипов. Первым звуком было тихое фырканье, следом за которым нарисовался верховой Раир, а за ним — полностью довольный жизнью Ликт с двумя конями в поводу.

— Выбирай! — весело предложил он.

— Да мне, в общем-то, всё равно, — улыбнулась девушка, поглаживая мягкую и теплую, словно плюшевую, морду ближнего к ней коня: вороного, без единого светлого пятнышка. Он обнюхал руку, раздувая ноздри, тряхнул головой и шагнул ближе к Вике.

— Зато он уже выбрал! — рассмеялся Ликт. — Значит, его и бери.

— Ага, — весело сказала Вика. — Всегда обожала вороных…

Раир косо на неё посмотрел.

— Ну и что я на этот раз сделала не так? — сердито спросила она.

Раир не удостоил её ответом.

— Мне и взглянуть на неё нельзя? — сказал он в пространство. — Хватит уже. Поехали.

— Вот именно, хватит, — проворчала Вика.

— Да, — спохватился Ликт, садясь в седло. — Ты хоть скакать-то умеешь?

— Да как сказать… — неопределённо проговорила Вика, взбираясь на своего коня. Амазонкой она, конечно, не была, хотя в определенном возрасте и очень хотела. Но как в седле сидеть, она знала, и имела некоторое представление о рыси и галопе. Но представление это оставалось весьма поверхностным, и если на спине шагающего коня она чувствовала в себе силы неописуемые, то рысь… Вика болталась в седле из стороны в сторону, всеми силами пытаясь не вылететь из него. А вылететь очень хотелось, причем в двадцать сторон одновременно. Немного придя в себя, она вспомнила, чему учили на уроках верховой езды, и попыталась "облегчаться": приподниматься на стременах в такт ударам копыт. (Там, дома, когда тренер сказал им "облегчаться", они с подружкой долго покатывались со смеху, прежде чем им объяснили, что требуется совсем не то, что первым делом пришло на ум). А в общем-то, смешно это лишь со стороны, а не когда это именно тебе безумно хочется обнять коня за шею, как родного, а тренер кричит выпрямить спину, опустить руки, не дергать повод, держаться коленями, опустить пятки, не наклоняться вперед, попадать в такт и при этом ещё управлять конем…

На роль тренера к ней с самого начала пристроился Ликт, давая советы и подбадривая. Хотя по срывавшимся репликам ясно было, что ему куда больше хочется комментировать, а не сочувствовать.

…А седло, вместе с этим самым конём, так и норовит выскочить из-под тебя. А неумолимые законы физики — сделать твоё падение по возможности менее комфортабельным. Не говоря уж о том, что конь о тебе, как наезднице, совсем не высокого мнения, чего и не думает скрывать.

Уже через четверть часа Вика взмокла, через полчаса перестала смотреть на что бы то ни было, кроме шеи своего коня с ритмично вздрагивающей гривой, а через час вымоталась до предела. За пределом, к её собственному удивлению, стало гораздо легче, и она подумала, что второе дыхание, выходит, не выдумка.

— Нельзя ли помедленнее? — улучив момент, спросила девушка.

— До рассвета нужно уйти подальше, — ответил Ликт. — Потерпи ещё чуть-чуть.