Мария Капшина - Идущая

Он впился в Реану глазами, ожидая продолжения, — так, что взгляд должен был оставить следы.

— Ты не… не… меня?.. — чуть слышно проговорила она, вглядываясь почти так же пристально… опустила глаза. Снова их вскинула, возмущённо, с силой наклоняясь вперед:

— Но это же я! (Раир отвел взгляд и как-то ещё потяжелел) Какой бы я ни была! Это я, Раир! Как бы я ни менялась, я же остаюсь собой! Остаюсь собой, чёрт бы тебя побрал!

Раир стоял неподвижно, глядя в сад. Слева наливались яблоки, но прямо перед глазами рыжел каштан — совсем уже осенний. И пахло осенью. Дождём и сыростью.

— Ну что ты стоишь… молчишь… — устало сказала Реана, опираясь рукой на перила рядом с ним. — Что ты… Чего ты ждал? Что я скажу: "Извини, я обозналась, я не Реда"?..

— Да, — отрывисто и неожиданно зло сказал Раир. — Зря ждал, — голос звучал глухо; из-под общего ровного тона выбивался сарказм, как битое стекло из пыли под ногами. — Тебя подменили за полгода. Как в сказках про похищенных детей, вместо которых подкидывают отродье нечисти. Не шесть лун прошло, а шестьсот Порогов [т. е. триста лет]. Я… тебя… не знаю.

— Ты сам в это не веришь! Иначе с чего бы прятал глаза! — отчаянно сказала Реана, подаваясь к нему. Костяшкой на левом кулаке она при этом от души мазнула по старому камню, смахнув шкурку.

— Прекрати! — Раир тяжело хлопнул по перилам ладонью, почти яростно сверкнув на девушку свинцовыми глазами. — Ты играешь с тем, с чем шутить не позволено никому! Да была бы ты хоть Танерта Везаренол — Вечные судили бы тебя, а не я! Но Реда… хуже ты выдумать не могла, как выбрать разрушительницу, насмешницу над святым, богохульницу, не чтившую ничего, никакого…

— Я — Реда! — жёстко сказала она, убирая от груди судорожно прижатый кулак. Выпрямилась. Ол Истаилле стоял лицом к лицу с ней; лицо ведьмы было совершенно неподвижно, а Раира выдавали только нервно раздувающиеся ноздри. — Я была Редой.

— Ты… Ты издеваешься надо мной! — процедил Раир, отвернулся в сад, снова приняв непринужденную позу, и сжал губы. — Если ты помнишь себя Редой, ты уже не отговоришься незнанием. Ты понимаешь, чем соглашаешься быть. Реда — хуже всего, хуже Верго, хуже Ррагэ! Она вне порядка!

— И отлично. Терпеть не могу порядки… — устало проговорила она, задумчиво присаживаясь на перила, ставя обе ладони по сторонам себя. — Раир, что ты несёшь? Ты сказал, что не любишь меня, и хочешь, чтоб я выслушивала истории о богах? Ну куда ты сейчас уводишь разговор?..

Замша её штанов давно уже была потёртой и блеклой. Наполовину продранная на правой коленке, она торчала заусенцем, в тени которого светлел обгрызаный треугольник замшевой "ссадины".

— Ну о чём ты говоришь?.. — повторила она, не поднимая головы.

— О святом, Реана, — сказал он. Так сказал, что явно ощущалась двусмысленность имени. — О том, что ты отрицаешь. Ты не знала, что у человека может быть что-то святое? — он тоже не оборачивался, только видел краем глаза мутно-бежевый контур её спины.

— Прости… Я не подумала…

Реана повернулась растерянной девчонкой, виновато — и поймала его взгляд. Раир моргнул от неожиданности и вдруг расхохотался, оторвав руки от перил и запрокидывая голову.

— Безумная! Выбрать эттэй Реда — не подумав — такое и от Кеила странно бы ожидать!

Он резко переменил выражение лица.

— А ты подумай, Безумная, подумай. Может быть…

Раир осёкся. Реана осторожно взяла его руку — пальцы дрогнули, но руки император не отнял.

— Может, попробуем познакомиться заново? — предложила Реана. — Я — не пугало из древних легенд. Я, в некотором смысле, живая. Ну что ты так на меня смотришь? Снова ждешь, что я закричу: "Я не Реда"?

— Не худший из вариантов, — усмехнулся Раир ол Истаилле, глядя в небо своего геральдического цвета с геральдической зарей на нём.

— А ты бы мне поверил? — тихо-тихо спросила Реана, переводя глаза в ту же сторону. Раир вздохнул и расслабил ладонь, позволяя ведьме симулировать рукопожатие.

— Если бы… — выдохнул он, мучительно сдвигая брови. Реана разжала пальцы. В рукопожатии должны участвовать двое — иначе его всё равно что нет.

— Я ещё зайду к тебе.

Он промолчал.

В этот день впервые ударил Шегдар. Удара ждали сразу же, когда появилась южная армия, — его не последовало. Была лишь короткая атака на рыбачий посёлок, которую, по совести, и атакой-то назвать сложно, в результате чего посёлок ушел в дым. Затем ждали на рассвете — снова напрасно. Он ударил ближе к вечеру, едва наступил час благодарственного молебна.

Эрлони был старым городом, и рос он постепенно, отчего на начало двадцать шестого века крепостных стен в нём было три. В самом сердце белела крепость Веройге, на Замковом острове. Вторая защищала по периметру второй остров. Её северо-западная часть, между Нижним городом и Собачницей, была сильно запущена. Третья стена прикрывала Новый город, выросший на левом берегу Арна, привязанный к большому острову четырьмя мостами. Эта стена не отличалась прочностью, но это никого особо и не заботило: Новый город населяли не самые богатые горожане, и тэрко за тэрко раз за разом решал, что их дома проще будет отстроить заново, чем оборонять.

На Новый город упали первые просмолённые комья горящих тряпок из катапульт, оставляя дымные следы на небе, покрытом тонким рваным слоем облаков. Шегдар ударил именно с той стороны не потому, что рассчитывал ворваться в саму столицу, едва захватив предместья. Скорей, чтобы показать: я уже взял первую стену. И вы ничем мне не помешали.

Относительно последнего он был совершенно прав: оборонять заречные кварталы с их небрежно выстроенной стеной не имело смысла. Единственное, от чего Совету не удалось отговорить Ведоирре, так это от его затеи задержать атакующих, пока последние обитатели Нового города не укроются на острове.

Эта затея удалась, хотя и не без эксцессов. Под конец, когда в Новом городе помимо южан оставался только отряд Раира, какое-то из багрово-золотых подразделений сумело обойти этот отряд и выбраться к набережной раньше него. На мост южане не лезли, резонно опасаясь стрел, но этого и не требовалось. Они с нарочитой неспешностью, красуясь луками, вне досягаемости городских лучников и катапульт, заняли несколько домов с окнами на набережную у самого моста и на единственную улицу, выводившую к мосту.

— …перестреляют, как собак!

— Ведоирре маг, он сумеет закрыться.

— А остальные? У вас что, лишних людей много?!

— У меня нет лишних людей, потому я не намерен подставлять их под кадарские стрелы!

Реана бесилась. Примчалась она сюда под предлогом оказания первой помощи раненым, но с ничтожным количеством таковых пока справлялась и Дайре. А ведьме, после того, как она привязала Угля на краю пустыря, где ещё не всю траву вытоптали защитники, заняться было решительно нечем — кроме как беситься. Чему она и посвятила своё время, мотаясь зигзагами по стене, за неимением своего отряда вынужденная клянчить людей у других. Посылали ведьму все, хотя и с разной степенью отсутствия вежливости. Часть верила в то, что Ведоирре пробьётся обратно без проблем, потому что маг. Часть не заботилась тем, вернётся Лаолиец или нет. Но никто не видел причин, по которым перестрелять должны не только тот отряд, что уже угораздило вылезти за стены, но и их людей, среди которых лишних, разумеется, не наблюдалось.