Мария Капшина - Идущая

"Кто такой Лиаро?" — тихо спросила Реана. Реда ответила не сразу. Точнее, молчала так долго, что девушка уже и не рассчитывала получить ответ…

"Аэтальев [самоназвание "эльфов"], бессовестно красивый. Я как раз вела войско на Алирон. Было уже недалеко. Мы остановились на ночь. И я решила отдохнуть от тупых рож вокруг. Отправилась погонять верхом, сбежав от своих верных идиотов. Я наткнулась на Лиаро совершенно случайно. Хоть мое лицо помнили многие, он не узнал меня, а я решила подыграть. Мы поговорили, он был уверен, что я влюбилась по уши с первого взгляда…"

Реда усмехнулась, но потом замолчала. Секунд на десять. А когда она продолжила, Реана с удивлением отметила, что голос ведьмы был непривычно тихим, так что слова едва можно было разобрать.

"Я обмолвилась, что… одна и как будто в клетке… Знаешь, они понимают, когда ты говоришь правду, они знают, что ты чувствуешь… [суеверие, вообще-то, как почти все сведения об эльфах] Он посмотрел на меня с такой жалостью… — ведьма криво усмехнулась, — её хватило бы на всех, кого я убила".

Усмехнулась, помолчала, и заговорила потом уже обычным своим голосом.

"Я пригласила его в гости. Он согласился. Эльфы никогда не раскрывали своих секретов, и дороги в Алирон через горы не знал никто. Так что информатор нам пришелся очень кстати. Когда он понял, в чём дело, то попытался бежать. Я его парализовала. Он так удивился, словно совсем забыл обо мне на тот момент, нелепо дёрнулся и упал. Я хотела рассмеяться… Но он вдруг снова поднял свои громадные синие глазищи, поднял на меня… На меня так никто и никогда не смотрел. Даже когда я была нищей слабой девчонкой, и, видит Таго, меня было за что жалеть! А ему было тогда жаль меня. Всё равно. И когда его пытали, он то и дело находил меня глазами. Это так нервировало… И… мне хотелось расплакаться, впервые за Ррагэ знает сколько лет. Он рассказал дорогу — через трое суток. Когда я видела его в последний раз, он уже не был похож на человека. Вообще ни на что не был похож. Только глаза не поменялись, как будто больше стали, взглянув на Кеила [здесь: "посмотрев в лицо смерти"]. Эти глаза снились мне потом. Раза три. Мне всегда было плевать на тех, кто попадался под ноги. И Гиноп [зд. кошмары] не приходил. До того".

Реда замолчала. Реана молчала тоже. Она заново вспоминала свой сон, и ей хотелось съёжиться, сжаться клубком, ощетиниться иголками и оскалить зубы, завыть от боли или взорвать к дьяволу вселенную… Ей хотелось обнять Реду — Кровавую, безжалостную убийцу и ведьму — обнять, взять на руки, успокоить, убаюкать, как ребенка…

"Бедная ты, бедная, — прошептала Реана. — Как же ты жила так? Зачем ты себе выбрала жить — так?"

"Ты не эльф, детка. И глаза у тебя не синие. А я терпеть не могу, когда меня жалеют. Это расхолаживает", — колюче усмехнулась Реда.

"Я слишком хорошо помню свой сон, чтобы тебя ненавидеть, — сказала Реана. — Но зачем, черт возьми, зачем ты выбрала этот ужас? Зачем тебе это?"

"Я выбирала между Таго и Кеилом, развязавшим повязку [зд. между войной и смертью]. Я выбрала Таго. И у меня хватит сил не подчиняться никому!"

"Но подчинялась же! Я б ни за что не стала жить в тюрьме, а ты сама в ней заперлась, ты же и шага сделать не могла! Отказалась от свободы…"

"Я выбрала Таго и власть. А свободы нет. Есть лишь мечты о ней — когда нет смелости принять судьбу".

"Это разговоры о судьбе начинаются, когда нет смелости выбирать и отвечать за себя!" — сердито сказала Реана.

"Да что ты знаешь о судьбе, детка? Ни дерьма, ни крови не видела. Дура ты, как ни крути. Да плащ из огня выдерни, бестолочь!"

Реана рванула плащ, зло затушила огонь (под виртуальную, но явно ощутимую усмешку Реды), забросала кострище и вышла на дорогу. ("Зря не позавтракала", — сказала Реда. Реана зло оскалилась, но ничего не сказала, потому что и сама чувствовала: зря). Было уже светло, и было холодно, а вдобавок ветер усиливался. Дул он второй день с похвальным постоянством, но только теперь стал ощутимо сильным. Вскоре пригнал снеговые тучи — и посыпался снег, мелкий и колючий. Снег красив, когда на него любуешься из окна, и вполне терпим, когда ветер в спину. Но если этот самый ветер больно хлещёт тебя по глазам, любоваться чем бы то ни было уже не выходит: дорогу бы не потерять. Впрочем, чтобы сбиться с дороги, когда она идет по кромке леса, нужно основательно постараться. И тем не менее, ближе к полудню (снег падал уже хлопьями, солнце не разглядеть, просто брела Реана уже долго), она поняла, что нервничает. Порывшись в грудах эмоционального мусора, Реана обнаружила и причину своей нервозности, коей (причиной) оказалась банальная мания преследования. Вполне правомерно было бы списать это на объективные обстоятельства вроде шегдаровских гвардейцев на хвосте и собственной внезаконности, но Реана предпочла все же согласоваться со своим "alter ego":

"Реда! — позвала она. — Это мне мерещится, или ты тоже ощущаешь чьё-то присутствие?"

"Не мерещится. Не ожидала, что ты её заметишь".

"Да я и не заметила, это так, смутное ощущение какое-то… Стой! Кого — "её"?"

"Сапому".

"Сапому? Рысь? Что это ты на староимперский перешла?.. Или… Подожди, это же одно из твоих имён, я ничего не путаю?"

"Да".

"Что — "да"? Лучше сразу расскажи, я всё равно от тебя не отстану!"

Она вздрогнула, когда ведьма сухо, презрительно усмехнулась, но Реда всё же снизошла до объяснений.

"Всё — да. Ты не напутала, Сапома — одно из моих имен. Сапома — это рысь, которая идет за нами от Нори-ол-Те, а сейчас подошла ближе. Она всегда приходит, если может мне понадобиться".

"Хочешь сказать, что эта рысь уже триста лет бродит по окрестностям, поджидая тебя?" — недоверчиво хмыкнула Реана.

"Едва ли. Что ей тут делать?"

"Тебе лучше знать… Чушь какая-то, честно говоря. Если у тебя три века назад была какая-то рысь, то и скончаться от старости она должна была черт знает когда. С чего ты взяла, что это твоя рысь?"

"Сапома — не моя рысь. Сапома — это я".

"Тфу, чёрт, объяснила, называется!.. — Реана вздохнула, помотала головой. — Ладно, чёрт с тобой, будем считать, что это твой тотем. Ну и зачем она пришла?"

"Что-то приближается".

"И что же?"

"Не знаю. Я не оракул. У меня нюх на неприятности, а не дар предвидения. Я чую, что напряжение растёт и вот-вот прорвётся. Ветер ещё не переменился, но переменится скоро".

— Лед тронулся, господа присяжные заседатели… — пробормотала Реана. — Ну-ну, — вздохнула она. — Это ещё вопрос, кто именно тронулся…

"Реда!.. А ты можешь её позвать? Ну, чтоб я её увидела?"

"Могу".

Реана немного ослабила контроль — и громко протяжно мяукнула низким голосом. Чуть помедлив, Сапома отозвалась из снежного месива слева, с поля.

— Она идёт, — сказала Реда, но Реана и сама уже поняла, что донёсшийся ответ был согласием. И ещё поняла, что Реда говорит вслух. Поспешно, но не без труда восстановив status quo, Реана подумала, что удерживать ведьму становится всё сложнее, после каждой такой поблажки её с каждым разом труднее затолкать назад, за прочно запертую дверь отведённой ей каморки на закоулках сознания. "И, в общем-то, понять её можно", — неожиданно для себя подумала Реана, представив себя на её месте, и передёрнула плечами.