Татьяна Стекольникова - Здравствуй, Гр-р!

— Давай отдадим — и чем быстрее, тем лучше…

— Тогда я позвоню, чтобы Шпиндель пришел… Проверим его на вшивость. Как там? Единожды солгав…

— Он же твой друг — был и есть… А все зло — от баб…

— А ты-то откуда знаешь?

— Любимое изречение Шпинделей…

И Гр-р пошел звонить Вовке.

Шпиндель примчался через пятнадцать минут — с огромной сумкой деликатесов. Ампирный столик Луизы мужики подтащили поближе к камину, из коробок со всякой всячиной, которую еще предстоит разобрать, я достала собственноручно вышитую скатерть и старый бабушкин сервиз. Шпиндель не доверил никому сервировку и накрыл стол сам. Он, конечно, выдвигал всякие гипотезы относительно того, зачем он здесь, например, отметить его с Громовым примирение. Или отпраздновать наше с Громовым бракосочетание. Или мое спасение. Я спросила, что знает Шпиндель о Царе Ночи. Оказалось — ничего. Шпиндель сказал правду. Это было видно и невооруженным глазом, но я для верности нажала на свою синюю кнопку и пару минут сканировала Вовкины мысли. Меня Шпиндель по-прежнему считал чем-то вроде шарлатанки, но раз Гришке я так уж нравлюсь, что он даже женился, то пусть… И вообще, на девяносто процентов голова ресторатора была занята воспоминаниями о жарких прелестях сбежавшей Соньки.

Тогда я рассказала Володе все, что знала о наших прадедушках и прабабушках, — начиная с того ноябрьского дня 1909 года, когда я впервые была Анной и нашла ее жениха в луже крови. Гр-р не давал мне, как он выразился, "съехать с магистральной линии повествования":

— Знаю я тебя! Увлечешься, и мы будем слушать, какого фасона панталоны носили дамы в 1909 году. Это жуть как интересно, но тогда до сути мы доберемся к первому мая…

Шпиндель готов был слушать и про панталоны, но, понукаемая непреклонным Гр-р, я быстро закруглилась и показала мужикам те копии, которые сделала музейная дама. Теперь я уверена, что моя прабабка была верна Закревскому до конца и подарила Сурмину кольцо со звездчатым сапфиром, только согласившись стать его женой. Почему он расстался с ним, уходя в Белую армию? На этот вопрос уже не сможет ответить никто.

Гришка с Вовкой пустились в пространные рассуждения о том, можно ли считать доказанным обвинение прадедушки Шпинделя в убийстве — на основании только моих сомнительных показаний. Я знала, что ни к каким выводам они не придут, поэтому сказала: "Брек!".

— Вот Царь Ночи, — я протянула Вовке камень. — Он твой…

— Нет, — возразил Володя. — Он в равной степени и твой и мой. Мы его разделим — продадим с аукциона, а деньги — пополам. У него будет новая жизнь…

Нас всех ждала новая жизнь. Даже ту музейную даму — они со Шпинделем просто созданы друг для друга, хотя пока об этом не догадываются.

На Морковку опять напало кошачье безумие, и после облета мансарды она взлетела на пока пустой стеллаж. На этот раз Тюня не играла с Морковкой в догонялки, а чинно сидела на самой верхней полке, свесив маленькие розовые ножки — опять поменяла цвет.

— О, — закричал Вовка. — Это же моя кошка! Откуда она у вас? Она пропала, после того как Соня носила ее в ветклинику.

— А теперь это наша кошка, — сказал Громов. — Она у нас тут… летает. Никому ее не отдам…

Морковка перелетела на плечо Гр-р и, уткнувшись носом ему в ухо, спела кошачью серенаду.

Нет, вы подумайте, до меня только сейчас дошло: она давно знает, где у Гр-р кнопка "Пуск"!

Какого лешего?