Евгений Филенко - ШЕСТОЙ МОРЯК

Разумеется, он меня не знал — визави мы не встречались. Я не вращался среди небожителей, он не нисходил к плебсу. Но я знал его давно и неплохо. Человек, за короткий срок собравший несколько самых престижных премий за свои исследования на стыке физики, информатики и математики, от Тьюринговской до Нобелевской. Автор скандального эссе «Уравнения Сатаны», где утверждалась неизбежность и расписана была в деталях процедура тотальной нанокиборгизации вида Homo sapiens. Создатель прототипа процессоров для так и не родившегося на свет нового поколения компьютеров на каких-то малопонятных кому бы то ни было, кроме него самого, «медленных фотонах». Создатель операционной среды nSpace, похоронившей Windows и Unix. Лицо с телеэкранов и обложек глянцевых журналов. Бабник и метросексуал. Демагог и провокатор... Ну разумеется, кому еще могла прийти в голову идея волнового вируса?!

И сейчас, глядя на жалкую тень прежнего блистательного наглеца и скандалиста, я вдруг поймал себя на мысли, что это все же не первая, и даже далеко не первая, наша встреча за мою бесконечную, полную имен и собы тий жизнь в человеческом теле.

— Thou art the man [75] «Ты еси муж, сотворивый сие». II Книга Царств, 7,12. , — промолвил я.

— Мне не страшно, — ответил он. — Не в том я состоя нии, чтобы чего-то страшиться.

— Интересно, за кого вы меня принимаете.

— Какая разница... Всегда найдется миллион-другой желающих поквитаться со мной за свои собственные грешки. Но что вас так задержало?

Я подтянул к изголовью дивана кресло и устроился с максимальным комфортом, закинув ноги на стоявший здесь же грязный журнальный столик. Какие-то бумаги и диски с шумом ссыпались на пол.

— Не собираюсь предъявлять вам счет, — сказал я. — Все, что происходит... это вообще меня не касается. Я здесь лишь затем, чтобы воочию повидать автора тако го скорого и безвкусного конца света.

В его глазах затлела слабая искра любопытства.

— Как тебе удалось? — спросил он.

— Что именно?

— Сменить форму существования с волновой на мате риальную.

Не сразу, но я сообразил: он принял меня за другого. За свое детище. Он почти угадал, но...

— Ошибаетесь. Я — не он.

— В вас столько жизни... столько энергии... Ни в ком ее не может быть так много... ну разве что в каких-нибудь одноклеточных... или... — Он даже сморщился от усилия и произнес по слогам: — В аль-ве-оло-би-он-тах! Вы знаете, что такое альвеоло... — Он перевел дух и закончил: — ... бионты?

— Не имею чести.

— Это такая маленькая сволочь, ни животное, ни растение. .. которая переживет этот мир. И, возможно, его унаследует.

— А... с чем-то подобным мне доводилось сталкиваться, — усмехнулся я. — Но это было чертовски давно, и назвать ту сволочь маленькой ни у кого язык не повернулся бы... Не надейтесь. Конкретно этого конца света не переживет ничто. Если и последует новое начало, то с чистого листа.

Про левиафанов, мировых змеев и иже с ними я счел за благо умолчать.

— Откуда вы знаете? Или вы из этих... из ангелов? Вас, случаем, не Гавриилом кличут?

Наверное, в свои лучшие времена он был чрезвычайно занятным собеседником.

— На деву Марию вы не потянете. А мне приличнее назваться Азраилом... Но я не ангел и не демон. И уж тем более не ваш... волновой вирус. Кстати, у него есть имя?

— А у вас?

Я поморщился.

— Вы, люди, спать спокойно не будете, если не приклеите к чему-то находящемуся за пределами вашего разумения какой-нибудь ярлык. И только так сможете включить это непостижимое в свою систему понятий. Да, у меня есть некое свойство, которое делает меня уникальным в моем мире. Но это не имя в вашем понимании. С другой стороны, в вашем мире у меня было столько имен, что все из них я уж и не упомню. Рано или поздно они облетают с меня, как шелуха. Поэтому можете придумать еще одно, любое, мне все равно. Если вам интересно, последним по времени моим именем, а точнее — определением, было «терминальный эффектор»... »

— Кто измыслил сей уродливый термин для обозначения столь блистательного феномена? — поразился Ульрихскирхен.

— Один провинциальный философ.

— Черт бы подрал! — выдохнул он. — Только убедишь самого себя, что выдумал что-то по-настоящему новое, как сразу выясняется, что на деле ты жалкий подражатель, если не плагиатор.

— Скажи я вам, что вы воспроизвели — пускай и не слишком умело! — одну из остроумнейших игрушек Создателя Всех Миров, это примирит вас с действительностью?

— Ну... в какой-то мере. А что, бог и вправду есть?

— Вот и вы путаете бога и создателя...

— Погодите-ка... Уже, кажется, нет, не путаю. Вы хотите убедить меня, что некий высший разум создал этот мир, а затем перестал обращать на него внимание, от влекшись на более серьезные и любопытные дела?

— Не хочу, — возразил я. Он глядел на меня с выжида тельным интересом. — Я просто знаю это.

— Ну да... будь это бог в традиционном понимании, уж он-то вряд ли стал бы так наплевательски относиться к собственному творению... Следовало чем-то очень обидеть бога, чтобы он решил: ну вас к свиньям, выпутывайтесь как хотите, а я знать и видеть вас больше не желаю. И это его равнодушие объявлять неисповедимыми путя ми и горним промыслом.

— Вы, люди, весьма изобретательны. Поводов для огорчения своему богу вы дали с избытком. Даже мать способна отвернуться от непутевого дитяти. А что говорить о строптивой зверушке... или, если говорить на доступном вам языке, программе со множеством скрытых багов? Что вы делаете в ситуации, когда устаете вылавливать собственные ошибки в коде?

— Ну коли уж совсем устаю... стираю код и пишу новый... — Он нахмурился. — Сейчас что, как раз та ситуация?

— Это вы меня спрашиваете?! — удивился я. И ткнул пальцем в сторону окна. — Вот это все... чьих рук дело?!

— Я назвал его «Эфир», — сказал Ульрихскирхен задумчиво. — Разве он вам не представился? У меня такое ощущение, что вы с ним уже знакомы накоротке...

— Почему именно «Эфир»?

— Было в античной мифологии такое божество с неопределенным статусом. Легкое, воздушное... не то отец всех богов, не то отпрыск... не помню, какие образы вертелись у меня в голове в ту прекрасную пору. Замышлялась компактная, но сложная программа с возможностью автомодификации. Нужно было подобрать для нее подобающую элементную базу и создать операционную систему. Медленные фотоны не годились... традиционное железо только все портило. Простое и очевидное решение: хер с ней, с операционной системой, хватит и операционной среды... Волновое пространство — никаких границ, никакой борьбы за ресурсы... Никто о нем ничего толком не знает, что бы там ни втирали вам физики-волновики... да и не нужно знать всего, достаточно найти способы... даже не управлять им — всего лишь играть. Слыхали о специальной волновой теории Регардена-Эдельштейна?