Руслан Мельников - Князь-волхв

— Яйцо-кристалл? — догадался Тимофей. — То, в которое вмурована Кость?

— Да, — кивнул Угрим. — Отсеченные члены навьей твари были навеки заключены в оковы-саркофаги, которые не страшатся воды, не горят в огне и не крошатся под булатом. Таких саркофагов шесть, и сила Кощея живет в них по сию пору, ибо сам Кощей не может умереть, даже будучи разорванным на части.

Ишь ты! Вот оно как получается! Тимофей потер раззудевшийся лоб.

— Значит, это… — Он покосился на суму бесермена. Там, в прозрачном яйцевидном коконе, покоилась костлявая рука — черная, высохшая, не больше руки малого дитяти — Это Кощеева десница? Так, княже?

— Верно, — ответил Угрим. — Это правая рука навьей твари.

— Тогда… — Тимофей нервно усмехнулся. — Тогда не столь уж велика была та тварь.

Князь-волхв качнул головой:

— Просто идет время, Тимофей. Из Черной Кости век за веком черпают силу кудесники, чернокнижники и маги разных народов. Вот Кощеева Кость и усыхает. А с нею вместе сжимается и колдовская оправа. Причем это происходит со всеми шестью саркофагами: они по-прежнему связаны между собой, хотя и не являются более частями целого. Когда из одной Черной Кости забирают силу, ее отдают и другие Кости.

— Погоди-погоди, княже. — Тимофей тряхнул головой. — Что значит «кудесники, чернокнижники и маги разных народов»? А как же те шестеро, что одолели Кощея?

Угрим усмехнулся:

— Вот они-то и разнесли останки навьей твари по свету, не сумев договориться между собой. Победители Кощея не справились с собственной алчностью. Каждый из шестерых, обретя с Черной Костью частицу навьего могущества, возжелал большего. Каждый претендовал на добычу другого, дабы присовокупить ее к своей. И каждый втайне желал получить все части растерзанного Кощеева тела.

— Зачем? — вырвалось у Тимофея.

Угрим вздохнул. Как показалось Тимофею — мечтательно.

— Тот, кто соберет все Кости, получит полную власть над навьими силами. Власть, не уступающую Кощеевой. Власть, которая, помимо прочего, дает человеку главное — бессмертие.

— Главное? — переспросил Тимофей. — Это главное?

— Разумеется. Человеческая жизнь слишком коротка, а тот, кто чувствует в себе силу изменить мир по своему усмотрению, всегда хочет иметь для этого достаточно времени. — Князь вздохнул еще раз: — Правда, никому еще не удалось собрать Черные Кости воедино. Шестеро провели остаток своей жизни в нескончаемых войнах друг с другом. Все они прожили лишь тот недолгий срок, какой отпущен человеку, живущему от битвы к битве и ради битв. Они гибли в сражениях за растерзанное тело навьей твари, сами отходя в Навь. В войнах сгинули их дети и внуки, в войнах стерлись и рассеялись их колена.

— И что было потом? — Тимофей не отводил глаз от князя-волхва.

— Потом Черные Кости переходили из рук в руки, терялись и объявлялись вновь. А посвященные в их тайну чародеи снова и снова охотились за Кощеевыми мощами и сулимой ими вечной жизнью.

«Вечная жизнь»? Тимофей задумался. Многому он мог бы поверить безоговорочно, но это… Возможно ли такое? Наверное, в его глазах отразилось невысказанное сомнение. И наверное, Угрим заметил…

— Тебя что-то смущает? — свел брови князь.

— Вообще-то да, княже, — потупил взор Тимофей. — Способен ли на самом деле смертный обрести бессмертие? Можно ли полностью доверять старым волховским преданиям?

— Об этом говорят не предания, — сухо ответил Угрим. — Об этом говорит Кощеева Кость.

— Как это? — изумился Тимофей.

— Достань ее, — повелел Угрим, — и посмотри.

Тимофей поднял с пола бесерменскую суму, вынул округлый яйцевидный кристалл, с недоумением покрутил его в руках…

— Что ты видишь? — спросил Угрим.

Что он видел? Да то же, что и прежде. Толстую прозрачную оболочку, похожую на огромную застывшую слезу. Под ней — черную костлявую руку, запечатанную в прочном кристалле, словно муравей в янтарной капле.

— Что ты видишь, Тимофей? — повторил вопрос князь.

А еще — неведомые матовые знаки-росчерки на гладкой поверхности. Размытые, кое-где истертые, но вполне различимые.

— Здесь что-то написано, — отозвался Тимофей. — Видимо, колдовская печать.

— Не печать, — покачал головой Угрим. — Весть. Судя по всему, надпись нанесена теми же руками, что заключили Кощееву Кость в этот кристалл. Мне неизвестно, почему и при каких обстоятельствах это произошло. Возможно, кто-то из шестерых, предвидя свой конец, оставил послание преемнику. Но поскольку даже между разделенными останками навьей твари сохраняется связь, знаки, начертанные на одном саркофаге, проступили и на остальных пяти. Эта надпись все объясняет.

— Возможно, но я не ведаю языка древних, княже, — развел руками Тимофей.

— Неважно. — По губам Угрима скользнула слабая улыбка. — Это магические письмена, а значит, умеющий читать прочтет их вне зависимости от того, каким языком владеет. Прочтет сам или с чужой помощью. Нужно только знать, как открывать скрытый смысл в открытых пытливому глазу знаках. Я знаю. Смотри сюда, Тимофей, внимательно смотри…

Ладонь князя огладила прозрачное яйцо, на миг закрыв и надпись, и темневшую под ней Кость. Угрим шевельнул губами. А когда князь-волхв убрал руку, Тимофей УВИДЕЛ.

Матовые знаки были уже не только на поверхности кокона-кристалла. Неведомые письмена, словно сотканные из воздуха, возникали теперь и над прозрачным ковчежцем, все отчетливее проступая в факельном свете. Знаки распадались, изменялись, обращались в знакомые буквицы, складывались в слова — понятные и недвусмысленные.

«В твоих руках — шестая часть Силы, — зачарованно читал Тимофей колышущийся в воздухе текст. — Знай: единение частей целого есть начало вечной жизни и вечной власти».

— Ну? — спросил князь. — Теперь ты понимаешь, почему столько веков шла охота за Черной Костью? И почему она продолжается до сих пор?

— Понимаю, — ответил Тимофей. — А много ли сейчас… э-э-э… охотников?

— Нет. — Губы Угрима изогнулись в презрительной усмешке. — В наше время колдуны, маги, волхвы и чародеи измельчали. Они позабыли прежние деяния и тайны. Лишь немногие из них еще посвящают жизнь поискам Кощеевой Кости. И все же некоторые ищут. А некоторые даже находят. И могут воспользоваться найденным.

— Михель Шотте? — пробормотал Тимофей.

Угрим кивнул:

— Верно. Латинянский маг при помощи Кости помогал Феодорлиху укреплять империю.

— Но зачем это понадобилось Михелю?

— В начале пути к будущему могуществу дальновидный маг часто предпочитает прислониться к чужой силе и власти и использовать их в своих интересах. До сих пор цели Феодорлиха и Михеля совпадали и оба нуждались друг в друге. Феодорлиху необходима была магическая поддержка. Михель же, полагаясь на войска императора, надеялся собрать все Кощеевы Кости, разбросанные по свету.