Джоэл Розенберг - Спящий дракон

– Разумеется, первым будет Ольмин. Никто к нему и близко не подберется. Так что я не собираюсь упускать своего в первых раундах; меня вполне устроит просто выйти в финал…

– Ты грезишь, парень. Или бредишь. Гномы – никакие лучники: слишком уж они низенькие. Хотя эти маленькие канальи…

Узколицый эльф взмахом руки призвал сотню поединщиков – людей, гномов, эльфов и чудных метисов, которых Карлу так и не удалось опознать – к молчанию. В голубой тунике и таких же лосинах он стоял на каменной тумбе высотой по пояс, на голове его сиял золотой обруч – знак распорядителя Игр, а на лице застыло выражение скуки, показывая, что пребывать среди немытых мечников – не самое большое удовольствие в жизни.

– Я, – начал он, – Кхоральт ип Терранж, представитель Гильдии виноделов в Совете Гильдий…

– Ну так принеси нам вина! – издевательски выкрикнули из толпы.

Эльф вздохнул.

– Если вы помолчите хоть пару секунд, мы покончим со всем, и вы сможете отправиться зарабатывать свои денежки. – Он сделал шаг, будто собираясь соскочить с тумбы, но вернулся к ее середине, когда шум пошел на спад. – Я буду распорядителем соревнований мечников. Главный приз – двести золотых. Остальные награды – как обычно.

– Если все как всегда, – раздался тот же ехидный голос, – так что ж ты тут тратишь наше время?

Карл оглянулся: говорил худой темноволосый человек, одетый – как и все – в сандалии, лосины и тунику: доспехи на Пандатавэйских Играх не допускались. Карл ощутил вспышку неприязни: длинные скрещенные руки мечника, его кривоватая ухмылка показывали, что здесь он – только для развлечения, что он на голову выше обычных воинов.

Кхоральт снова вздохнул:

– Не все же здесь такие ветераны Игр, как ты, Ольмин. Я уже вижу новые лица; может, среди них есть и такие, кто о тебе слыхом не слыхивал.

Худой воин – Ольмин – тряхнул головой.

– Не знают – так узнают. И скоро. – Он скупо улыбнулся. – В последнее время дела шли плохо. Мне пришлось поставить партию в Аэрик, и если я сейчас не выиграю, то влечу в убытки.

Кхоральт пожал плечами:

– Твои дела никого не касаются, Ольмин, но… – и, вскинув голову, обратился к толпе: – Этот вот человек – Ольмин – выигрывает все соревнования мечников, в которых участвует, а он делает это всякий раз, когда цена на его рабов падает так низко, что у него появляется нужда в деньгах. – Он снова повернулся к Ольмину. – Ну что – хорошо я тебя представил?

Тот помолчал.

– Для начала – вполне. – И усмехнулся.

При другом раскладе Карл постарался бы стереть улыбочку с губ Ольмина, но сейчас привлекать к себе внимание было бы последней глупостью – и к тому же невыгодной.

– Прежде чем я начну, – продолжал Кхоральт, – одно объявление. Наш дракон, как большинство из вас знает, вчера удрал. Пока мы не знаем, сам он освободился или ему помогли. При необходимости Гильдия магов это выяснит. Но в любом случае за поимку виновника – или виновников – назначена награда в триста золотых.

– За живого или мертвого? – осведомился кто-то.

– За живого. А за тело или тела – двести пятьдесят. Если будут предъявлены доказательства, что это – именно тот труп. Или те. – Эльф сжал губы. – Нам нужны преступники для казни в Колизее. А теперь – о состязаниях. Они проходят по правилу «проигравший выбывает» и начнутся, как только завершатся состязания с топором и молотом. Как только я закончу, можете выбирать оружие: у нас богатая коллекция, так что не волнуйтесь, хватит всем. Две серьезные раны означают победу, и не надо спорить, является ли рана руки без меча серьезной. Говорю сразу: не является. Решения судей – окончательны. Любая попытка возмутиться против их решения будет пресекаться лучниками – по знаку судей. – Губы его растянулись в слабой улыбке. – И уж тогда оно действительно станет окончательным. Вопросы есть? Если нет…

– Подождите! – выкрикнул кто-то. – Кто победил у лучников? Я поставил там на кое-кого, а чертовы стражники говорят: если я выйду – назад уже не войду.

Кхоральт со вздохом вытащил из рукава и развернул свиток.

– Я назову всех победителей. Борьба: Гронни из Энделл Варренса. Арбалеты: Эдринсик, Предводитель Стражников Пандатавэя. – Раздались восторженные крики: местные воины, очевидно, ставили на него. – А в состязании на топорах и молотах как раз идет последняя схватка – между Винхриром из Аэрика и… кхм… Ахирой из… – он сверился с пергаменом, – Ленкахнских пещер. И я, как и вы, не знаю, чем кончился бой.

Карл улыбнулся. По крайней мере в финал Ахира пробился. И если ему повезет…

Эльф склонил голову к плечу, вслушиваясь в рев толпы.

– Рискну предположить – по шуму, – что выиграл новичок.

Карл перевел дух. Теперь все зависит от меня. Дорога до Времена долгая; доберутся ли они туда в целости, зависит от того, как они будут экипированы. А это зависит от того, выиграет ли он приз, и от ставок, которые сделали на него Дория и Уолтер.

Эльф торопливо поклонился.

– А теперь – выбирайте оружие и выходите. Удачи вам всем. Любой возмутитель спокойствия получит стрелу в живот.

Вместе со всеми Карл потянулся к выходу, остановившись лишь у стойки – поставить туда свой меч и взять другой, примерно такой же по величине и весу.

Хотя на самом деле это не был настоящий меч. Оружие было деревянным, не считая железного перекрестья. Но весило оно как нужно; возможно, внутрь был залит свинец. Карл взялся за рукоять и осторожно крутанул меч несколько раз. Сбалансирован он был неплохо; вот только деготь, что покрывал «клинок», вызывал у воина подозрения.

– Ты участвуешь в этом развлекалове первый раз?

Мечник справа от Карла качнул собственным мечом, тремя пальцами удерживая его от прикосновения к ногам.

Карл кивнул.

– Да. Эта штука… она вполне ничего, но…

Его собеседник, невысокий кряжистый воин с открытой щербатой улыбкой, понимающе закивал еще до того, как Карл договорил.

– Но ты боишься пометить сам себя. – Он помотал головой. – Не волнуйся, постарайся только не зацепить себя до начала первого боя: в перерывах устроители высылают рабов, и те стирают все метки. – Он склонил голову набок и предложил, выходя вместе с Карлом на залитую солнцем арену Колизея: – Не хочешь сделать мне одолжение?

Карл задохнулся. Он еще не видел Колизея изнутри – а это был вид! Колизей Пандатавэя изгибался огромной подковой, два серых каменных полукруга открывались на пригородные поля, заполненные вопящими, размахивающими руками зрителями. В центре изгиба, где стояли мечники, камень Колизея был темен, изъеден веками. Дальше, по направлению к открытому концу, он светлел, словно там были недавние пристройки.

А вдали вздымался Аэрштильский Кряж – огромная заставка, закрывшая горизонт. Отсюда горы казались синими, вкруг их пиков сплелись, как газовые шарфы, перистые облака. На самых высоких вершинах лежал снег, и Мерцающие нити ледников сбегали по склонам, давая начала ручьям и рекам.