Татьяна Зубачева - Мир Гаора

Фрегор пил и ел с неприятно удивившей Венна жадностью. Куда он так спешит? Никто не отбирает, и голодать психу в жизни не приходилось. Венн впервые так уверенно назвал старого друга психом. Со странностями в Доме-на-Холме многие, вернее, нормальные в безусловном меньшинстве. Но Фрегор… вырожденец, крыша набекрень, садист, а теперь, значит, от испытанного… удовольствия в степени восторга крыша съехала. Если Рыжий выживет, надо будет его у Фрегора забрать, но… но это потом, пусть Рыжий сначала выживет и не выдаст нас, а там посмотрим и что-нибудь придумаем.

Жадно жуя бутерброд с деликатесной ветчиной, Фрегор посмотрел на Венна:

— Ну, как тебе? В целом, ничего, даже, — он, икнув, проглотил бутерброд и отхлебнул водки, — даже волнующе. Рыжий как держится, а?! И кричит, и дёргается, а не врёт. — Фрегор захихикал. — Понимает, что ври, не ври, а ток не отключат. Знаешь, я и в Амроксе видел, и в училище для спецуры, но там прямо в мозг. И на мелюзге, конечно, не так эффектно. Это мой дядюшка грёбаный любит, чтоб малявок корежило, а я люблю, когда порог высокий, чтоб не сразу вырубался. Жаль, конечно, что Рыжий мне ещё нужен, придётся только током, чтоб кожа была целой, а то бы можно было…

Он сгрёб с тарелки ломтики мясного ассорти, засунул их в рот и стал, давясь, чавкая и брызгая слюной и полупрожёванными ошмётками, рассказывать Венну, чего бы ещё такого можно было сделать с Рыжим. Венн спокойно слушал, лениво прихлёбывая коньяк. Решение принято, но его исполнение придётся пока отложить, так что нечего и беспокоиться. А пока… пока можно отдохнуть.

И когда в их комнату вошёл начальник пятого отделения, Венн и Фрегор встретили его спокойно. Начальник — как и его коллеги соответствующего уровня, он звался просто Пятым — приветливо поздоровался с младшими по званию и возрасту соратниками и присел к столу. Фрегор сразу стал изысканно любезным и радушным хозяином, угощая и развлекая гостя. Неслышно и незаметно появившиеся официанты в белых куртках поверх серых форменных рубашек обновили напитки и закуски и освежили приборы. Лёгкий необременительно приятный разговор из светских сплетен и анекдотов, приличных, даже невинных по форме при сугубо непристойном содержании. Венн с видимым и вполне искренним удовольствием принял в беседе самое активное участие, не забывая, впрочем, что как потомок бастарда он не может и не должен быть столь же изысканным, как его собеседники — младшие сыновья глав своих родов.

С появлением Пятого звук отключили, и теперь за окном шла бесшумная подготовка к следующей фазе разбора дела об утечке информации, повлёкшей провал агентов и стационарных точек. Венн отметил это и, переглянувшись с Фрегором, понял, что они думают одинаково: с них подозрение снято, и теперь основной удар по Файрону. Откуда тот взял списки?

Смеясь над очередным анекдотом, Венн подумал, что если Адвокат сообразит назвать имя какого-нибудь уже ликвидированного агента, то у Рыжего будет шанс уцелеть. Но на допросах соображают плохо и или выкладывают всё, даже заведомо лишнее, или бездарно и глупо врут, что зачастую ещё хуже.

— Ну, приступим, — мельком посмотрев на окно, предложил им Пятый и улыбнулся. — А хотите непосредственный контакт?

— Да, — сразу откликнулся Фрегор. — Это интересно!

— Не откажусь, — кивнул Венн.

Его это устраивало настолько, что даже насторожило: с чего это Пятый решил ему подыгрывать? Ведь непосредственный контакт — это возможность вмешаться в допрос, а значит, и возможность вовремя заткнуть рот допрашиваемому приказом усилить воздействие. Но тут же сообразил, что радоваться не стоит: непосредственное участие Фрегора может привести к смерти Рыжего, а это уже нежелательно.

Под внимательным взглядом Пятого они допили свои бокалы и встали, чтобы перейти в рабочую камеру.

Боль была далёкой и тягучей, но Гаор чувствовал, что она в любой момент может стать снова острой и нестерпимой, и потому лежал неподвижно, даже не пытаясь шевельнуться и проверить: привязан ли он по-прежнему или… Он не додумал, потому что в нос ударил резкий запах аммиака. Он непроизвольно дёрнулся и сразу ощутил впившиеся в тело привязные ремни, но сумел удержаться от стона.

— Открыть глаза, — с равнодушной властностью скомандовал над ним бесцветный незнакомый голос.

Не подчиниться он побоялся и выполнил приказ. Пронзительно-белый, враждебно-белый потолок, яркий, слепящий глаза свет. Что им ещё от него надо? Он всё сказал… Он всё сказал?! Нет!

— Сюда смотри.

Чужая рука, властно и больно ухватив его за волосы, приподнимает ему голову. Глаза слезятся и болят, и всё смутно и расплывчато, но он узнаёт. Та же комната, но люди… тех троих нет. Вместо них… другие, но в таких же серых костюмах. Ещё один, в штатском, похоже, начальник. Венн, Фрегор, весёлые и, похоже, чуть пьяные, а напротив… напротив ещё одна такая же "кобыла" и к ней привязан… окровавленный, худой… без ошейника… "Нет, нет, не-ет!" — беззвучно кричит он, не желая узнавать, но уже узнав Стига.

— Огляделся, — не спрашивает, а констатирует держащий его за волосы. — Тогда приступим.

— Стоп, — говорит "серый", сующий под нос Стигу пузырёк, — второй не готов.

— Доктор, — позвал пространство Пятый.

И тут же, как из стены или из-под пола, возник врач в белом халате, сделал Стигу укол и исчез.

Гаор увидел, как медленно с натугой приподнялись веки Стига. Огонь великий, что делать?! Крикнуть: "Вали на меня! Мне всё равно конец!" И тут же понял, что это бессмысленно, что их все равно убьют, обоих, что Стиг уже умирает.

— Знаешь его?

Кого это спрашивают? Но острая боль пронзает тело, не давая отмолчаться. И он кричит, что да, возил, и слышит свой крик и крик Стига, что… Стиг просто кричит, без слов, и замолкает, потеряв сознание. Снова появляется врач, а его спрашивают.

— Кого с ним видел?

— Я… никого… не… видел…

Врач отходит, и Гаор видит потускневшие, как присыпанные пеплом, глаза Стига на неузнаваемом распухшем окровавленном лице. И понимает: Стиг уже за смертной чертой, и… и вдруг эти глаза становятся ясными, прежними внимательными и всё понимающими глазами его друга.

— Знаешь его?

И неожиданный ответ Стига:

— Я без очков никого не узнаю.

— Отлично, доктор, — кивает Пятый.

— Это новое средство, — скромно говорит врач. — Эффект сильный, но кратковременный, долго он не выдержит. Сердце на пределе.

— А долго и не надо, — говорит Венн. — Вы позволите? — вежливо поворачивается он к Пятому.

— Разумеется, — кивает тот, с интересом глядя на Венна.

— Один вопрос, — строго говорит доктор.

Венн кивает и спрашивает.

— Кто вам передал списки агентов?

О рабе все будто, а может, и на самом деле, забыли. Гаор перевёл дыхание и приготовился. Сейчас Стиг назовёт его, и они уйдут к Огню вместе. Ну…