Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера

— Во-вторых же, мой друг, — назидательно произнес после небольшой паузы Шуа-Фэнь таким же тоном, каким он в былые годы распекал нерадивых студентов, — нас единицы, а простолюдинов и вообще натуралов — мириады. И если маг начнет заниматься тем, что подглядывать во все замочные скважины подряд, у него уже не останется времени ни на что другое, а всех скважин тех ему все равно не пересмотреть. Ну и, в-третьих, мы же не кричим на всех углах о том сокрытом, что смогли рассмотреть! Клятва Шалидора не позволяет, да и лорд Бýборек бдит в оба — сам ведь знаешь.

Его превосходительство лорд Буборек был главой дисциплинарной комиссии Конклава, и угодить под рассмотрение к его комиссарам не было ни малейшего желания ни у одного мага — себе дороже… Но к этому моменту экс-ректор уже подвел ленту событий в магическом окне к нужному моменту.

— Вот, посмотри!

В эту финальную сцену путешествия энграмцев по малоросскому тракту Нгуен вглядывался уже не раз и не два: нападение разбойников, ярчайшая вспышка в магическом диапазоне, и — пустота. Сплошная темнота без малейшего просвета: никаких следов присутствия Юрая, по крайней мере на земном уровне бытия.

— И что же мы видим? — назидательным "профессорским" тоном спросил донельзя довольный собой мастер Шуа. — Ничего. Ровным счетом ни-че-го, ни следов перехода на иной уровень, ни борозды телепорта, ни отпечатков телесной смерти… Абсолютный нуль: невеликие магические силы бедолаги исчерпаны до последней капли, и оставлять следы было попросту нечему.

— Собственно, именно об этом я и говорил, Учитель.

— А вот теперь мы попробуем посмотреть по-другому!

И старый волшебник, заговорчески подмигнув своему более молодому, но именитому собеседнику, одним резким движением стер всю прежнюю картинку и начал наносить в магическом окне новый грунтовой слой.

В магии "прицельного дальновидения" этот этап был, пожалуй, самым важным. Чем точнее совпадёт гамма стихий в подложке окна с собственной стихийной структурой отслеживаемого субъекта, а тем более — мага, тем сильнее будет пространственно-временной резонанс, тем четче и достовернее наблюдаемая картинка. И Нгуен с изумлением следил за тем новым "фоном стихий", который слой за слоем наносил сейчас его учитель: в нём не наблюдалось уже ничего похожего на профиль Юрая! Огонь — этот определяющий элемент бесследно сгинувшего посланника энграмского князя — был теперь едва различим, что позволило Фэню существенно усилить аспект тонкого эфира (две эти стихии, как доподлинно знает каждый маг, трудно совместимы друг с другом). И еще один новый, отчетливо проявившийся акцент — земля, с которой у энграмского героя были достаточно непростые отношения…. По мере того, как стихийная подложка окна становилась целостностнее и завершеннее, смутное подозрение Эффенди все более перерастало в уверенность.

— Учитель, теперь вы собираетесь искать самого себя?! Вы уже побывали там, на тракте?

— Был ли я там? Хороший вопрос, Нгуен. Очень хороший вопрос, просто-таки прекрасный: классических пример правильного вопроса, на который невозможно дать однозначный ответ. — Старый маг просто сочился гордостью и выражением довольства самим собой. — Да, разумеется, я там был, и в то же время меня там не было. Ну, скажем так: там был не я во плоти, но мой призрак.

— Ваш призрак? Позвольте, но ведь вы же еще живы!

— О да, друг мой, — расхохотался мастер Фэнь, одновременно заканчивая "стихийную грунтовку" окна дальновидения. — Пока что я еще жив и даже не сошел с ума, как бы об этом не мечталось многим и очень многим в нашем Круге Земель! Дело, видишь ли, в том, что это не спонтанный посмертный призрак, но — рукотворный. Моего собственного изготовления.

Шуа пристально посмотрел в глаза своему собеседнику.

— Это была моя последняя разработка в Университете, прежде чем я ушёл оттуда. А поскольку я не сам ушёл, а скорее они меня "ушли", я счел себя вправе оставить эти мои маленькие хитрости при себе. И ни одна душа в магическом сообществе не только что не владеет этими заклинаниями, но и вообще не представляет себе такой возможности. Ни одна живая душа — за исключением тебя, с нынешнего момента.

— Спасибо за доверие, мастер. Может, и технологию заклинания заодно покажете?

— Может, и покажу. Но только не сегодня, не надейся: у нас еще много дел впереди. А если в двух словах, то именно в словах всё и заключено. При-зрак, как явствует из самого слова — это тот, кто при-сматривает и при-глядывает, отсюда заклинание и выстраиваешь. Но об этом в другой раз, а пока что — смотри!

И старый маг жестом показал на окончательно перенастроенное магическое окно. Теперь оно было уже не серым, а слегка фиолетовым, и показывало не человека и не какую-нибудь другую живую тварь, хоть разумную, хоть бессловесную… Нет, в створе дальновидения была видна только знакомая по прежней картинке проезжая дорога с подступающим по обеим обочинам лесом — пустая и безлюдная. Но на светло-фиолетовом фоне изображения отчетливо проступали теперь ярким зелёным светом следы былого магического удара и тени рухнувших на землю "лесных братков".

— А что же, мастер, Филофеев посланник этого не увидел? Этот, как его… Аберденн?

— Абердин, если уж на то пошло. Нет, он этих следов не увидел, а если бы даже и увидел — то вряд ли взял бы в толк. Аспирант, мальчишка, что с него взять?! Ведь даже и мне это было очень непросто. Но если присутствуешь там только своей ментальной сущностью, призраком, а не телесно, то можно гораздо меньше беспокоиться о наполнении собственной утробы и больше — о том, как изловчиться и проявить следы чужой магии. Вот я и дал себе труд внимательно вглядеться в отпечаток сил именно там, на месте. Издалека же этого не увидишь, в чем ты самолично и убедился. Ну, а что скажешь теперь?

— А скажу я, пожалуй, вот что: поскольку телепорт был интуитивным и неуправляемым, то по логике вещей он должен был пойти в направлении, прямо противоположном удару. То есть, имело бы смысл поискать на северо-востоке.

— Молодец, дружок. Возьми с полки пирожок! — Шуа-Фэнь просто-таки упивался возможностью "походить ногами" по Верховному Магу империи Чжэн-Го и не упускал ни малейшей возможности подколоть его сиятельство. Старческое усиление характера, как известно, ни волшебством, ни докторами не лечится. И почтенный возраст бывшего ректора Магического Университета, нисколько не умалив его чародейских способностей, изрядно прибавил мэтру желчности и ехидства… Но по существу дела старик-учитель всегда говорил мудро и чётко, так что Нгуену не оставалось ничего иного, как пропускать подколки старого мага мимо ушей и внимательно слушать всё остальное. Уже одна только методика создания собственных двойников-призраков, если удастся ее получить, сполна окупила бы и затраченное время, и зуд ото всех этих мелких укусов по самолюбию. Тем более, что у старика в рукаве, судя по всему, были припрятаны и другие тузы…