Александр Абердин - Магия Изендера

— Лёшка Чёрт, почему ты не предупредил меня, что твоя невеста это принцесса Аквиана, дочь королевы Мелиниары и короля Аластана? И зачем попросил сказать, что ты бестолочь и что учить тебя магии это сплошная морока? Король Аластан сразу же заявил, что у него не было более талантливого ученика, чем ты.

— Странно, — со вздохом сказал я, — а мне он говорил совсем другое и часто колотил палкой по спине и даже по голове.

Только после этого до Повелительницы неба дошло, что я её разыгрываю и она, запрокинув голову, расхохоталась. Обед на "Фурии" ей очень понравился, но ещё больше понравилось, что я превратил гнездо в шикарное ложе и то, что насекомые стали стремительно покидать её тело и уже через несколько секунд дружно врезали дуба, а новая подстилка, разработанная для домашних животных, включая коров и даже слонов, всосала их в себя. Наконец-то я смог устроиться в кресле и начать читать учебник магии воздуха, причём не какой-то там урезанный, а специальный, со всеми дополнениями и вариациями.

Так началась моя трёхмесячная магическая вахта. Каждое утро, пока я спал, Повелительница неба спускалась с горы к людям и сиренам, чтоб поесть магической пищи, от которой силы её увеличивались с каждым днём. Ещё быстрее она вспоминала магию воздуха, но когда я читал книгу, никогда не перебивала меня и лишь поздно вечером мы по пару часов дискутировали на разные темы. Это были не бессмысленные бесконечные споры, а почти задушевные беседы. Я ведь был ещё и магом воды, это почти противоположные магии, а Ири магическим существом, тесно соприкасающимся с водой, но она не знала магии воды. Так что я учил её ещё и этому искусству.

По совету Ирэйи я изготовил хайратник и прикрепил с его помощью к себе на лоб золотое перо. Странно, но оно было выгнуто по форме моего лба. Пока я изучал магию воздуха, должно было плотно прилегать к моей голове, а вот когда я начну работать, его следовало перевернуть. Весь первый месяц ушел на то, чтобы прочитать вводный курс магии воды. Магический учебник был очень древний, а поскольку я уже довольно хорошо знал древнеизендерский язык, то как только я заговорил на нём, сразу же сам вернулся к своему изначальному состоянию и стал таким, каким был когда-то написан. Ирэйя сразу же сказала, что теперь я смогу постигнуть магию всех четырёх главных стихий, а также магию пятой, самой главной стихии, космоса и первичной пустоты, из которой вышло всё.

Начиная со второго месяца я помимо того, что учил дочь магии воздуха, стал ещё по три часа в день рассказывать ей о себе, о своих друзьях, о Земле, причём то на русском, то на французском, на ломаном английском тоже, а ещё на новоизендерском. Жаль, конечно, что я не был философом с дипломом, но кое-что всё же знал и потому рассказал Ариэль, какой сложной и трагической была история моего мира и о том, что во все века люди стремились к гармонии и сами же её постоянно разрушали своими поступками. Полёт альбатроса над волнами, это вершина гармонии. Может быть хоть она внесёт её в наш мир на своих крыльях? У меня не было под рукой никаких философских трактатов, но я рассказал ей о многих философах, в том числе Конфуции, и вкратце о том, что их больше всего волновало. Отправится на Землю, послушает с высоты семь километров о чём говорят люди внизу, сама во всём разберётся.

Ещё я рассказал дочери, что очень многие люди будут любить её всей душой, но найдутся и такие, которые станут ненавидеть каждый взмах её белоснежного крыла над миром и от этого никуда не деться. Быть магической Повелительницей неба, Хранительницей Земли, нелегко, но у неё будут не только преданные друзья, но и отважные маги-защитники, летающие на бесшумных стальных птицах, а о том, чтобы к ним в руки свалилось с неба белое перо, станут мечтать даже самые злейшие враги. Ирэйя слушала меня и кивала, а когда я своим немузыкальным голосом, перевирая все ноты пел Ариэль колыбельные, то и сама засыпала.

Через полтора месяца мне уже не нужно было читать книгу магии вслух. Ирэйя прекрасно читала мои мысли и сказала, что то же самое делает и моя дочь, которая любила меня просто безмерно. Поэтому за оставшиеся полтора месяца я прочитал книгу от корки до корки дважды, а некоторые трактаты и трижды, но лишь потому, что они мне особенно понравились. А потом, в один чудесный день Ариэль стала усердно долбить клювиком скорлупу своего яйца и я положил его в магическую колыбельку. Через два с половиной часа из яйца вылупилось прелестнейшее бело, пушистое существо с тёмно-синим острым клювиком с золотой восковкой и ярко-голубыми, у матери они были синими, глазами, которое воскликнуло тонким голоском:

— Папа, я хочу кушать!

У папы всё уже было готово. Вынув из колыбельки скорлупу, я поставил её к себе на колени, вооружился серебряной ложкой и стал кормить свою дочь нежнейшими крабами в собственном соку. Трое суток мой очаровательны птенчик, моя красавица Ариэль, только и делала, что ела и росла. Магическая колыбелька увеличивалась вместе с ней, а у её папы рука не уставала подносить к клюву ложку за ложкой. Скорлупу я всю искрошил и добавлял по щепотке в каждую банку консервов. Хотя эти магические консервы были приготовлены для людей, они были заряжены такой силой, что через трое суток моя Ариэль выросла размером с крупного сенбернара, только детское перо и пух у ней были куда более кудлатыми. Она выскочила из магической кроватки и пулей вылетела из палатки, а я облегчённо вздохнул и лег поспать хотя бы часов шесть. Моя отцовская вахта продолжалась.

Через месяц моя дочь уже была такой же красавицей, как и её мать, только почти вдвое меньше. И впервые встала на крыло. Специально для этого дня я изготовил себе белый магический костюм с огромными крыльями, который никто не смог бы увидеть снизу и вы отправились в полёт все втроём. В этот же день Ариэль впервые попробовала "взрослую" пищу и сама поймала три десятка больших рыб размером мне по локоть, похожих на кефаль. Они ей понравились. Мы поплавали на воде пару часов и отправились в обратный полёт.

Ариэль едва проклюнувшись, уже не была ни младенцем, ни ребёнком. Она была пусть во многом наивной, но уже достаточно взрослой девушкой с весьма спорными суждениями, в большинстве своём позаимствованными у меня. Когда мы вернулись в нашу огромную палатку, в которой стало тесно, я достал две большие гранулы пурпура и настоял, чтобы Ирэйя и Ариэль их проглотили. Как достаточно мудрый маг воздуха, я знал, что делаю. У меня было припрятано их четырнадцать штук, не считая мелочёвки. После этого я увеличил магическое ложе для своей дочери и стал собираться, а Повелительница неба принялась давать мне последние наставления:

— Алекс, первым делом ты должен добраться до озера Зоал в горах Ларидана. Там образовалась естественная ловушка, в которую угодило несколько сотен сирен. Они отрезаны от своих собратьев вот уже почти триста лет и люди на них постоянно охотятся. Ты должен обязательно спасти их. Потом ты обойдёшь все четыре Круглые долины, где живут остальные Хранители Изендера. Я уже очень скоро полечу туда и предупрежу их. У тебя ещё остался пурпур?