Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

Дэриэлл глубоко вдохнул — и улыбнулся в ответ:

— Нэй, я это прекрасно понимаю, — свободной рукой он взъерошил мне волосы. Я сконфузилась. Как в поговорке было — «Не учи ученого»? — Но и ты пойми: такие желания, чем бы они ни были вызваны, не могут меня не беспокоить. Я не хочу причинять тебе вред даже по случайности.

У меня пересохло в горле.

— Я… доверяю тебе, Дэриэлл. Ты не можешь сделать ничего плохого, — произнесла я медленно, словно с усилием выталкивая из себя слова. Ладонь целителя лежала на моем плече, то ли удерживая от трусливого шага назад, то ли мягко принуждая к объятию… Но мне не хотелось ни того, ни другого.

— Спасибо за это, — серьезно откликнулся Дэриэлл. И вдруг склонился к моему обнаженному запястью, прижимаясь горячими губами к нежной, чувствительной коже. — Спасибо, — от дыхания, опалившего запястье, по спине побежали мурашки.

Мое сердце колотилось так громко, что казалось, будто их два. Справа и слева.

— Сейчас у меня опять подскачет давление, и тебе придется снова вспоминать навыки исцеления, — натянуто сострила я, глядя на противоположную стену.

Дэриэлл выпрямился:

— Рад, что так волную тебя, — усмехнулся он и быстро поцеловал меня в щеку. — Идем в лабораторию, а то собрание начнут без нас, и тогда у Риан точно будет преимущество в голосовании.

— При Холли-то? — усомнилась я, позволяя себя увлечь. — Не думаю. Вряд ли кто-то решится с ним спорить, даже и выступая на стороне Риан.

Собственно, так оно и получилось. Мне даже показалось, что консультант каким-то способом умудрился запугать несогласных. По крайней мере, один из специалистов по менталистике вздрагивал, когда на него падал взгляд Холли, и начинал что-то бормотать о перекрестках, незнакомцах и птицах.

Когда Дэйр с истинно целительской деликатностью поинтересовался, все ли с ним в порядке, менталист закивал, как болванчик, и с неестественной улыбкой заверил его:

— Конечно-конечно. Просто ночью кошмары замучили.

Холли, у которого слух был, как у совы, демонстративно отвернулся в сторону и принялся с независимым видом покачивать ногой.

Но, возможно, это было просто совпадение.

Как бы то ни было, голосование завершилось в пользу компании авантюристов во главе с Дэриэллом и Холли.

Кей, кстати, во время собрания сидел рядом с Тантаэ. Права голоса магу не досталось, и большую часть обсуждения и споров он проскучал, отчаянно зевая. Полагаю, что хоть Мейер и спал сейчас по девятнадцать часов в сутки, но вряд ли высыпался: ментальные проникновения обычно очень утомляли. Лишь под конец, уже после объявления решения, он встрепенулся, зацепившись мыслью за слова «темная кровь»:

— А я слышал, что «темной кровью» открывали врата на тонкий план, когда вызывали Древних!

Риан, недовольная результатом, скривилась и едко бросила, дергая себя за медную прядь:

— Что за глупости! Конечно, Древние, бывало, охотились за равейнами, особенно из сферы тьмы или света, но только потому, что носительницы такого дара исключительно опасны для демонов.

— Упреждающий удар, милая моя? — заинтересовался Холли, временно прерывая увлекательнейшее занятие — запугивание профессоров многообещающим взглядом. Те хоть и понимали, что голосование позади и бояться уже нечего, но все равно почему-то нервно сглатывали и дергались.

— Что-то вроде того, — пожала плечами Танцующая. И обернулась к Кею: — Вы точно уверены в том, что это был именно ритуал призыва, а не изгнания, скажем?

Кей Мейер прижал пальцы к вискам, как будто припоминая. Лицо у него стало сосредоточенным.

— Кажется, да. По крайней мере, ритуал там был точно. Жертвоприношение… Равейна рангом не ниже эстиль… принадлежащая Тьме, Свету, Жизни, Смерти или Эфемерату девяти отражений… Жертвоприношение… жертва…

Кей бормотал все тише и тише. Риан, увлекшись игрой в гляделки с Холли, вскорости перестала обращать на него внимание. И поэтому резкий рывок Пепельного князя, когда Мейер начал заваливаться вбок, стал для всех полной неожиданностью.

— Ириано, быстрее! — крикнул Тантаэ каким-то особенным голосом. Я запоздало догадалась, что князь дублирует зов телепатически. — Блоки!

Первыми сориентировались менталисты.

— Очистить помещение! — приказал неожиданно громко и зычно тот самый запуганный Холли профессор. — Немедленно! Нужна ментальная тишина!

Дэйр подхватился с места и принялся помогать менталистам эвакуировать персонал. И как-то так получилось, что целитель вместе с ними и с Тантаэ остался в лабораториях, когда остальных спешно выдворили за пределы «круга тишины» — сто метров вокруг объекта. Я махнула рукой на опыты — ясно, что сегодня ничего интересного не будет — и дезертировала из башни. Дэриэлл-то при деле. Подежурит рядом с Кеем.

А если у Дэйра опять будет приступ голода после исцеления…

Тантаэ, если что, прикроет.

На лестнице меня сначала чуть не сбил с ног метеор, похожий на встревоженного Ириано. А потом еще и Рэмерт напугал едва ли не до икоты, бесшумно догнав уже на выходе и положив на плечо руку вместо того, чтобы окликнуть.

— Ты в порядке, детка? — без всяких признаков угрызений совести поинтересовался некромант. Я отметила, что он вновь вернулся к любимым им мешковатым джинсам и застиранным свитерам, а за ухом у него торчала помятая сигарета. Похоже, Люси стала гораздо терпимее к мелочам. — Не проводишь меня к Этне и этой, как ее… Джайян? Они утром подавали прошение в деканат об отселении их из комнаты, которая находится по соседству с апартаментами ведарси по имени Серго, известного также как Серебряный Единорог. Тьфу ты, ну и прозвище!

— Это название ипостаси, — вздохнула я, представив себе разборки между могущественными равейнами и упрямым ведарси. — И лучше бы вам прошение удовлетворить. Помните, как сегодня утром трясло Академию?

— Помню, — насторожено сощурил Рэм темно-карие глаза. — Ты же не хочешь сказать, что…

— Именно, — с мрачной серьезностью подтвердила я. — Этна в гневе. А вьюга…

— Неужели ее подружка постаралась? — искренне ужаснулся некромант. — Ну девки дают! И как еще Академия стоит, а?

Я только недоуменно руками развела. Если честно, меня саму это удивляло.

Комната, в которой жили вдвоем Этна и Джайян, оказалась неожиданно опрятной. Здесь не валялись на столе вперемешку книжки и разноцветные лаки для ногтей, как в апартаментах Феникс и Айне. Разве что на дверце шкафа, как одинокий символ хаоса, висел носок без пары, да ветвились по штукатурке замысловатые трещины. В той, что шла наверху, под самым потолком, угадывались отдаленно очертания слов — «мужики», «козлы» и почему-то «единороги».

Этна хмуро цедила чай. Джайян, поджав под себя ноги и убрав косы — для удобства — в «корону», резалась в какую-то стрелялку на мобильном телефоне, больше напоминавшем по уровню оснащения и величине экрана карманный компьютер.