Алексей Егоров - Вор Города. Ренегат

Ночка обещает быть напряженной, но пропускать ее не хотелось.

Дома Галент отдохнул и наскоро перекусил, больше чтобы избавиться от привкуса алкоголя, чем от голода. Перед работой его немного подташнивало, возможно, от волнения. Пришлось искать занятие, потому что сон никак не шел. Галент решил заняться физическими упражнениями, другой альтернативы он не видел. Его время двигалось от ночи к ночи, даже редкие часы, когда вор проводил на свету, тяжело давили на психику. Бывший монах не был приспособлен к жизни в Городе, потому и вынужден был играть какие-то роли, когда пересекался с обывателями.

В будущем Галент надеялся избавиться от этой зависимости и полностью посвятить свое время ночи. Если бы существовала такая религия, он бы обязательно уверовал в нее. Но ночь для Галента оставалась хоть и мистическим союзником, но все же вполне объяснимым явлением. Кое-что он мог списать на удачу, происки высших сил, но основную работу выполнял самостоятельно. Ведь это ему, а не высшим силам приходилось рисковать шеей, влезая в чужой дом.

В общем, Галент пытался решить обычный философский вопрос — стоит ли верить в нечто запредельное или нет.

За этими размышлениями и прошла большая часть дня.

Галент, закончив упражняться, взялся за книгу по механике, приступил, так сказать, к зарядке ума. Он отвлекся от бессмысленных философствований, все равно ни к чему путному они не привели. Если уж древние мудрецы не смогли найти ответ на эти вопросы, то как простой вор мог это сделать? Галент, конечно, не считал себя самым обыкновенным человеком, но все равно не равнял себя со светилами мудрости, о которых понаписали уйму книг.

Чем ближе клонилось солнце ко сну, тем сильнее волновался Галент. Строчки не желали складываться в осмысленные предложения, и, отбросив книгу, он просто лежал с закрытыми глазами. Мысленно считая, вор пытался вернуть контроль над собой.

Визит в родную обитель не так взволновал Галента, как предстоящая работа. Не было никаких предчувствий, просто вор проигрывал все возможные варианты развития событий. Что бы он ни выдумывал, в любом случае упирался в осознание того, что информации получено недостаточно. Не брать же в расчет каракули рабочих, по ошибке названые картой местности. Это мало поможет его делу, да и большая часть внутренних комнат не была отмечена на ней. Рабочих не пускали в закрытые помещения, где, само собой, хранились самые большие кучки денежек.

Мысль о добыче чуть взбодрила Галента. Он даже улыбнулся, но затем опять принялся сочинять тысячи возможных неприятностей.

Спасти вора от мучений могла только ночь, но она не торопилась сходить на землю с небесного трона. День тянулся столь медленно, что рабочие на фабриках наверняка прокляли его. Им-то летом приходилось работать больше, а зимой запрет на использование осветительных приборов действовал даже для промышленников. Редкие машинные залы были оборудованы электрическими светильниками. Разве что доменные печи практически без перерыва перерабатывали руду в годный к употреблению металл. Литейным предприятиям не требовалось даже обогревать строения, жара пламени и так хватало.

Но обо всем этом Галент знать не мог, его мир был зажат между ночью и Церковью. Заботы горожан, их желания, стремления, не могли найти отклика в душе беглого монаха. Воспитанный в пыточных камерах монастыря Галент был в меньшей степени человеком, чем все инквизиторы вместе взятые. Потому что его поддерживала ненависть, но не вера, как многих.

И пока был враг, вор мог существовать. В тайне Галент надеялся, что никогда не сможет узреть результатов своих трудов. Да и сложно поверить, что такой мощный институт как Церковь возьмет да и исчезнет, ну, даже за тридцать лет. Это невероятный сценарий, даже невозможный.

— Так что без работы не останусь, — проговорил Галент и сел на кровати.

В его доме не было окон, даже из дымохода свет не поступал, но Галент чувствовал, что уже пора. Тишина и замкнутость комнаты — только пар тяжело ворочался в стальной рубашке трубы — навевали бы уныние на любого нормально человека. Но Галент, как он уже не раз думал, не был нормальным. Он был отшельником, лишь изредка выходящим из своей пещеры. И как любой отшельник, Галент становился сверхчувствительным к происходящему во внешнем мире. Он мог бы даже почувствовать приближение врагов к своему дому. Вполне вероятно, что смог бы.

Встав с кровати, Галент прошел в переднюю и открыл дверь. Он не удивился, что его не обманули ощущения. Солнце тонуло на западе, а ночь подбиралась с востока. Не пройдет и получаса, как тьма полностью укутает Город. В очередной раз Галент будет благодарен за эту милость. Не оставит он свою благодетельницу без подношений, наверняка пустит кровь парочке святош "во славу тьмы и демонов".

— Самый обыкновенный еретик, стыдился бы ты, Галент! — вор усмехнулся и закрыл дверь.

Стыдливость была его самым слабым качеством.

С собой Галент решил захватить набор любимых ножей, которые так и просились отведать свежей крови. Вор не мог им отказать. Взял он и арбалет, наверняка эта штука пригодится. Хоть храм Кёра и не был таким крупным, как монастырь Заступницы, но дальнобойное оружие не помешает. Без веревки вор так же не ушел. Взрывчатка, усыпляющие вещества, зелья и другие мелочи — Галент взял всего по чуть-чуть. Он опять балансировал между запасливостью и мобильностью.

Взял Галент и несколько плотных мешков, в которые собирался складывать добычу. Он не переоценивал свои силы, потому и мешки были некрупными. Галент так и не смог выдумать безопасный способ, чтобы вывести все добро из храма, уходить через канализацию он в любом случае не желал. Да и раздобыть повозку, которая способна передвигаться в катакомбах, задача довольно сложная.

Так что вор решил брать лишь то, что сможет продать сразу. А это были — как обычно, украшения, драгоценности и монеты. Тащить в дом очередной набор золотых блюдец бессмысленно. И так добра этого много, а продать его сложно. Каждый день разыгрывать роль пропойцы-аристократа не получится.

— Может купить себе небольшой горн, да и плавить все в нем? — сказал Галент. — А что? Это дельная мысль.

Проблема заключалась лишь в том, что вор не разбирался в кузнечном мастерстве. Умение держать в руках молоток мало помогали в таких сложных операциях.

— Ладно, ладно, — вор махнул рукой, — и без этого обойдусь.

Экипировавшись, Галент активировал все ловушки и ушел. Он рассчитывал вернуться утром, потому и оставил на камине накрытый горшочек с кашей. Похоже, оставлять себе завтрак стало своеобразным ритуалом.

Путь до храма был неблизким, но Галент и не спешил. Воровские ритуалы требовали присутствия ночи на арене.