Алексей Егоров - Вор Города. Невольник

Галент не стал обращать на них внимания, хотя время уже поджимало. Он и так знал, что среди клириков распространены тайные ордена, пользующихся своей символикой.

В залы язычников можно было добраться только с помощью подъемника. Рядом с лифтовой шахтой был оборудован машинный зал, в котором дежурил монах, следящий за работой двигателя. На ее котле красовалась золотая фигура Творца, решетка, закрывающая топку, была позолоченной. Галент облизнул губы, но подавил желание присвоить ее.

Этого-то дежурного он мог оглушить, а если появится другой монах и обнаружит тело? Риск не стоил того.

Ненагруженная машина легко раскручивала маховик, с которого вращение передавалось через шкивы на генератор. Монах мог читать свои книги, пользуясь электрическим освещением. Язычники, наверное, тоже, но им-то как раз этот свет был противен.

Монах сидел спиной к входу, так что не заметил пробежавшего мимо Галента. Вор не стал требовать от монаха, чтобы тот запустил подъемник и поделился сбережениями. Зачем беспокоить старика, увлеченного книжным миром? Его ждала незавидная судьба, когда обнаружат пропажу арестанта.

Шахта была неглубокой, и имелась лестница, по которой можно было спуститься. Сам подъемник был небольшим, на нем едва могли уместиться четверо человек. Как на такой штуковине транспортировать опасных заключенных, вор не мог представить. Даже самого облезлого еретика на костер вели в сопровождении десятка жрецов!

Даже из смерти клирики создали театр, не иначе.

Галент взглянул вниз в темный провал шахты, дна не было видно. Лампы освещали только верхний этаж и платформу подъемника, внизу они были выключены. О глубине шахты можно было только гадать.

— А не плюнуть ли в душу бездне? — прошептал Галент и плюнул.

Глубина составляла всего пару метров, при желании можно было спрыгнуть, а дальше ковылять по тоннелям на сломанных ногах. Зато в живых вор бы остался точно. По крайней мере, до первой стычки с охраной тюрьмы.

Не решившись на прыжок, Галент просто спустился вниз по лестнице, оказался в темном коридоре, в конце которого горел свет.

Если бы вор был оптимистом, он бы подумал про свет надежды. Но карты Госнольда утверждали, что в конце будут располагаться только караульное помещение да темницы за ним дальше в круглой арестантской палате.

— Суровая реальность, — вздохнул Галент и направился на свет.

В конце коридора он спустился по лестнице, затаился под пролетом, где были свалены разбитые бочки и ящики. Дерево успело подгнить и стало мягким, гвозди ржавыми зубьями торчали из досок. Галент старался не наступать на ящики, боясь и шума и травм. Света, льющегося из караульного помещения, хватало, чтобы ориентироваться в тени лестницы, зато сам вор в своем темном одеянии был незаметен.

Галент пожалел, что язычники не смогли добраться до этих гнилых деревяшек. Уж они-то нашли бы им применение, показали инквизиторам свое мастерство в волшбе. Но что-то сдерживало дикарей, наверное, полное отсутствие магических способностей. Галент сомневался, что шаманы уровня Алоя попадают в такие темницы.

Галент из своего укрытия видел только зарешеченное окно караулки и лысую макушку монаха, дежурившего на посту. Газовые фонари находились как в коридоре возле караулки, так и в самой комнате. Этот тусклый свет слабо разгонял мрак подземелий, в отличие от электрического фонаря в машинном зале.

Монах нарочито отвернулся от окна и смотрел на висящий над рядом кнопок Солнечный Круг. О чем он думал, Галент мог только гадать. Ведь этот монах мог и не знать, что поспособствует побегу язычника. И, скорее всего, он на самом деле не знал, ведь тюремщики никогда не выходили наружу из монастыря, на что этому парню воровское золото?

А вот аббату блестящие монеты не будут лишними. Он-то сможет отбиться от обвинений Великого инквизитора.

Если, конечно, Госнольд подготовил вору доступ к караульному помещению и этим треклятым кнопкам. Пока что монах сидел и пялился на управляющую панель, даже оглушить его было бы затруднительно.

Рослый, в броне, вооруженный жреческим жезлом, он был опасным противником. Вор приготовил арбалет, если через десять минут этот парень не свалит из караулки, его придется убрать. Стрела пробьет стекло с легкостью, а затем и дурную черепушку тюремщика.

Нервничая, вор ждал развития событий. Он облизывал губы, щурился и ласкал пальцем спусковой крючок арбалета. Галент вздрогнул, когда монах неожиданно встал, вышел из караульного помещения и закрыл его на ключ. Поднявшись по лестнице, он скрылся в темном коридоре.

Вор поднялся следом и проследил за ним, хотя в темноте не мог ничего видеть. Он его отчетливо слышал, защитные амулеты и магический жезл монаха звякали при ходьбе, шаги же его были неслышны.

Монах остановился у лифтовой шахты и, судя по звуку, нажал на кнопку. Галент уловил приглушенное звяканье сигнала. Минуту спустя возле шахты зажегся фонарь и подъемник, скрепя и трясясь, начал опускаться.

Галент не стал терять времени и быстро направился к караульному помещению. Достав отмычки, он провозился с замком минут пять, но все же открыл его, не прибегая к физической силе. Ему повезло, руки сами нашли нужную комбинацию, механизм был совершенно не знаком вору.

Открыв дверь, вор прошел внутрь, огляделся и заметил листок на столе возле окна. Галент пробежался взглядом по написанному и уяснил для себя главное — монах не явится сюда в течение двадцати минут, тюремщик отправился на проповедь. Этого времени будет достаточно, чтобы вытащить язычника из камеры, даже если его ноги к демонам переломаны.

Госнольд, а точнее его друзья, не обманули.

Не теряя времени, Галент нажал нужную кнопку, активировав дверь камеры, в которой содержался Вериска. Друг Алоя был практически свободен, по крайней мере, самое главное препятствие было устранено. Оставалось сделать только шаг к свободе, да прорваться сквозь сотню монахов, мечтающих растерзать и вора, и дикаря.

С такой ерундой Галент справиться с легкостью. Смог же он себя убедить в этом, так что и прорваться сможет!

В круглой тюремной зале было два десятка камер, возле каждой горел газовый фонарь, так что вор сразу увидел открывшуюся камеру. Ни номера, ни каких-либо иных обозначений на цельных стальных дверях не было. Только кнопки в караулке имели обозначения. Над каждой темницей висело медное изображение, но не Солнечного Круга, а обнаженной человеческой фигуры.

— Этот парень надежнее держит магию, да? — пробормотал Галент и направился к открывшейся двери.

Он постоянно норовил побежать, из-за опасения, что окажется застигнутым на открытом, хорошо освещенном месте. Но делать этого вор не стал: металлические решетки под ногами при каждом шаге неприятно скрипели и звякали. Решетки были старыми, ржавыми, закрывающими темную пропасть под ними. Пробеги Галент по таким, и шум привлечет всех инквизиторов Города. Да и сомневался вор, что этот настил выдержит, не обрушится от вибрации.