Инна Кублицкая - Карми

В это время Карми, бывшая принцесса Карэна, приближалась к Карэйнвиру. Переход от замка Ралло до Карэйнвира заканчивался вовсе не так, как начинался: в путь Карми и Смирол вышли вдвоем, тогда они были еще одним целым, счастливой влюбленной парой, но тень отчуждения появилась между ними, когда Смирол рассказал о письме Тилины.

— Значит, они прилетели, — молвила Карми, задумчиво теребя меховую рукавичку. — Так скоро…

Смирол не понял ее печали, наоборот, он горел воодушевлением.

— Идем в долину Валлоа! — говорил он. — Интересно же…

— Нет, — покачала головой Карми. — Пошли к Пайре.

— Ладно, — согласился Смирол покладисто. — Пойдем сначала к Пайре.

Этот день — от сумерек до сумерек — промелькнул перед Карми как единый миг. Задумавшись, она не смотрела по сторонам, шла уставившись на кончики лыж, механически переставляя ноги.

Вечером Смирол развел костер и повесил над огнем котелок, в который набил снегу. Когда вода закипела, Карми насыпала в котелок несколько пригоршней покрытых замерзшим жиром шариков кеттохо — «сухого супа» — и повесила в пару над котелком окаменевшие от стужи лепешки.

Дни стояли безветренные, и Смирол, налаживая ночлег, ограничился тем, что нарубил гору веток со стоящих вокруг елей. Пока он деятельно наводил уют, Карми разминала ложкой в котелке слипшиеся шарики кеттохо и помешивала варево.

— Жутко хочу есть! — воскликнул Смирол, валясь на лапник.

Карми протянула ему ложку и лепешку. Похлебка из кеттохо была не очень вкусной, зато очень жирной и очень горячей, да и не требовала почти никаких кулинарных навыков. Кому-то это кушанье могло бы показаться тошнотворным, но Карми уже давно привыкла есть что бог пошлет, да и Смирол тоже особой разборчивостью не отличался.

Перекусив, они начали устраиваться на ночлег. Смирол вытащил из мешков заячьи одеяла. Карми неспешно переобувалась, меняя дорожные сапоги на мяконькие чулочки из беличьего меха.

— Карми, простудишься, — окликнул ее Смирол. Он раздевался, развешивая свои вещи на. жердочках вокруг костра. Раздевшись догола, в одних шерстяных носках, он с победным кличем юркнул в одеяла.

Когда-то Карми сочла за жуткую экзотику рассказы о том, что хокарэмы даже в лютую стужу раздеваются на ночь, считая нездоровым спать в пропитанной за день потом одежде; теперь же она привыкла — быстро, стараясь не дышать, сбросила одежду, покидала на жерди у костра и бросилась под одеяла в горячие объятия Смирола.

Он встретил ее жадными поцелуями, прошептал, прижимаясь к ней: «У, ледышка моя!»

Это была их последняя ночь.

Смирол еще не догадывался об этом — это знала только она одна.

Все. Вот и нет больше непозволительной, противозаконной любви.

— Карми… Душа моя… — Смирол осторожно потеребил её за плечо.

— О-о?..

— Вставай, пора в дорогу.

— Темно еще.

— Пора. Вставай.

Завтрак был уже готов. Карми, просыпаясь, потянула носом аппетитный запах кеттохо и, вскочив, ринулась облачаться в зимние одежды. Это было не очень мучительно — Смирол, вставший рано, уже прогрел одежду над костром.

— Давай не мешкай, — проговорил Смирол, собирая дорожные мешки. — Надо попасть в Карэйн-Орвит до того, как запрут ворота.

Еще один день, солнечный и снежный, смятый в безразличную череду пригорков и спусков. Еще не сгустились долгие зимние сумерки, когда они миновали городские ворота, и еще не подняли мост через ров, из которого на зиму спустили воду, когда они прибыли в замок. Они прошли через двор, оставив лыжи в сенях шумной людской, дальше, в господские покои. Их заметили. Юный оруженосец встал перед ними.

— Господа?.. — предупредительно начал он.

— Мы должны поговорить с кем-нибудь из хокарэмов, — сказал Смирол. — Например, Мангурре…

— Его нет, — ответил юноша. — Позвать Стэрра?

— Да, пожалуйста, — вежливо отозвался Смирол. Несколько минут спустя из темного коридора вынырнул Стэрр, настороженно замер, увидав, кого привела в замок судьба.

— Добрый вечер, браток, — поприветствовал его Смирол и продолжил, отчетливо шевеля губами, но совершенно без звука: — Госпожа хочет говорить с Пайрой.

— Добрый вечер, — кивнул Стэрр, приглашая их за собой. — Пойдемте. — Он выдернул из подставки факел и пошел впереди. Карми последовала за ним, затем — Смирол.

По крутым лестницам они поднялись в покои наместника принцев Карэна.

— Прошу подождать здесь, — попросил Стэрр в мрачной прихожей. Он вставил факел в бронзовую подставку в виде драконьей лапы и скрылся в дверях. Минуту спустя он показался снова: — Входи, госпожа.

Пайра ожидал ее стоя, в почтительном поклоне.

— Здравствуй, Пайра, — сказала Карми. — Извини, что пришла незваная. Мне нужно поговорить с тобой. Стэрр, Смирол, можете идти.

— Что?.. Карми! — удивленно воскликнул Смирол.

— Ты можешь идти, — жестко повторила Карми.

Она отвернулась. Стэрр подергал за рукав ошеломленного Смирола. Тот, поведя головой и не имея слов для ответа, наконец тронулся с места. Они тихо вышли.

Карми подошла к креслу, села.

— Пайра, — сказала она, — расскажи… расскажи о сыне Руттула.

— Что рассказывать? — вздохнул Пайра. — Кто бы мог рассказать, так это Мангурре.

— А он?..

— А он еще не вернулся из долины Валлоа. И не думаю, что скоро вернется.

Настойчивый стук в дверь прервал его.

— Кто там? — грозно отозвался Пайра. — В чем дело, Стэрр?

— Это я, — как-то невнятно, будто у него во рту была каша, откликнулся Мангурре. — Мне подождать?

— Легок на помине! — воскликнула Карми. — Иди, иди сюда.

— А нам можно? — немедленно встрял Смирол.

— Ладно уж, входите, — согласилась Карми. — Стэрр, распорядись там, чтобы вкусненького чего-нибудь принесли.

Мангурре сел на медвежью шкуру у очага. Смирол примостился у ног Карми. Стэрр внес большой поднос с разными зимними лакомствами и поставил на низенький столик.

Карми выбрала коржик поподжаристей и чашку с пышно взбитым ягодным муссом. Смирол немедленно пододвинул к себе блюдо с горячими пирогами. Стэрр принес и пристроил у огня серебряный чайник с подогретым вином.

— Рассказывать сначала или как? — осведомился Мангурре.

— Что ты шепелявишь? — спросила Карми насмешливо. — Зуб выбили? Ух, ты такой буян, небось там дрался…

— Что-то ты, браток, личиком слегка опух, — заметил Стэрр. — И в самом деле, что у тебя с зубами?

Мангурре нарочито широко улыбнулся, демонстрируя безупречно белые зубы.

— Вставные? — поинтересовался Смирол.

— Свои собственные, — похвастался Мангурре.

— Что? — Смирол вскочил и полез заглядывать в рот коллеге. Если бы это зависело только от него, он бы залез в рот Мангурре по пояс.

— Эй-эй, осторожно, — извернулся от его назойливого внимания Мангурре. — Они еще не приросли как полагается, повышибаешь еще!