Алена Даркина - Растущая луна: зверь во мне

* Лац Печальник — святой Истинной церкви, горько оплакивавший грешников, так что они при виде его скорби оставляли грехи и возвращались к Богу. Отличался аскетической жизнью, самопожертвованием.

серым опалом.

Когда принцесса вошла, Вецай не пошевелился, лишь подал толстую руку с пальцами-сосисками для поцелуя. Илкер замешкалась на мгновение, а потом склонилась и чмокнула воздух.

— Благодарю, что приняли меня, Высокий Вецай, — прошептала она со всей благодарностью, на которую была способна.

— Да благословит вас Эль-Элион, леди Люп, — густым басом поздоровался Вецай.

"Начинается! — хмыкнула Илкер. — Они что, считают, что я должна оскорбиться, не услышав должного обращения "ваше высочество". А может, и вправду должна?" — девушка вообразила себя хорошенькой интриганкой, пробравшейся во дворец за тем, чтобы заполучить принца. Оскорбилась бы такая, что ее не величают принцессой? Нет. Вернее, оскорбилась бы, если бы услышала подобное обращение от какого-нибудь лавочника. Но от того, кто выше ее по положению… А Высокий Вецай несомненно выше…

Она умильно хлопнула ресницами и повторила, расплываясь в глупой улыбке.

— Я так благодарна, что вы меня приняли. Вы ведь так заняты, я понимаю. Но я не буду вас беспокоить. У меня к вам одна маленькая просьба…

— Ты хочешь исповедаться, дочь моя? — прогундел Вецай, осматривая ее с ног до головы.

Вот это действительно задело. Даже будучи горничной, она ненавидела подобный взгляд, но это оскорбление и подавно следовало проглотить.

— Благодарю, Высокий Вецай, — в третий раз произнесла она, опуская глаза, чтобы священник не заметил гнев, — но я уже исповедалась и пока… не согрешила. Моя просьба несколько иного рода. Дело в том, что мне пришлось уехать в провинцию, — "Наема тоже провинция, и ты прекрасно об этом знаешь. И я надеюсь, ты решишь, что меня из столицы выгнали, едва исчез мой муж". — А здесь так скууучно… — она слегка протянула последнее слово. — Но мне сказали, что я могу вернуться в Жанхот, — Илкер импровизировала на ходу, стараясь подыскать веский аргумент, чтобы посещать библиотеку, но при этом, чтобы Вецай не посчитал ее умной, — если прочту определенные книги… Я пыталась найти то, что мне нужно, но, к сожалению, они есть только в церковной библиотеке. Ее величество, королева Эолин, наверно, знала об этом. Она дала мне разрешение посещать церковную библиотеку в Наеме, — девушка не глядя отвела руку назад, и Улм немедленно вложил необходимый документ, а Илкер подала его Вецаю.

Священник, долго рассматривал то, что ему подали, чуть двигая губами, будто читал вслух. Илкер не могла отделаться от ощущения, что смысл до него не доходит, и он перечитывает уже в третий раз. Наконец он вернул бумагу Илкер.

— Вам не будут препятствовать, леди Люп, — заявил он. — Но слугам трогать церковные книги категорически запрещается. Только вы можете их читать. Когда вы приедете?

— Высокий Вецай, мне так хочется скорее вернуться в Жанхот… — начала жалобно лепетать Илкер. — Но пока я не прочитаю эти книги, я вернуться не могу… Если вы позволите, я бы хотела начать прямо сейчас. Я буду приезжать после завтрака и оставаться в библиотеке, сколько выдержу.

— Хорошо. Брат Пилха поможет вам найти все, что нужно. Эй! — гаркнул он так, что Илкер вздрогнула. В комнату заглянуло то самое полено, что встретило их на пороге церкви. — Проводите леди Люп в библиотеку и помогите ей там.

Монах поклонился.

— Благодарю, благодарю вас, Высокий Вецай! — запричитала девушка, и пятясь вышла из комнаты. — До свидания.

Улм выскользнул в коридор чуть раньше, Айна опять прикрывала спину.

Они шли темными коридорами. В одном месте, улучив мгновение, Улм ободряюще улыбнулся ей, Айна прикоснулась к ладони. Это значило, что она молодец и все сделала правильно.

И снова коридоры, редкие факелы, редкие двери… Они спускались по лестнице, опять куда-то шли и через четверть часа Илкер начало казаться, что их ведут в подземелье, чтобы там оставить, пока они не умрут от голода. Но тут Пилха толкнул очередную дверь, и они оказались среди едва видневшихся в полумраке корешков книг. Илкер чуть не ткнулась носом в книжную полку и очень натурально вскрикнула:

— Ой, мамочка!

Тут же почувствовала, как Улм поддерживает ее локоть.

— Здесь темно, — откуда-то из-за книг объявил Пилха.

— Хорошо, что вы сообщили! — язвительно заметила Илкер.

— А чего это у вас темно? — немедленно выступила вперед молчавшая до сих пор Айна. — А как ее высочество читать будет? Или вы хотите, чтобы она ослепла? Так мы живо господину Поладу отпишем, как вы ее высочество принимаете, он на вас управу найдет!

— Тут есть камин, можно рядом читать, — буркнул Пилха.

— Камин — это хорошо, — заявила Илкер. — А стол есть?

— Нет, ваше высочество, — так же недружелюбно откликнулся монах. — Здесь берут книги, а читают в других комнатах.

— А я желаю читать тут. Мне ее величество позволила, — капризно заявила принцесса. — Немедленно принесите сюда стол, стулья для моих слуг и подсвечники, — потребовала она. — И поторопитесь!

Пилха немного помедлил, а потом вышел, оставив гостей в темноте.

— Улм, — позвала Илкер, как только дверь за монахом закрылась.

— Иду, ваше высочество, — откуда-то издалека откликнулся он.

Айна тихо дышала рядом. Илкер нащупала ее руку и чуть успокоилась. Папаша Улм, вернулся, топая громче, чем обычно, чтобы не напугать дам неожиданным появлением.

— Я разжег камин, — сообщил он.

Обрадованные этим известием, девушки отправились за ним. Пламя в каменном очаге лишь начало разгораться, но с каждым мгновением становилось светлее. Оторвав взгляд от красно-желтых язычков, девушка посмотрела сначала на Айну, потом на Улма. Тот погладил небритую щеку.

— Все хорошо, девочки, — заверил он. — Первый бой мы приняли. Все хорошо.

20 сабтамбира, Капкан

Чем дольше Авиел размышлял над разговором с Крысом, тем больше его охватывала тревога. Он будто попал в капкан: сомневался в том, что эйманы поступают правильно, но каждый раз возникало новое препятствие, чтобы отказаться от этого пути.

Каракар не задержался в Цартане. Беспокойство заставило его спешить домой, давая лошади лишь немного отдыха. Эйм-каракар летал рядом, и Авиел смотрел на лес его глазами. Нельзя забывать об осторожности: до моста люди, особенно если их много, могли ему повредить. После моста начиналась территория эйманов, на которой людям делать нечего. Если, конечно, они не хотят умереть.

Почти никто из людей не знал, как попасть к эйманам, хотя те могли показать эти дороги без опаски. Дороги не зря назывались так: Капкан, Тенета… Если гостя ждали, эйман выходил к нему. Если же человек пришел незваным и никому не нужным, он погибал здесь. Так что, эйманы щадили людей, скрывая эти пути.