Хаген Альварсон - Девятый Замок

— О, любовь моя! — глупо хихикая, Дэор обнимал её, шатаясь, но всё-таки шёл. Она вела его тайными тропами, и он брёл. Ибо он ещё хотел жить. Теперь у него был свет очей Фионнэ…

Туман.

Пахнет хвоей. И чем-то ещё. Дым, какие-то травы… Походный костёр?

Нет. Скрип досок, воздух не движется… Комната?

В тумане — движение. Кто-то… Голоса.

— Это хуже, чем я думала. Он станет уродом. Даже если шов на щеке срастется правильно. Но меня больше беспокоят раны на руках. Думаю, нескоро ещё чужак возьмется за топор и весло. Об этом я, впрочем, мало жалею.

— Он спас меня, Мактэ Искусная. И ты докажешь, что носишь своё прозвище заслуженно. Ты сможешь. Ты сумеешь. Нет иного пути.

— Редко мне приходится лечить животных.

— Твой смех мне не по душе.

— А мне не по душе твоя ложь.

— Я не лгала тебе.

— Лгала. Ты заботишься о нём лучше, чем заботилась бы о родном отце. А сказала — просто чужак.

— Ты что, не слышала?! Он спас…

— Да-да, конечно, спас. Кто спорит? Однако следи за своим голосом, Снежинка. Он дрожит.

— Ты спасёшь его, Мактэ. Таково моё слово, по нраву тебе это или нет.

— Быстро ты растёшь, девочка моя. Кровь королей говорит в твоём сердце. Как бы этот чужак не стал нашим правителем после Эльнге. Я этого просто не переживу.

Дэор не понял ни слова. Но он слышал, как дрожит голос королевны. И улыбка тронула уголок его рта.

А потом — багровая хмарь. Мгла.

Он проснулся ночью. Острый серп месяца улыбался ему своей хищной улыбкой. Дэор попытался встать и понял две вещи: он голый и безоружный; голова кружится, как крыло ветряка.

— Как ты, чуж… Дэор? — прошелестел голос, и над ним склонилась высокая женщина. Её волосы сияли в лунном свете серебром, а глаза блестели как янтарь.

— Ты не Фионнэ… — прохрипел Дэор.

— Чему я рада, признаюсь.

— Твои глаза…

— Мои глаза пусть тебя не волнуют. Я — Мактэ, целительница из народа Лундар, как вы нас зовёте. А ты побудешь пока тут. Фионнэ придёт завтра. Пока она к тебе благоволит, ты в безопасности. Иначе я и пальцем бы ради тебя не пошевелила. Отдыхай, глупый чужеземец.

Фионнэ пришла ближе к полудню. Принесла в плетёном лукошке всяких ягод. Увидев, что Дэор спит, собралась уходить, но тот открыл глаза и окликнул:

— Зачем?

— Что — зачем? Ягоды тебе сейчас не повредят. Мой народ разбирается в целительстве получше вашего. Можешь мне в этом доверять.

— ЗАЧЕМ?! — прорычал Дэор.

Она ответила ему холодно:

— Таков долг благородного. Ты спас мою жизнь, я спасаю твою. На дар ждут ответа.

— Лёд в твоем голосе, но это хрупкий лёд. Не нужен мне твой дар. Зови теперь ваших законников, будем вершить суд. И пусть эта ведьма Мактэ подсчитает, сколько веток я наломал!

Девушка присела на край постели. Она должна была уйти, даже не взглянув на дерзкого чужака. Никто не смел с ней так говорить. Даже отец никогда не указывал ей, что делать. Но лёд истаял, когда она поймала его взор.

Нельзя злиться на больного. Больного, что хочет жить, просто ещё о том не ведает.

— Спой для меня, — прошептала она. — Про русалку, дочь Ахто.

— А ты готова меня слушать до смерти? До моей смерти?

— О чём ты говоришь?

— Ни о чём. Я шёл сюда путями, которыми не ходят смертные. Я шёл за мечтой. Тебе, думается, ведомо, что это такое. Стань моей женой, королевна. Я увезу тебя отсюда домой, в Хлордир. Будем жить в избушке вроде этой, на скале у моря…

— Не смей! Ни слова больше! — закричала она, как кричит птица с подрезанными крыльями, увидев небо. Ибо она знала, что такое мечта. А чужак кромсал заветной мечтой её сердце.

— Хо-хо, — ухмыльнулся Дэор. — Ты не можешь быть королевной и свободной птицей. Ты ненавидишь своего отца и братьев, свой дом и престол. Одно слово, красавица, и я добуду тебе сто престолов. Но они тебе не нужны. Тебе тесно в золотой клетке. А у меня есть ключ от неё. Я — твой ключ. Так пойдём же, моя королевна. Что мне за прок был спасать твою жизнь, коль она тебе в тягость, и даже мне это очевидно…

Она ничего не ответила. Тёмные холодные воды осени были в её глазах. Непроглядно тёмные.

Он привстал и обнял её за плечи, прижавшись голой грудью к её спине.

— Ты прекрасная снежинка, — прошептал ей на ушко, — ты прекрасная белая снежинка. Прости. Меня никто никогда не жалел, потому я такой… Ты не заслужила… Ты так прекрасна, а я посмел… Возьми мой нож, тот, из змеиного зуба, и — в сердце мне. Чтобы — сразу. Болит. И будет болеть — без тебя. А я устал от боли. Сжалься, королевна.

Она резко обернулась, отпрянула. И ударила его, наотмашь, оставив на здоровой щеке алый след.

— Дурак! — сказала дрожащими устами. — Не смей больше произносить этих слов! Не смей! Ты не знаешь!..

Она не удержалась, не договорила, обняла его за шею и расплакалась.

Мактэ покачала головой. Это дело пахло очень скверно…

— Не понял ни слова. Растолкуй ещё раз об этом заклятии…

— Это не заклятие. Это гейс.

— А в чём разница?

Фионнэ вздохнула и отошла к распахнутому окну…

…Дэор уже месяц жил в Альвинмарке, в княжестве Раттах, кровной принцессой которого была Фионнэ. Раны его заживали стараниями Мактэ. Первое время он жил у целительницы, потом переселился в Гостиный дом, что-то вроде таверны на холме, у дороги. За постой с него не взяли ни гроша. Когда он хотел заплатить, хозяин — усатый темноглазый сид — лишь покачал головой и что-то проворчал насчет глупых чужаков. В бруйден, заезжих домах, было не принято платить. Гостеприимный хозяин увеличивает цену своей чести, оказывая заботу о путниках.

Вопросов тут не задавали. Если к ободранному чужаку приходит королевна, значит, есть тому причина. В конце концов, ребёнок имеет право на игрушку, разве нет? Ибо отцу её давно уже было известно, что Дэор сын Хьёрина убил пять банаг-дион у северной границы. Друиды сказали, что от халька нет опасности ни для княжны, ни для княжества. Важно ли прочее?

…— У локланнов есть обычай: когда они идут на своих драконьих лодках, то грести имеет право лишь воин, свободный, а раб не имеет права грести. Это похоже на гейс, — объясняла Фионнэ. — Дурацкий, конечно…

— Благодарствую! — возмутился Дэор. — Ты всё-таки говоришь о моих сородичах!

— Прости. Разница такова, что у вас гейс — это просто обычай, а у нас… Я не могу переступить границы королевства без разрешения отца. Если я сделаю это — умру на месте.

— Придётся убить твоего отца, — пожал плечами Дэор.

— Тогда мне придется стать королевой, а тебе — умереть.

— Значит, пойдём к нему и вырвем у него благословение на нашу свадьбу.

— Пойдём. Умрём вместе и с достоинством.

Дэор смотрел на неё и не мог понять — шутит ли она или в самом деле готова умереть вместе с ним, за него.