Леонид Кондратьев - Торговец

— То есть, больше у них таких вояк нет? — обрадовался Олаф, крайне болезненно принявший наши потери.

— Почему нет? — удивился мертвый король. — Конечно же, есть. Этот осколок моей державы в прежние времена выставлял до двух тысяч конников. А сейчас, думаю, в связи с неспокойной обстановкой только нарастил мускулы.

Я осторожно, заглянула в палатку, убедившись, что объект, которому сегодня предстоит выпить весьма мудреную алхимическую смесь из нескольких довольно редких реактивов на месте, мелким, но вместе с тем быстрым шагом направилась к нему, избегая протянутых рук и уклоняясь от разнообразных желающих остановить на полпути незваную посетительницу, буквально плюхнулась к мужчине на колени. Эх, плохо, что на дворе глубокий вечер, почти ночь, как бы не попробовали ее эти полуживотные скрасить с моей помощью.

— Ваше лекарство, милорд, — прощебетала я как можно более глупым голосом и протянула ему свой поднос жестом, при котором не слишком подходящее по размеру платье должно было очень эффектно обтянуть грудь, которую никакой иллюзией не скроешь. Пусть пялиться и мечтает. Пока мужчины думают, действовать они не способны.

— Спасибо детка, — фривольно улыбнулся мне так называемый инструктор, которого даже самый тупой и никчемный из телохранителей моей матушки нашинковал бы мечом на тонкую стружку за считанные мгновения, после чего залпом выпил булькающую в стакане якобы целебную бурду и скривился. — Фууу…ну и гадость! Эй, красотка, а может у тебя найдется что-нибудь сладенькое, чтобы перебить эту гадость?

И потянулся губами вперед. Побрейся сначала, урод! И вымойся, воняет от тебя как от гоблина, сдохшего во время проведения над ним алхимического опыта по трансмутации в лужу слизи.

— Ой, я сейчас приготовлю вам сладкий чай, — это я сказала уже на полпути от постели раненного к тому закутку, который был отдан в отдельной санитарной палатке под нечто вроде импровизированной кухни. Вот только на этот раз чисто миновать чересчур цепкие руки лежащих здесь здоровых жлобов, которых в темноте и с троллем перепутать несложно, не удалось. Один из них, тот который по недомыслию высших сил вышел из прошедшей битвы не только живым, но и без единой царапины все таки ухитрился шлепнуть меня по заднице и, выслушав мой якобы полный смущения и возмущения, а не бешенной злобы, писк, довольно загоготал.

— Pretty Woman, — прокомментировал его подвиг тот из наемников-инструкторов по обращению с громыхающими артефактами, что словил стрелу, жаль не на смерть, на непонятном языке. Пока непонятном. Амулеты, что эти варвары неосмотрительно засунули в уши, чтоб у них гангрена началась, вполне может перевести мне их смысл, оставляя своих хозяев в полной уверенности, что тупая и смазливая помощница одной из травниц ничего из их слов не понимает. Есть для этого у меня специальный камушек в одном из потайных кармашков одежды, зачарованный, между прочим, тем же кто и смог воссоздать с нуля после пришествия в наш мир Хаоса технологию изготовления артефактов-переводчиков. Почти реликвия, с трупа предыдущего главы гильдии сняла, жаль, убила его так надежно, что теперь и не узнать, откуда он ее спер.

Я плюхнулась за маленький столик и элементарным заклинанием, которое даже самый бездарный ученик волшебника осваивает на первом году обучения зажгла приготовленный заранее кем-то из слуг дрова, подвесила над огнем котелок и, бросая исподтишка якобы заинтересованные взгляды на троицу братьев, принялась ждать. Может чего интересного скажут. Персоны, очень близко приближенные к новоявленному императору, так сказать. Нет, контракт на этого мага я выполнять больше не буду и по гильдии пошлю весть о его отмене, это совершенно точно. Таких фигур убивать не безопасно, слишком много потом появляется желающих отомстить или избавиться от того, кто выполнил сложный заказ. Желательно со всей цепочкой посредников и тех, кто мог просто стоять рядом с недоумков, воткнувшем кинжал в спину венценосной особы. Но, признаться честно, он и его способности меня заинтриговали. Слишком уж много осталось тех, кому очень хочется отомстить. До боли. До зубовного скрежета. Конечно, со времен моего изгнания прошло достаточно времени, чтобы часть врагов умерла по естественным причинам, вроде борьбы за власть и случайных 'несчастных' случаев, но… Но меня все еще гложет страстное желание пройтись огнем и мечом по стенам, которые вырастили меня, научили всему, что я знаю, подставили, а затем обрекли на неминуемую смерть. Чего мне стоило тогда выкрутиться, уму просто непостижимо.

— Брр, — поморщился тот из людей, который попал под лошадь. — Магия… знаешь, Адам, когда видишь, как вот такая вот фифа легким движением наманикюренных пальчиков управляет взявшейся из ниоткуда плазмой, становится как-то жутковато. Даже желание завалить ее куда-нибудь в близлежащие кустики пропадает… секунд на десять. Да и где тут одинокие кустики, в которых еще никто не успел нагадить найти?

Мда, с оформлением иллюзии в виде длинных и ярко накрашенных ногтей на свои родные коготочки я, пожалуй, дала маху. Но если сделать их вовсе невидимыми слишком велик риск попасться, схватит какой-нибудь излишне ретивый солдатик за руку, да и проткнет себе ладонь. Конечно, скорее всего удрать успею, но тщательно создаваемому образу с его безупречной легендой тогда конец. Небывалая удача, в лагерь армии совершенно официально вошла одна из членов неофициальной гильдии убийц, известная в узких кругах отравительница, с которой у нас сложились весьма неплохие рабочие отношения, не приправленные, впрочем, и каплей доверия и числящаяся сейчас моей наставницей.

— А ты ее снизу положи, — посоветовал младшему родичу тот, к кому он обращался. — Вот и не испачкаешься,

Скоты. Впрочем, пусть бы попробовали. Можно даже вдвоем. Потом, тот, кто нашел бы их останки в тех кустах, облегчился бы от ужаса сразу на месяц вперед. Да, со своим дальнобойным и на редкость эффективным оружием они обращаться умеют, не спорю, но на дистанции удара рукой даже такая хрупкая и миниатрюрная дроу как я сможет вырвать человеку сердце. И небольшие коготки на наших тонких ручках этому весьма способствуют.

— Вообще же, братцы, втравил нас Олаф в неслабую заварушку по самые гланды, — продолжал жаловаться пострадавший от близкого знакомства с вражеской кавалерией. — Мы на что соглашались? Негров учить! А что получили? Нелюдей, способных отстрелить мухе лапки на лету, крестьян, которые при виде простого автомата на колени падают и молиться от страха начинают, да отморозков, с мечом ходящих на таких чудовищ, что меня от одного их вида блевать тянет!