Юрий Ижевчанин - Первая колония

— Сестра, подготовь мне сегодня же повозку и дай с собой приказ в Ломолинну, чтобы там меня немедленно отвезли в Великий Монастырь. Нужно покаяться и очиститься.

— А после этого?

— Если меня в келью на покаяние не запрут, вернусь сюда.

— Так будет лучше! Вернешься, и свадьбу сыграем.

— Обязательно, если ничто снаружи не помешает. А ты пока занимайся с ним изготовлением ребенка. Не все же ему оружье ковать, пусть богатыря скует! — улыбнулась Аргирисса.

— Теперь займусь! — рассмеялась в ответ Эсса, вспомнив свою песню, которая сложилась у нее, когда душа девушки разрывалась между Тором и Клингором. — Завтра же ночью. А то и запрусь с ним на пару суток в ту же комнату.

И Аргирисса друг взяла лютню и запела:

Искусство любить

Что такое ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ?

Как расскажешь и как покажешь?

Можно многому научить,

Разложить и соединить.

Чаровством и вином опоить.

Но как сердцу любить прикажешь?

Растопить суметь лед обид.

Исцелить боль потерь и падений.

Возродить живительный миг

В сердце, мертвом почти от крушений.

Всю себя Ему посвятить,

Вот что значит ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ!

Загореться душой заставить,

Куролесить, куражиться вновь!

И на лодке страсти отчалить

В океан под названьем Любовь.

Где роскошным волнам отдаться

И в объятиях солнца купаться.

Что такое ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ?

Это время про время забыть.

Наслаждений вволю испить,

И к галактике дальней уплыть.

Где летать и мечтать, и общаться.

И, рождаясь вновь, преображаться.

Что такое ИСКУССТВО ЛЮБИТЬ?

Проводить Его до порога,

Обновленного. Благословить,

Пожелать счастливой дороги,

И за все с легким сердцем простить,

Чтобы снова жить и творить!

(Несущая Мир)

В своей комнате заливалась радостными слезами рабыня Ангтун, которая слышала начало разговора, а потом получила жаркий поцелуй от хозяина, быстрым и энергичным шагом отправлявшегося вершить накопившиеся за время его душевной болезни дела.

Словом,

Растерян ум мой.

Что у одних хорошо,

Срам для другого.

Не заподозришь,

Как тебя понял чужой.

Царь Атар немедленно пересел на коня, как только корабль пришел в Дилосар. Дела на севере не терпели отлагательства. А на востоке он был уверен, что Урс легко сдержит в отстроенной и улучшенной крепости ссарацастрское войско неделю или дней десять. А там ссарацастрцы сами уйдут, когда получат вести о вторжении с моря Агаша и двух княжеств. Царица осталась в Дилосаре, а сына-наследника царь направил на юг с сотней граждан и двумя сотнями прочих воинов: он должен был на всякий случай отражать возможные попытки ссарацастрцев совершить набеги по узким тропкам, на которых сохранились еще ловушки Древних, или вдоль злого леса, в котором укрывались выжившие Древние. Заодно нужно было привести к покорности деревни обычных людей и расселить по ним дворян и граждан.

Основная часть женщин и детей обосновалась временно в Арканге, который выглядел наиболее защищенным. Но Кисса, Ириньисса и еще четыре гетеры демонстративно поскакали вслед за царем, желая быть свидетелями славной битвы и немедленно вознаградить ее героев. Остановить этих женщин царь по обычаям Империи не мог, и ему осталось уговаривать их вернуться назад. Это ему не удалось, и в ночи он прискакал к лагерю своих войск с весьма оригинальной свитой.

Первое, что он спросил: идут ли уже степняки? И получил ответ, что, судя по всем признакам, через денек двинутся и денька через четыре будут здесь. Стычки разъездов происходят регулярно, но и та, и другая сторона осторожничают, и, к счастью, пока есть только раненые. Но, к сожалению, кажется, не убито ни одного степняка и как пленные захвачены только несколько слуг-пастухов.

Успокоенный, царь улегся поспать хоть несколько часов, наказав разбудить себя на рассвете.

Однорукий барон, оставив небольшой гарнизон в укреплении Аякар, рядом с озером Ая, стремительно двинулся на лазанскую долину. В первой же деревне Чкуасали к нему вышли старейшины, увидев впереди отряда знакомых лазанцев, по поводу которых пустили слух, что они зверски убиты.

— Почему вы с врагами? — прямо спросил самый старый, абсолютно седой, но стройный и крепкий, горец. Чкимтонду было уже сто солнечных лет, то есть почти сто тридцать священных.

— Они оказались смелыми воинами и благородными недругами. Наши павшие бойцы похоронены с честью, их оружие и ценности везут на ослах за нами, а мы решили служить настоящим мужчинам, а не этим недоноскам, которые все время ссорятся между собой, а от настоящих воинов бегают, как зайцы. Небось, они говорили, что нас кастрировали, а затем разрезали на куски?

— Такие слухи ходили.

— Это они хотели такое с нами сделать, чтобы мы не рассказали об их трусости и позоре. А Однорукий вождь хотел было за такую подлость оскопить Цацикота, но решил, что такая презренная и опозоренная личность больше ему пригодится в Ссарацастре, потому что в первом же бою опять побежит. Так что лучше присоединиться к нему и его народу. Они там все богатыри и благородные мужи. Мы подчинились, и с нами обходятся как с честными воинами.

Тут переговоры прервались. С крыши одной из сакль выстрелили в Урса. Он боковым взглядом успел увидеть движение и уклонился, в чем ему помог толкнувший его вбок Шитон. А сам богатырь стремительно вспрыгнул на забор, с него перескочил на крышу сакли. За ним то же проделали еще трое старков, несмотря на полное вооружение. Шитон снес голову нападавшему, потом все четверо соскочили вниз и убили всех мужчин во дворе, не получив ни одной раны. Такая сцена показала всем, что шутить не стоит, и что бойцы действительно мощные, смелые и безжалостные.

— Луцмикши сам решил на вас нападать. Он и его семья поплатились. Делайте с женщинами и детьми, что хотите. А деревня подчиняется тебе, Однорукий, — с одобрения всех старейшин произнес седобородый Чкимтонд.

— Мне не нужно твоего соизволения на тех, кто достался мне по праву победителя. Но, если вы немедленно устроите угощение для наших воинов, мы будем рассматривать вас как почетно сдавшихся. По нашим обычаям вы должны в таком случае угостить бойцов, а бойцы имеют право на две похвалы: вещи и женщины. А дальше вы сами понимаете, что нужно сделать по законам гостеприимства.

— Ваши обычаи похожи на наши. Вы правы. Мы виноваты в том, что этого дурака заранее не выгнали и что поверили пустым слухам. А что будет с нами потом?

— Ваши люди имеют право присоединиться как бойцы к моему отряду. Всем будет сохранена жизнь, свобода и имущество. В захваченном нами доме поселится наш человек, который будет править деревней совместно с вами, старейшины. Тут мы захватили шесть женщин. Он выберет любую из них себе в жены, а другие будут нашими рабынями и сегодня будут ублажать победителей.