Юрий Ижевчанин - Прелюдия: Империя

— Твое величество, мне просто нельзя без ущерба для чести моей принимать такие дары. За один вечер и ночь это просто неприлично.

— А мне, великолепная Толтисса, просто нельзя без ущерба для чести моей забирать свои дары обратно.

— Ну ладно, значит, тогда три вечера и три ночи ты будешь здесь моим почетным гостем.

— А кузнец Тор останется хозяином? — улыбнулся король без всякой тени ревности.

— А он мой почетный гость на все время, пока не покинет Имперский Остров. И я своих гостей не прогоняю, если они не провинились, — сказала Толтисса с улыбкой, но в голосе ее чувствовалась тревога.

— Я знаю, — ответил король. — У тебя во дворце найдется место и ласка для нас обоих.

— Найдется, — с облегчением сказала гетера.

Тор увидел, что вокруг него увиваются три клиентки, и вспомнил, что сказала утром ему гетера: "Если мне так и не удастся отвлечь короля на другую женщину, у меня три клиентки почти готовы к рекомендации на Великородную. Они проходят очищение и не имели мужчины достаточно долго, чтобы знать, что ребенок будет твой. Все они очень желали бы твоей любви и ребенка от тебя. Выбери одну из них." Тор понял, что настало время делать выбор.

— Как тебя зовут, прелестница? — спросил он самую привлекательную из трех.

Та вспыхнула от радости и ответила: "Элоисса из Хирры, Мастер-Рыцарь."

— Ложись со мной за пиршественный стол, — продолжил Тор, хотя в душе у него все переворачивалось.

Две другие клиентки разочарованно упорхнули.

— Нет, мы сейчас перейдем в маленькую приемную, — сказала Толтисса, и Тор вспомнил ее слова о разговоре наедине. Четверо перешли в маленькую комнатку, где уже стояло угощение, и женщины исчезли в другой двери.

Тор с королем некоторое время говорили на нейтральные политические темы. Тор удивился, что вопросы, вынесенные Советами и Собраниями на утверждение Сейма, практически все было мелкими. Король "милостиво наставлял" вновь испеченного рыцаря, владетеля и члена Сейма, что означают эти мелкие вопросы, как на них главные державы проверяют отношения друг с другом, а мелкие княжества намекают на возможные угрозы, поскольку для них единственной возможностью спастись является поддержание равновесия сил в Империи.

— Скажем, давным-давно Трома могла бы захватить Синнию. Но ведь рядом мы, Колина и Линна. Пойдет ли она на Синнию, если будет видеть, что придется сцепиться затем со всеми троими? Конечно же, нет! Вот и поддевают они с Синнией друг друга мелкими уколами. Трома ищет случая, чтобы стать столь же очевидно обиженной, как вы, рокошане, и захватить хотя бы половину княжества. А Синния так и хочет выставить Трому большим крокодилом, который хочет проглотить невинную, белую и пушистую овечку. В этом суть вопроса о синнийских крестьянах, которые пасут овец на спорной территории, и о троминских разбойниках, которых никак не выловят власти Тромы. Говорят, что принц Синнии даже приплачивает своим крестьянам за выпас овец на полях вблизи Мисронстрана. А сам он в стороне: невежественные крестьяне считают эти поля исконно нашими, так было от веку, они ни на кого не нападают. А вот ваши троминские разбойники их грабят, и вы их не ловите.

— Ну ладно, — сказал Тор. — А вот почему такое странное двойное решение: помочь тебе и одновременно признать наше восстание? Поясните мне, невежественному!

— Люблю тебя за прямоту, — улыбнулся король. — Да, это самое важное решение этого Сейма. Вся Империя показала, что, если мятежники действительно стоят за меня, то они не то, что на вашей стороне, но очень советуют на вас не сердиться и решить дело миром. А вот если принц Клингор пойдет брать престол или начнет делить королевство… То тут во всей Империи может начаться такая замятня, что никто не хочет оказаться в это замешан.

Король отпил немного вина. Тор последовал его примеру.

— Один мудрый человек сказал, что времена всегда великие, а вот люди не всегда. Сейчас в Империи порядок, и никому не хочется большой войны. Немного помахать оружием и погеройствовать, правда, все не прочь. Вот и пойдут ко мне желающие прославиться и поразмяться. Да, я думаю, и к принцу сейчас такие потянутся: все-таки благородный законный рокош.

— Но ведь, твое величество, страна разоряется!

— Зато армия закаляется! Если мы после рокоша договоримся, да еще какой-нибудь дурак-сосед во время смуты к нам полезет, мы ему такого жару зададим! А то я боялся уже. Ведь Зинтрисса наконец-то замирилась со Шжи. Пошел король Астир их завоевывать, да вышло все наоборот: эти горцы объединились, теперь у Шжи единый царь, а их старик-полководец Лян Жугэ оказался столь хитрым и расчетливым воякой, что заставил без больших потерь со своей стороны Зинтриссу не только отступить, но и очистить горные уезды, которыми она уже полсотни лет владела. Формально Империи до этой потери Зинтриссы нет дела: король владел ими как царь, не включая уезды в территорию и юрисдикцию Империи. Вот и обхитрил сам себя. А куда теперь Зинтриссе девать армию? Тем более, что естественно после такой схватки не просто замириться с соседом, а вместе с ним пойти побить кого-нибудь. Это нужно и королю Астиру, чтобы смыть позор поражения, и царю Шжи, ведь в мирное время горцы быстро друг с другом опять передерутся. Хорошо, если они вместе пойдут на варваров. Туда им и дорога. Хуже, если на айвайские уделы. Тогда придется помогать айцам. А то слишком жирной Зинтрисса станет. А если на нас или на Ликангс, что между нами и ими? До мятежа канцлер совсем пренебрегал армией: он мастер интриг и управления, а не войны. Да и полководцы ведь ершистые, не то, что чиновники, а зачем этому старику своевольные и самостоятельные люди? Но теперь у нас будут отличные солдаты и проверенные полководцы.

— Так что же, выходит, ты, государь, был против реформ канцлера? Значит, ты его на самом деле боишься? — бестактно ляпнул Тор и сам себя мысленно схватил за язык.

Король даже немного посмеялся.

— Святая простота! Кто не побаивается такого старого и прожженного интригана! Но наводить порядок в королевстве надо было. Правда, уж очень прямо и круто взял старик.

Вдруг Тора поразила одна мысль. Уже ясно, что король на самом деле очень умен и хитер. А ведь, если канцлер умрет, тогда у рокоша цели и оправданий не останется?

— А если вдруг умрет старик Линлинлиньс? Ведь тогда рокош должен закончиться.

— Старик умрет, его семейство останется. Они все посты наверху захватили. Но правда, в этом случае можно было бы помириться, особенно если найдется общая цель для принца и для правительства.

"Однако, как спокойно рассматривает эту возможность король!" — вдруг подумал Тор. — "И даже сам подтверждает, что и тогда повод для рокоша остался бы! Уж очень крепко вокруг него все схвачено!" И Тора посетила прекрасная идея.