Дэвид Гейдер - Призыв

Женевьева озиралась по сторонам. Что она ищет, Дункан понять не мог. Какой-то намек, подсказку, ощущение… хоть что-нибудь? В тейге по большей части царила непроглядная тьма, так что вряд ли командор могла многое разглядеть. Вокруг высились остовы зданий, маячили очертания громадных статуй и разоренных особняков, которые некогда принадлежали знатным гномьим родам. У них просто не хватит времени, чтобы все это обыскать.

— Туда! — твердо объявила Женевьева, ткнув пальцем, вдаль.

Дункан поглядел в ту сторону, куда она указывала. В окутанной мраком части тейга, на самой границе света проступали руины громадного, вырубленного прямо в скале дворца. В былые времена этот дворец был, вероятно, прекрасен: ряды колонн, каменные мостки, ведущие к величавым вратам, которые надменно возвышались над головами входящих, — однако теперь от него остались только жалкие огрызки лестниц, груды щебня и зияющие дыры в скальной стене, за которыми клубилась глубокая темнота. Полосы грязи и поседевшего от времени пепла покрывали древний дворец, и можно было только гадать, что таится в черном лабиринте туннелей.

— Это что, шутка? — едва слышно пробормотал Дункан.

— Но почему именно туда? — осторожно спросил Келль.

— Потому что именно туда пошел бы мой брат, — с непоколебимой уверенностью пояснила Женевьева. — Если он был здесь, значит, пошел туда.

Не прибавив больше ни единого слова, она решительно зашагала к дворцу. Спутники в смятении переглянулись, но тем не менее один за другим двинулись следом. Впрочем, им больше ничего и не оставалось.

— Тычемся наугад, точно слепые щенки, — хмурясь прошептала Фиона.

Дункан искоса глянул на нее, но ничего не сказал. На самом деле они были не так уж и слепы. Их вели видения Женевьевы, однако юноше все чаще казалось, что отряд гонится за призраком. Он уже сомневался в том, что командор точно знает, куда идет, и подозревал, что такие же сомнения возникли у всех остальных.

На то, чтобы добраться до руин дворца, у них ушло несколько часов. Пол пещеры в этом направлении полого поднимался все выше, однако груды каменных обломков и щебня стали так внушительны… Целые здания обрушились здесь, завалив дорожки, и карабкаться через эти горы камня было проще, чем пытаться их обойти.

Лишь когда отряд подошел к подножию парадной лестницы, Дункан начал осознавать, насколько огромно это сооружение. Сама лестница была так велика, что им пришлось подниматься вверх футов на сто с лишним, в основном по ступеням, которые давным-давно раскрошились и осыпались. Лестница была завалена камнями, обломками костей и проржавленного металла — все, что осталось от защитников тейга.

Одна из уцелевших колонн, которые тянулись вдоль лестницы, была высотой в несколько сотен футов и почти достигала свода пещеры, покрытого густой паутиной трещин. Некогда, вероятно, купол дворца был расписан восхитительными фресками; теперь же его покрывали грязь и пепел, и от былой красоты почти не осталось следа.

Многие колонны давно рухнули, и здоровенный обломок лежал как раз поперек их пути. Видно было, что эта громада, обрушившись вниз, вызвала немалые разрушения и пробила глубокую дыру в обширной мраморной площадке перед исполинскими дверьми дворца.

На месте осталась только одна створка этих дверей, да и та, распахнутая, косо висела на петлях, словно замерла на миг перед тем, как тоже рухнуть наземь. По всей вероятности, она была сделана из бронзы, но сейчас так густо покрылась уродливой паутиной и заросла лишайником, что невозможно было разглядеть причудливые узоры и надписи, которыми некогда была изукрашена.

За порогом стояла тьма. Дункан сумел различить смутные очертания гигантской паутины — ее невесомые клочья свисали со сводчатого потолка. Путники встревоженно переглянулись, заметив за самым порогом черную бесформенную груду, но когда подошли ближе, оказалось, что это дохлый паук — один из тех гигантских пауков, о которых рассказывал Мэрик. Лапы его, согнутые и плотно прижатые к телу, смахивали на чудовищную грудную клетку, неизвестно было, сколько времени провалялся здесь этот труп, — во всяком случае, он успел покрыться пылью, как и все окрест.

— Наверное, вы прикончили их всех, — прошептал Дункан, с содроганием глядя на паука.

— Мы так не считали, — отозвался Мэрик. — На следующий день мы слышали, как они рыщут в темноте. Во всяком случае, мы думали, что это пауки.

Женевьева потыкала паучий труп кончиком меча, a затем, сильным толчком перевернула его. Теперь была видна голова паука, и Дункан осознал, что эти громадные жвала могли запросто откусить человеку голову. Какое счастье, что многочисленные глазки паука давным-давно высохли.

— Вы считали, что пауки устроили себе гнездо в этом дворце? — спросила Женевьева у короля.

— Мы так и не добрались сюда, чтобы это проверить.

— С тех пор как мы появились здесь, мы не видели ни одного живого паука, — задумчиво проговорила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к окружающим.

Келль опустился на колени, провел ладонью по слою пыли на полу, затем растер ее между пальцами.

— Кто-то здесь недавно проходил, — пробормотал он.

— Это был мой брат? — настойчиво спросила Женевьева.

— Не знаю. — Охотник смятенно сдвинул брови. — След какой-то странный. Его определенно оставил кто-то один — либо тот, кого мы ищем, либо порождение тьмы. Только…

— Этого достаточно. Заходим.

Женевьева ступила в дверной проем, выставив перед собой меч и настороженно поглядывая на пряди паутины, свисавшие с потолка.

— Погоди, я не…

— Пошли! — приказала командор.

Дункан бросился ее догонять и услышал, что все последовали за ними. Отряд медленно продвигался в недра гномьего дворца, и по лицу молодого Стража катился пот, а стук сердца отдавался громом в ушах. Он не знал, что они обнаружат там, внутри, но страх, стиснувший ледяными когтями сердце, говорил, что ничего хорошего их не ждет.

Отчего-то Дункану представлялось, что паутина, оплетающая потолок, будет становиться все гуще и гуще, пока отряд не достигнет некоего гнезда и навстречу ему не выползет исполинское чудовище — паучья королева. На деле все обернулось совсем не так. Стоило им отойти от входа во дворец, как паутина начала редеть и наконец совершенно исчезла, и хотя отряд наткнулся еще на пару высохших трупов, вскоре перестали попадаться и они. Тени смыкались вокруг небольшого отряда, воздух становился все более душным и вязким. Тяжелое дыхание путников да эхо их медленных шагов — иных звуков слышно не было.

Они вошли в огромную галерею, где вдоль стен стояли статуи, а на стенах были развешаны громадные картины, под воздействием времени почерневшие и распавшиеся на куски. Посох Фионы освещал лишь малую часть галереи, но казалось, что она тянется бесконечно, и гигантские мраморные колонны вздымались к самому потолку, настолько высокому, что Дункан и разглядеть его не мог.