Николай Ярославцев - Вождь из сумерек.

— Ну, же, вождь…

А через сутки появился Зорень. Грязный и мокрый, попал под проливной дождь, застучал кованными сапожками по крыльцу. Кинул, не глядя, за спину плащ…

— Сутки под дождем. — Хрипло пояснил он Стасу, поджидавшему его на верхней ступеньке крыльца.

— Долго же ты, брат Зорень. Рэд с утра до ночи с Соколеньской дороги глаз не сводит. — Сказал он, обнимая конязя. — Я уж подумывать начал, что раздумал ехать.

— Еле вырвался, Слав. У соседей пря началась. А ну как нагрянут? Сам знаешь, дружина не велика. Да я еще с собой полусотню увел.

Стас понимающе кивнул головой.

— Пивень присмотрит. Да и Свист, парень не промах. А у твоих соседей сейчас Хруст с Алексеем порядок наводят..

Брови полезли под шапку.

— Ну что ты онемел, Зорень? Как девка, которой первый раз под подол залезли. К тому же нечаянно. — Хмыкнул Стас. — Терпеть не могу, когда разная шпана под окнами безобразничает. И стекла бьет. Спать мешают. Вот я и отправил ребят, пусть призовут к порядку.

— А Хмурый?

— А что Хмурый? Там сейчас строгий конституционный порядок. Все по шнурку и по линеечке. — Стас сделал вид, что не понял каверзного вопроса Зореня. — А как там Свист? Не обижают парня?

— Обидишь твоих волчат, как же!

Зорень упал на лавку и вытянул ноги.

— Подожди, помогу разуться. — Остановил его Стас, помогла многолетняя практика, взял сапок за носок и за пятку… — Тяни!

Размокший и грязный сапожок упал к порогу. Так же быстро расправился и со вторым сапогом. Когда и этот отправился вслед за первым, постучал в стенку, но вспомнил, что Веселин еще не вернулся и крикнул в двери.

— Купава! Переодеться конязю Зореню! — И снова повернулся к конязю. — Так как, не обижают твои хулиганы моего Свиста?

— Обидишь твоих волчат! Как же! — Повторил Зорень, не изменив даже интонации. — Только и следил за ним, как бы он моих воевод рубить не принялся.

— Не ласково приняли? — Обеспокоился Стас.

— А ты как думал?

В покои вошел молодой подбористый воин, совсем еще юнец. Остановился в дверях, поднял глаза на Стаса. В руках валяные сапожки.

— И вот еще что, Купава. Конязь Зорень с дороги, проголодался.

— Стол накрывают в трапезной.

— Нет. Нет, лучше здесь…

Купава без слов, кивнув головой, исчезла в дверях.

Зорень посмотрел ей вслед и поднял пристальный взгляд на Стаса.

— Вот только этого не надо, Зорень! Не надо! Домишко. сам видишь, не маленький. Кому то за всем смотреть надо? Не самому же мне у очага стоять? — Смущенно ответил на его взгляд Стас и быстро вернул разговор в прежнее русло. — Так что там Свист? Мне вообще то всегда казалось, что Свист мальчик общительный. Найдет общий язык. Рубаха-парень. Твоим ребятам есть чему у него поучиться. Плохих не держим.

— Они то поняли, что есть к чему, когда он испятнал своим мечом полдюжины моих воев, а среди них и двух сотников. А вот воевода не догадался этого понять.

— Это он не подумавши. — Осудил недотепу воеводу Стас. — Надо было ему лучше сразу понять.

— То-то и оно!

— И что? Где оно?

— Какое?

— Ты сказал «то-то и оно» о — Подсказал Стас.

— Ах ты вот о чем! Так когда он понял, было уже поздно. Он двумя ударами, причем не меча, а кулака, навсегда освободил его от воеводских хлопот.

— Но не убил же? — Стас улыбнулся самой доверчивой улыбкой из своего арсенала. — Я же говорил, что Свист мальчик сообразительный. И вообще безграничной души человек. Даже не обиделся. А мог. Я, например, обязательно бы обиделся.

Стас, как мог старался успокоить конязя.

— Зато остальные сразу поняли, что ученье свет…

— Еще как поняли! Особенно, когда он громко заявил, что ты позволил ему зарубить одного — двух никудышных воев.

— Я же говорил, что на парня можно положиться. — Стас одобрительно покивал головой.

— Но после этого он добавил, что считать вовсе не умеет. И вообще, так и не понял до конца, одному ли ты разрешил ему порубить маленько или Квашенке тоже.

— Да, я с этим дал маху. Надо было проверить, как он владеет грамотой. Учту на будущее. Винюсь, не разъяснил. Но я же и подумать не мог, что Свисту придется иметь дело с такими малоприлежными учениками. — И Стас виновато опустил голову, стараясь согнать с лица улыбку. — Но уж после этого дело, я думаю, сразу пошло на лад?

— Нет, он после этого еще кое-что добавил.

— И что же именно добавил Свист? Никогда не подозревал в нем столько красноречия.

— Мол, Свист, сказал ты, тебе на месте видней, сам решай. А поэтому он, то есть, Свист и после двух не намерен останавливаться. Потом, де, легче будет. Чем меньше народу, тем проще учить. И Квашенка поможет… Осталось тайной, в чем должен помогать ему Квашенка.

— Убедительно! — Расхохотался Стас. — Железная логика у парня. Никогда прежде не замечал.

— Да, но мои ребята тоже с норовом. И кто-то кинул в него нож.

— Поторопился. На Свиста такие доводы не действуют.

— И я так же подумал, когда он перехватил нож в воздухе и вернул его хозяину. Но парень то не поймал! И нож пропорол ему штаны как раз между ног и прибил к стене. На Свиста было жалко смотреть. Он после этого неделю сожалел, что не получилось. Но спрашивать, что должно было у него получиться, охотников уже не нашлось Не получилось поймать, или не получилось…

— Не ломай себе голову. — Поспешил утешить его Стас. — Я спрошу, как только Свист вернется. Но тебе, как брату, признаюсь, что я немного удивлен. У Свиста всегда и все получалось. Должно быть плохо спал…

И быстро перевел разговор в другое русло.

— Как тебе мой терем?

Но Зорень все еще находился под впечатлением собственного рассказа, а поэтому окинул его новое жилище рассеянным взглядом и пробормотал что-то невнятное.

— Бедновато конечно, но Москва не сразу строилась.

Зорень что-то вспомнил и язвительно спросил.

— Скоро и не такой терем будет! — И пояснил в ответ на удивленный взгляд Стаса. — Когда твои ребята у соседей порядок наведут.

— Ах, ты об этом? — И дружески обнял его за плечи. — Дорогой мой побратим, мне и здесь не плохо.

Приоткрылась дверь и в дверном проеме появилась юная мордашка.

— Купава, конязю Зореню переодеться надо. Покажи ему его покои. И вели поторопиться с обедом. Уморим конязя. А отвечать мне придеться. И распорядись, чтобы воевода Спень коняжескую дружину разместил и накормил. И передай Рэдэльфу, что я его жду. Скажи, конязь Зорень вернулся.

— Уже, вождь!

— А где твой Веселин?

— К воеводе Груздню уехал. Как только вернется, так и мы сразу в дорогу… А то скучает мой эльф.

Немного времени спустя, переодетый во все чистое, в волчовке поверх теплой рубахи, Зорень уже сидел в покоях Стаса.

У дверей застыла стража.

— Крепко устраиваешься, Слав. Логово не логово, а просто так не войдешь. Через окно не до одной лавки стрелой не дотянешься. По терему с мечом не пройдешь, И в улицах всюду стража.