Юлиана Суренова - По ту сторону гор

— Так что за совет вам нужен? — дождавшись, когда люди натешатся, спросила ведьма.

— Да, — наследник резко повернулся ей. — Только сначала поклянись, что скажешь правду!

— Чтоб я не сошла с этого места, — и, подтверждая свои слова, она сплюнула себе под ноги, а затем замерла, глядя на того, кто уже был готов задать свой вопрос. А затем добавила: — Послушай, парень. Я не имею ничего против тебя. Твой брат — другое дело. Но это, как я понимаю, такая же моя проблема, как и твоя.

— Да уж, — он скосил взгляд на все еще не восстановившего дыхание Алиора. — И еще неизвестно, чья в большей мере, — а затем вновь повернулся к старухе, чтобы спросить: — Так о чем ты хотела меня предупредить?

— Приятно иметь дело с тем, кто тебя понимает, — та чуть склонила голову одобрительном кивке. — Чтобы получить дельный совет, нужно как можно лучше подобрать слова для своего вопроса. Твердо понять, чего именно ты хочешь. Чем точнее будешь ты, тем точнее получишь совет.

— О, я это прекрасно понимаю! — заверил ее наследник.

— Что ж, — та развела руками, показывая, что готова выслушать.

— Должен ли я идти к царю Девятого царства?

Ведьма несколько мгновений смотрела на него, выжидающе, словно полагая, что у вопроса будет продолжение. Однако, поняв, что это все, улыбнулась тонкими бледными губами и мягко, мурлыкая, как кошка, проговорила:

— Такова твоя судьба, первый шаг к венцу царя-Объединителя, — а затем она с неожиданной для своего возраста резвостью повернулась, шагнула к успевшему прийти в себя, но все еще стоявшему согнувшись, прижимая руку к животу, Алиору. — Вы получили свой совет.

— Не я, — зло глядя в сторону, процедил тот сквозь с силой стиснутые зубы.

— Это не важно. Вы боролись за право задать вопрос. Кто победил — тот и спросил.

— Так пусть он и платит!

— Э, нет! — воскликнул Алиор. — Это была не моя идея! — и, все же, было видно, что он остался доволен полученным советом, настолько, что даже глядел на брата не строго, а несколько снисходительно. — И вообще, ты заговорил о плате, ты и плати.

— Так что ты мне отдав? — ведьма смотрела на юношу, выжидающе. — Только не пытайся поменять плату, я сразу пойму! — предупредила она, не открывая взгляда от все так же упрямо сжатого кулака царевича. — И не думай, что пустота — плохая плата. Если там, — она кивнула на его руку, — нет ничего, я возьму то, что пожелаю.

— Не дождешься! — скривился в презрительной улыбке юноша, а затем, вдруг, сорвавшись с места, решительно шагнул вперед, подходя вплотную к старухе.

Та, еще ничего не понимая, во власти любопытства, чувствуя себя победительницей, протянула руку — дескать, давай.

— Получи! — он резко разжал пальцы и на раскрытую ладонь ведьмы плюхнулся камень-перепутник.

Та в первый миг удивленно воззрилась на свою плату. На ее лице проскользнуло, сменяя друг друга, множество чувств: начиная от непонимания и досады, и заканчивая даже не одобрением — уважением.

— Молодец, — гримаса, скривившая ее лицо, была кислой, однако глаза смотрели без злобы. — Это был единственный способ избавиться от моего маленького подарочка.

— Вернуть его тебе? — спросил Лот и тотчас пожалел о том, что встрял в чужой разговор, удостоившись столь тяжелого и пронзительного взгляда, что был готов провалиться сквозь землю.

— Сколь его не возвращай, — подкинув камень на ладони, хмыкнула старуха, — все равно не отделаешься. Нет. Здесь нужно было сделать так, чтобы я сама его забрала. Да еще по собственной воле.

— Непростая задачка, — обронил Альнар.

Ведьма услышала иронию в его голосе и, смерив наследника быстрым взглядом, бросила:

— Для тебя — невозможная.

— Это еще почему? — казалось, тот даже обиделся.

— Только от людей можно добиться желаемого. От нежити же — никогда. Тут нужно наитие. Своего рода — дар слепца, которого ведут за руку сами боги, — сказав это, она снова повернулась к Алиору. — У тебя он есть. Что удивительно уже само по себе. Не говоря уже о том, в сколь странном для людей направлении ты движешься.

— Ты хочешь сказать, что если я найду повелителя дня, то многому смогу у него научиться?

— Найти — полдела, — качнув головой, задумчиво проговорила старуха, пряча камень в мешок, прикрепленный грубой веревке, заменявшей ей пояс. — Главное — добиться желаемого. Вот ты хочешь, чтобы он снял проклятье с твоей страны, хотя, насколько мне известно, никакого проклятья на земле за горами не стоит…

— Оно есть!

— Будь по-твоему.

— Нет, я этого не хочу! — он даже испугался, что ведьма сейчас усугубит положение Альмиры, дополняя проклятье холода еще какой-нибудь жутью. — Просто никак иначе нельзя объяснить случившееся…

— Я поняла, — усмехнулась ему в глаза ведьма. — Ты не знаешь других объяснений, и потому…

— Ты тоже не все знаешь! Ведь твой господин не отчитывается в своих поступках перед своими слугами!

— Конечно. Однако я знаю господина… — начала она, однако прервала себя, качнув головой: — Да что уж там. Что бы я ни сказала, ты мне все равно не поверишь. И, может, будешь прав.

— Наконец-то! — Аль гордо выпрямился, чувствуя себя победителем.

— Не спеши радоваться, малец. Если все так, то вам не на что надеяться.

— Я найду повелителя дня! — он больше в этом не сомневался.

— Лишь потратишь время даром.

— Почему?! — возмутился юноша. В его груди нарастал гнев, который, однако же, не ославлял его уверенности в правильности выбранного пути, а, наоборот, укреплял. Ведь ведьма — его враг. И если она не хочет, чтобы он шел, значит, боится, зная, что тот может победить.

— Добрые или злые, все мы — нежить. А, как я только что говорила: от нежити нельзя добиться желаемого.

— Ты лжешь! Я хотел избавиться от камня-перепутника — и сделал это!

— Но ты не собирался покупать на него совет, — сказала она.

Странные слова. Аль уже открыл рот, чтобы возразить, но в последний миг понял, что говорит в пустоту: ведьма исчезла так же внезапно, как и появилась. Причем вместе с ней исчезла и избушка, и даже поляна с окружавшим ее лесом.

— Вот тебе раз! — только и смог он выговорить.

Путники, удивленно озираясь по сторонам, обнаружили, что стоят посреди зеленого поля.

— Чур меня, чур! — отмахиваясь от наваждения, словно от надоедливых мух, зашептал Лот.

— Веселенькое дело, — хмыкнул Альнар. Он, казалось, даже обрадовался.

— Один и тот же сон не может присниться сразу троим, — упрямо глянув на него, проговорил Алиор. — А, значит, все случилось на самом деле!

— Я предпочел бы, чтоб это было лишь сном, — наследник пронзил младшего брата холодным взглядом, от которого веяло воспоминаниями о смерти, — однако вынужден признать, что это не так.

— Почему? — не понимая наивность своего вопроса, скорее по инерции, чем осознанно спросил Аль-ми, потому что, задумайся он хотя бы на мгновение, то сам бы все понял и ему не пришлось краснеть, выслушивая в ответ: