Ярослав Бабкин - Незнакомая звезда

Мольфи затаив дыхание смотрела на рассказчицу.

— Много веков спустя на этих островках поселились завоеватели, воздвигшие на руинах древних храмов свою крепость. Но и их время миновало и очень долго острова были почти необитаемы, покуда прошлым летом наш Черногривый Лев и повелитель морей не вздумал свить себе здесь уютное гнёздышко.

Она усмехнулась и налила себе в чашу вина из серебряного кувшинчика.

— А зачем он это сделал? — не удержалась Мольфи.

— Политика. Интриги. Борьба за власть… Бутафорскую власть, которую дают сила и оружие.

— Оружие — серьёзный аргумент, — рассудительно заметила девушка.

Мелиранда покачала головой.

— Оно слишком острое, чтобы на нём можно было усидеть. Даваемая им власть преходяща, как дуновение ветра. Настоящую власть даёт иное. Так что вся эта адмиральская суета вокруг кораблей и солдат тщетна. И польза от неё только в том, что в итоге она укрепляет Великих Древних.

— А кто это — Великие Древние?

Мелиранда оценивающе поглядела на девушку.

— Ты выросла в Империи и веришь в силу императора?

— Конечно.

— А откуда она берётся, знаешь?

— Да. Народ даёт ему великую мощь. И эта мощь…

— Именно. Император олицетворяет собой народ своей державы и тот даёт ему магическую силу. Но это значит, что за пределами страны у него нет силы?

Мольфи кивнула.

— Но ведь люди живут и там?

— Они верят в своих, неправильных, императоров. Их, кажется, целых три…

— А те, кто не верит ни в одного из четырёх императоров. В кого верят они?

Мольфи растерянно посмотрела на волшебницу.

— Не знаю. Жрецы нам не говорили. И Кордред тоже… А во что?

— Они много во что верят. Но есть вещи, в которые верят все. Это страх, боль, надежда, справедливость. И их много. Ты ведь знаешь Древних Сестёр?

— Конечно. Их изображения есть в каждом храме Империи. Сёстры Юга Гилла и Стемма. Младшая олицетворяет рождение и юность, а старшая — старость и болезни. И Сёстры Севера — Валинда и Бассина. Одна несёт мудрость и знание, а другая обман и иллюзии.

— Ты хорошо училась, Малфрида. Но далеко не всё про них знаешь. В сестёр верили задолго до того, как первый император был увенчан короной. И будут верить даже тогда, когда Империи придёт конец.

— Империи не может прийти конец, — прошептала Мольфи.

— Всё, что когда-то началось, когда-нибудь кончится, — философски пожала плечами Мелиранда, — и сёстры не единственные Великие Древние. В ваших храмах многих Древних чтут под именами священных предков: братьев Мафта — уравнителя и Лотта — вознаграждающего, подателя-Нейста, Гамелена испытующего, и многих других. А есть ещё и такие, кого в Империи вспоминать не любят.

— Кого?

Колдунья задумалась.

— Их много. Хотя бы Фомос — владыка страха и ужаса, Аларкал — повелитель зависти, ревности и мести, Сехен — отец интриг, заговоров и амбиций, Акар — ожесточитель сердец и помрачитель рассудка, властелин гнева, ярости и жестокости, златопалый Царх — средоточие алчности, изменчивая Тирклин — дарительница чувственных удовольствий, и ледоликая Шларр — остановительница потоков, хозяйка лени и покоя, коварный Энтак — метатель костей, разжигатель азарта и ложных надежд… У них много имён и много обличий. Они явились вместе с людьми, и не уйдут пока будет жив хоть один человек, как бы имперские жрецы не мечтали их изгнать. Потому что они — отражение человечества в магическом зеркале. Отражение его чувств и желаний. Они — это мы сами.

— И они сильнее Императора?

— Сила — понятие относительное. Всё зависит от того как её приложить. Но они достаточно сильны.

— А есть кто-то ещё древнее?

Лицо Мелиранды стало серьёзнее.

— Да. Потому, что люди не одиноки. Другие живые существа тоже обладают эмоциями. И они тоже отражаются в магическом зеркале. И порождают Древнейших. Но их боялись даже величайшие маги прошлого. Ибо человеку никогда не понять нечеловеческого.

Чародейка посмотрела на багровый диск солнца, опускавшийся за коническую гору с облачком на вершине.

— Вечереет. В этих местах очень быстро темнеет. Тебе пора спать. Завтра нам придётся идти к Шиму. Этот бабник счёл, что ты уже достаточно выздоровела, чтобы он мог отправить тебя на галеры. Надеюсь, я смогу его разубедить…

Резиденция адмирала Шиамшара располагалась в башне старого маяка. Её расчистили от лиан и папоротника, выгребли мусор и по возможности придали жилой вид. Стены завесили узорчатой тканью, а на разбитом каменном полу настелили тростниковых циновок.

Путь до башни был совсем близким, но Мелиранда настояла, чтобы Мольфи донесли на носилках до самой приёмной. Перед входом, чародейка шепнула девушке на ухо.

— Говорить буду я. Ты молчи, и старайся выглядеть как можно болезненнее… Если получится — упади в обморок.

Адмирал вальяжно развалился в старом каменном кресле, чем-то напоминавшем трон. Повелитель морей оказался крупным мужчиной лет за тридцать, мускулистым, загорелым и с хорошо заметными на лице шрамами. Его усы были тщательно выбриты, а чёрная борода заплетена в ряд аккуратных мелких косичек. Длинные густые волосы прижимал массивный бронзовый обруч, напоминавший корону. На адмирале была просторная шёлковая туника с пурпурной каймой и сандалии. Для полноты картины с мощной шеи на грудь спадала тяжёлая золотая цепь, а на руках блестели массивные браслеты.

Вокруг трона суетилось несколько стройных молодых женщин, не слишком плотно одетых.

— Репетируешь? — не скрывая ехидства, сказала Мелиранда, — тренируешься быть королём?

— Не без этого, — усмехнулся адмирал, отдавая позолоченную чашу одной из девиц, — но посуди сама. В молодости я был наёмником, галерным каторжником, грабителем древних гробниц… Я спал на земле и голых досках, и жрал такую дрянь, что шакалы бы побрезговали. Могу я теперь позволить себе немного роскоши?

Он неспешно поднялся с трона, взял лежавший на подлокотнике кинжал и заткнул его за широченный кожаный пояс.

— Это она?

Адмирал подошёл к девушке. Мольфи удивило, насколько мягко и бесшумно ступал этот огромный человек.

— Поднимись.

— Она тяжело больна, Шим.

— Мне виднее.

— Ты ничего не понимаешь в болезнях, солдафон!

— Зато я кое-что понимаю в девушках. Вставай-вставай.

Он протянул Мольфи руку. Её кисть буквально утонула в огромной ладони. Девушка поднялась с носилок и слегка покачнулась. Мелиранда всунула ей в руку трость.

— Если с ней что-нибудь случится… — чародейка метнула злобный взгляд на адмирала.

Тот молча рассматривал стоявшую перед ним девушку. Мольфи тоже посмотрела на Шиамшара. Для этого ей пришлось задрать голову, её лицо приходилось адмиралу как на уровне золотой цепи.