Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

— Постойте, постойте… — Аскер в замешательстве сдвинул брови и схватился за виски. — Такая любовь, которая шокировала бы всех этих надутых господ, которые днем кичатся своей добродетелью, а ночью валяются в чужих постелях… Да я готов стоять на голове, лишь бы заставить их краснеть! Но что за любовь вы имеете ввиду, господин Дервиалис? — Аскер посмотрел на Дервиалиса взглядом, полным тревог и сомнений. — Что это за разновидность любви, о которой вы говорите, как о неслыханной? Я, признаться, не особенно сведущ в этих вопросах и, к своему стыду, знаю только об одном виде любви. Расскажите же мне, что меня ждет. Кем мне предстоит стать — субъектом? Объектом?

— О, господин Аскер, если бы я только мог принять на себя все ваши сомнения, — прошептал Дервиалис. — Выслушайте же меня. Вы станете объектом, вас будут любить, вас уже любят! Эта любовь действительно неслыханна, но для нас ведь это и важно. Когда я говорил об абсолютной любви, я упомянул пол… До сих пор мужчины любили женщин, а женщины — мужчин. Эта же любовь настолько отличается от всего, что происходило ранее, что… что…

— Вы хотите сказать, что субъектом будет мужчина?! — Аскер сделал судорожное движение, отстраняясь от Дервиалиса. — Простите, меня, но эта мысль так нова для меня… Мне нужно время, чтобы к ней привыкнуть… Впрочем… Чего еще я мог ожидать? — Аскер провел рукой по лбу. — Да, господин Дервиалис, этот вид любви действительно шокирует кого угодно. Дайте мне собраться с духом… Видите, это шокировало даже меня, — Аскер попытался улыбнуться, — но я справлюсь с этим… Да-да, я постараюсь справиться со своей душевной слабостью и решиться на этот шаг… Это так тяжело… Но я должен сделать это!..

У Дервиалиса сердце рвалось на куски при виде борьбы, происходившей в душе Аскера.

— Но ведь вы будете не один! — воскликнул он.

— Да-да, верно… А кто будет моим… компаньоном? — Аскер посмотрел на Дервиалиса глазами преступника, ожидающего смертного приговора.

— Господин Аскер, я должен вам сказать, что… Этот аврин, он… Он и сам случайно… Господин Аскер, вы… О боги, как это тяжело!

— Что тяжело — назвать его имя? Это ведь только имя, господин Дервиалис. Представьте, что это только имя, и забудьте о том, что доверивший вам свою тайну — живой аврин.

— Ах, господин Аскер, будь это кто-то другой, я бы с радостью последовал вашему совету, но именно этот аврин… Нет, я не могу представить только имя, потому что он… господин Аскер, это… это я…

Дервиалис опустил голову. Он сжег за собой все мосты, и теперь ему оставалось только ждать, ждать — что скажет Аскер. Но Аскер молчал, глядя на Дервиалиса, и не говорил ничего, даже плохого. Так прошла минута… две… пять — и Дервиалис понял, что больше не выдержит.

— Ну скажите хоть что-нибудь, господин Аскер! — взмолился он. — Не разрывайте мне сердце своим молчанием!

— Простите меня, господин Дервиалис, — пролепетал Аскер, — но я, кажется, временно утратил дар речи. Значит, вы решились… и раньше меня?

— Когда я вижу вас, господин Аскер, то ничто на свете не имеет для меня значения. Ради вас я готов на любые жертвы!

— Господин Дервиалис, — сказал Аскер слегка дрожащим голосом, — я рад, что это оказались именно вы. Я всегда испытывал к вам какую-то… симпатию, что ли… С вами мне будет намного легче… Видите ли, я верю, что вы меня защитите. Вы в самом деле меня любите, или это только… эксперимент ? Как это вообще возможно?

— О, я и сам не знаю, как это случилось…

— Называйте меня Лио, — смущенно улыбнулся Аскер.

Дервиалис едва не зарыдал от нежности.

— О, Лио, Лио, ваше имя — как музыка! До чего же я был слеп! Знаете, Лио, я думал, что я болен. Какой идиот! Я любил вас, когда мой мозг утверждал обратное, и тогда я пошел к Гаорину, и он открыл мне глаза…

— Как, Гаорин знает? — воскликнул в испуге Аскер. — Ах, да что же это я: ведь мы решили, что надо показать всем наше чувство. А может быть, — Аскер порывисто схватил Дервиалиса за руку, — может, сохраним все это в тайне? Будем наслаждаться обществом друг друга и пить нектар любви вдали от посторонних глаз?

«Да!» — хотел крикнуть Дервиалис, но его язык, вдруг переставший ему повиноваться, сам собой произнес:

— Нет, Лио, это будет несправедливо по отношению к тем несчастным, которые пока пребывают во тьме, но жаждут пробуждения. Мы обязаны указать им дорогу к свету.

— Да, обязаны! — воскликнул Аскер. — От моих колебаний не осталось и следа, и я решительно смотрю в будущее!

— Счастье переполняет меня, — проговорил, почти простонал Дервиалис, пододвигаясь ближе к Аскеру. — Лио, пусть эта ночь станет нашей, и мы познаем торжество нашей любви!

Но тут на лестнице раздались гулкие шаги, отдававшиеся эхом под сводами дворца.

— Что это? — встрепенулся Аскер. — Это Моори: он должен был уже вернуться! Что нам делать? Он идет сюда!

Дервиалис в ярости заскрипел зубами.

— Я спущу его с лестницы! — зарычал он. — Ничто и никто не может помешать нам теперь! Он пожалеет, что родился на свет!

Аскер схватил Дервиалиса за рукав, потому что тот уже ринулся к дверям со сжатыми кулаками.

— Не надо! — взмолился он. — Наша любовь не может начинаться с драки, иначе все отвернутся от нас!

Дервиалис застыл в нерешительности.

— Так что же делать? — спросил он.

Аскер повис у него не плече, заглядывая ему в глаза.

— Тебе надо уйти! Пусть не эта ночь, но подумай о том, что впереди будет еще много ночей! Уйди сейчас, я тебя прошу, чтобы потом восторжествовать. Послушайся меня, сделай так, как я прошу.

— Я ни в чем не могу отказать тебе, Лио! Но как я выберусь отсюда?

— Скорей в спальню! Там под балконом растет раскидистое дерево, и его ветви почти касаются окна. Скорее же, Моори уже близко!

Аскер затолкал Дервиалиса в спальню и закрыл за собой двери. Окно было открыто, и Дервиалис в один миг очутился на балконе, а в следующий — на дереве. Он стал быстро спускаться по ветвям, пока не скрылся из виду за листвой, но вскоре вынырнул снизу, соскочил на землю и поднял голову вверх, послав в направлении балкона воздушный поцелуй.

— Завтра, в Виреон-Зоре! — крикнул ему Аскер. — Беги, прошу тебя!

Дервиалис кинулся прочь от балкона и скрылся в ночной темноте. И, как только он скрылся, с Аскера слетело выражение сентиментальной проникновенности, владевшее им весь этот вечер. Он брезгливо отряхнулся, а потом по-кошачьи потянулся, выгнув спину.

«Игры духа — что может быть лучше для адепта Сиа высшей ступени?» — подумал он.

В спальню вошел Моори.

— Лио, ты еще не спишь? — бросил он с порога.

— Тебя жду, — обернулся Аскер. — Ты, наверное, показывал Сфалиону не только Старые Казармы, но и прочие достопримечательности Паорелы? А может, Сфалион попросил тебя устроить ему экскурсию по всем трактирам и забегаловкам нашей славной столицы?