Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Поймав полный ужаса взгляд Моори, Аскер только пожал плечами и сказал:

— Я же не хочу занести ей в рану какую-нибудь заразу.

Стряхнув руки от воды, половина которой тут же и испарилась, Аскер положил руки Терайн на грудь и несколько раз провел вдоль раны. Кровавая пленка, покрывавшая края раны, на глазах исчезала, а на ее месте появлялась розовая клетчатка. Аскер с усилием соединил края раны, и они слиплись воедино. В завершение Аскер провел пальцем по шраму, разглаживая его.

— Осталось только подождать, пока там вырастет новая шерсть, — сказал он, — и Терайн вообще забудет, что когда-то ее полоснули мечом по груди.

Моори выпустил плечи Терайн из своих дрожащих рук, и ее голова упала на подушки.

— Аккуратнее! — воскликнул Аскер. — Заживление раны — это была только косметическая операция, а самое главное еще впереди.

— Что — главное?

— Удар мечом по голове. Сейчас я попробую выяснить, насколько серьезны последствия.

Аскер подошел к изголовью кровати, положил свои руки на виски Терайн и закрыл глаза. Некоторое время у него на лице было такое выражение, как будто он что-то ищет, потом он сам себе кивнул головой, и Моори увидел, что его пальцы так плотно вжались в кожу головы Терайн, что грозили продавить череп. Лицо Аскера исказила гримаса боли, и он весь подался вперед и вниз, склонившись над Терайн. Внутренняя борьба, происходившая в пределах узкого пространства, ограниченного мозгом Терайн и его собственным, была так сильна, что Моори почти чувствовал ее. Сила находилась здесь, в комнате, и отдельные струи, пролетая мимо, касались его лица. Моори хотелось убежать отсюда, чтобы не быть свидетелем этого мучительного поединка, но он заставил себя досмотреть все до конца.

Наконец Аскер отнял руки от висков Терайн и облегченно вздохнул. И тут Терайн открыла глаза и вскочила на постели, дико озираясь по сторонам.

— А? Что? Где я? — воскликнула она. — Моори, как я сюда попала? Где эти чертовы сайрольцы?

— Вы в Болоре, Терайн, — сказал Моори.

— Так я должна немедленно ехать в армию, к Глерину! Дайте мне меч и берке!

Аскер закатил глаза и схватился за спинку кровати.

— Я перестарался, как всегда, — сказал он со смешком. — Вы настолько здоровы, Терайн, что то пойло, которое я попросил ваших сиделок сварить, вам, похоже, не понадобится.

— Моих сиделок? — переспросила Терайн. — Что здесь, к Ранатре, происходит?

— Эрл, объясни ей, — сказал Аскер. — Я, как всегда, падаю от усталости.

— Дело в том, Терайн… — начал Моори.

Аскер поспешил этим воспользоваться и выскользнул из комнаты, пока Терайн не засыпала его вопросами, на которые Моори не мог ей ответить. Он вышел во двор, на котором уже не было ни единой живой души, и с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух. Небо было чисто; над головой у него висела ущербная луна.

«Что творится на западе? — подумал Аскер. — Пока не приедет Сфалион, я этого не узнаю. Когда я был вместе с армией, я мог читать все отчеты, которые ему присылали, а теперь я могу только догадываться. Что-то у меня на душе неладно».

Аскер снова посмотрел на луну. Ее иззубренный край был окрашен в багровый оттенок.

Аскер сидел у постели Терайн и поил ее с ложечки приготовленным бабками зельем. Как он справедливо полагал, сам процесс кормления с ложечки придавал Терайн столько же сил, сколько и чудодейственный отвар. Только благодаря этой чрезвычайной мере Терайн согласилась поваляться в постели, но Аскер не сомневался, что при первой же возможности она вскочит и побежит куда глаза глядят. Здесь же находились и те две бабки, что варили зелье. Каждую ложку они провожали озабоченными взглядами, вытягивая шеи всякий раз, когда она отправлялась в рот Терайн.

— Армия прибыла! — раздалось из дверей, и в комнату влетели Моори с Латриэлем.

— Тш-ш-ш! — зашикали на них бабки, указывая пальцами на Аскера и Терайн.

— Ты посмотри! — всплеснул руками Моори, обращаясь к Латриэлю. — Как трогательно: великий медик возвращает пациентку к жизни! Хотел бы я, чтобы меня так лечили.

Латриэль кинул на Моори негодующий взгляд: еще бы, тот осмелился отозваться об Аскере в непочтительном тоне.

Аскер обернулся и смерил лукавым взглядом обоих.

— Что ж, Эрл, — сказал он, — если и ты окажешься настолько безрассуден, что позволишь дать себе мечом по голове, то я и тебя буду лечить точно так же. А пока, чтобы тебе не было так завидно, — не возьмешь ли и ты ложечку?

Моори подошел к Аскеру, наклонился и с готовностью открыл рот. Аскер налил в ложку отвара и отправил ложку в рот Моори. Тот глотнул — и завертел головой, отчаянно отплевываясь.

— Вот вам и седая горечь! — хохотнула Терайн. — Ничего, если тебя угощает Аскер, то ты будешь лопать даже яд, и он, могу поклясться, покажется тебе сладким!

— Шутки в сторону, — сказал Аскер. — Что там за новости?

Улыбки тут же сползли с лиц Моори и Латриэля.

— Две новости, — сказал Моори. — Одна посредственная, а другая плохая. С какой начинать?

— С посредственной, если она короче.

— Ну так вот, Лио: Ринар скончался, и король назначил-таки тебя премьер-министром. Он отослал приказ о назначении в армию, поскольку думал, что ты там, и просит тебя возвращаться в Паорелу как можно скорее.

— Никуда я не поеду, пока отсюда не двинется вся армия и пока не поправится Терайн, — капризно сказал Аскер. — Пусть король подождет.

Эти слова ни у кого не вызвали и тени возмущения: Аскер сделал для победы все или почти все, король не сделал ничего.

— А теперь плохая новость, Лио. Но я не хочу искажать сведения, которые мы получили, и поэтому ее тебе сообщит Сфалион.

— Что такое? — встрепенулся Аскер. — Эрл, поухаживай за Терайн. Терайн, ради всего святого, простите меня, но вы сами видите, что это что-то срочное.

Сказав это, он вылетел из комнаты и помчался вниз, но на лестнице столкнулся со Сфалионом, который примерно в том же темпе поднимался наверх.

— Генерал Гебир в Пилоре! — выпалил он. — Подробности неизвестны. Письмо отослал некий офицер Рооглор, которому удалось воспользоваться почтой прежде, чем его схватили.

— Письмо при вас?

— Да, вот оно. — Сфалион протянул Аскеру смятый, покрытый кривыми прыгающими строчками клочок бумаги. Вот что там было написано:

« Господин Сфалион!

Противник в Пилоре! Кто-то открыл ворота, и они проникли в крепость! Они чувствуют здесь себя, как дома! У меня осталась минута, чтобы отправить письмо. Они идут сюда!

Ночь с 6 на 7 кутвине, Рооглор, офицер эсторейской армии» .

Аскер вернул письмо Сфалиону и опустил голову.

— Меня интересует одно: кто открыл ворота, — сказал он. — Очевидно, что это предательство. Как гласит пословица, один шпион в стенах крепости стоит армии под ее стенами.