Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Когда лакей закрыл за собой дверь, Эргереб пошатываясь подошел к королеве, наклонился к ней и сказал ей на ухо:

— Вам известно, моя королева, что адептов пятой ступени Сиа пятеро. Я знаю их всех и сделал так, чтобы при появлении постороннего влияния в этой области я это почувствовал. Так вот: кто-то производит опыты по переделке характера.

— Что это значит?

— Нас теперь шестеро.

Королева вся подобралась.

— И где же этот шестой? Ваш сигнал об этом говорит?

— Увы, моя королева, этого я не знаю, — сказал Эргереб. — Надо искать.

Было девять часов вечера.

Пятнадцатого вендлирен в девять часов утра Аскер и Моори явились перед светлые очи короля Аолана. Король встретил Аскера, как всегда, чрезвычайно приветливо, и Моори от той приветливости перепало немало: его честное лицо и мощные мускулы произвели на короля благоприятное впечатление.

Аскер понял, что сегодня баек не будет: письменный стол короля был завален приказами и распоряжениями, которые надо было одобрить и подписать. Увидев, что Аскер заинтересовался бумагами, король пододвинул к нему одну стопку и сказал, не отрываясь от чтения:

— На, посмотри.

Это были бумаги, касающиеся распределения войск по территории Эстореи: Дервиалис излагал королю свои стратегические соображения. Просмотрев первый лист, Аскер взял со стола перо, обмакнул в чернила и стал исправлять грамматические ошибки.

Когда с этим делом государственной важности было покончено, Аскер аккуратно подровнял листы по обрезу и пододвинул стопку к королю.

— Ну, что скажешь, Аскер? — поднял голову король.

— Я не силен в стратегии, мой король… В крепость Фан-Суор не направлено ни одного солдата. Она — что, до сих пор пустует?

— Это нейтральная территория.

— И все же я бы на месте господина военного советника послал туда гарнизон — так, для разведки.

— Я ему скажу… Спасибо, Аскер, что зашел, но, как видишь, дел выше головы. Эта проклятущая война отбирает у меня все время. — Король сокрушенно покачал головой. — Приходи вечером, Аскер.

— До вечера, мой король.

Аскер и Моори поклонились и вышли из кабинета. Как только дверь за ними закрылась, глаза Моори округлились, а челюсть отъехала вниз.

— Ну ты даешь, Лио! «Доброе утро, мой король. — Аскер, как я рад тебя видеть! Вот тут документы стратегического значения, так ты прочитай их, чтобы вся Эсторея знала».

Аскер засмеялся, услышав из уст Моори пародию на самого себя и на короля.

— Нет, Эрл, Эсторея не узнает, ведь мы будем держать язык за зубами, верно?

— Ну если ты так просишь… О-о-о, Лио! Смотри, какая шикарная женщина сюда идет!

Действительно, в их сторону направлялась Фаэслер Сарголо.

— Это ко мне. Эрл, дружище, будь так добр, погуляй тут по дворцу, полюбуйся на произведения искусства…

— Понял. Уже иду.

Фаэслер цвела и пахла. Увидев Аскера, она улыбнулась самой искренней, самой сияющей улыбкой, на какую только была способна. Она словно специально готовилась к этой встрече: черные волнистые волосы были уложены в сложную прическу, на руках позвякивали филигранные браслеты, платье было перехвачено в талии широким обручем с агатами.

— Наконец-то король отпустил вас, — сказала Фаэслер, поздоровавшись. — Вы в последнее время были так заняты, господин Аскер, что нам даже ни разу не удалось увидеться.

— Если это вас огорчило, госпожа Сарголо, — ответил Аскер, — то я приношу вам свои извинения, но мне и в самом деле было некогда.

— Зато ваши старания увенчались успехом: король создал для вас должность советника по культуре. Кстати, что произошло вчера на Совете Короны? Все молчат, словно в рот воды набрали.

— Госпожа Сарголо, — ответил Аскер с лукавой улыбкой, но твердо, — если все молчат, то и я не имею права распускать язык.

— Какой вы скрытный! — обиженно воскликнула Фаэслер.

Аскер увидел, что она с ним играет, и начал подыгрывать.

— Ах, госпожа Сарголо! Если вы сейчас заплачете, я выброшусь вон из того окна! Нет, из того… Госпожа Сарголо, помогите мне выбрать окно!

Фаэслер рассмеялась.

— Все окна одинаково хороши. И в самом деле, пойдемте подышим воздухом у окна!

Моори, которому Аскер так ненавязчиво предложил прогуляться по дворцу, далеко не ушел, а обосновался в соседнем зале, откуда все было отлично видно.

«Какая женщина! — думал он. — Лио повезло: не каждому достаются такие выигрышные билеты. Она к нему неравнодушна и дает это понять. Ну же, Лио, не подкачай, веди себя как полагается! С его валиравинскими замашками он может дать маху и сказать что-нибудь не то… Хотя не похоже, дама смеется вовсю. О-о! А это что?»

К Аскеру и Фаэслер, стоявшим в проеме окна, подходила другая дама, такая же шикарная, как и первая. Видно было, что она недовольна собеседницей Аскера, хотя улыбка на ее лице была самая приветливая.

— Доброе утро, господин Аскер, — сказала она любезным тоном.

— А-а, госпожа Илезир, — протянула Фаэслер, прежде чем Аскер успел поздороваться с Атларин. — Как поживаете? Уже помирились с господином Суароном , или еще нет?

Суарон был в Виреон-Зоре церемониймейстером. Они с Атларин Илезир были друзьями; Суарон часто навещал ее в ее особняке, и по Паореле, естественно, ходили упорные слухи об их связи. Последние две недели Суарон не навещал ее, но причиной этому была вовсе не ссора: просто Суарон, имея возможность по долгу службы постоянно находиться в Виреон-Зоре, использовал эту возможность, чтобы не пропустить ни одного важного события, которые теперь разворачивались с невиданной быстротой. Каждый день, а то и по несколько раз в день, он посылал Атларин подробные письма с отчетами о происходящем, так что ни о какой ссоре между ними не могло быть и речи.

Атларин пропустила мимо ушей въедливые слова Фаэслер и, взяв Аскера под руку точно так, как сама Фаэслер сделала это после его поединка с Дервиалисом, потянула его в сторону.

— Пойдемте, господин Аскер, — сказала она, — мне необходимо с вами поговорить.

Но Фаэслер не могла этого так оставить.

— Госпожа Илезир, — воскликнула она, — что это вы делаете? Неужели вам мало ваших кавалеров, что вы кидаетесь на каждого нового мужчину, который появляется при дворе?!

Атларин круто развернулась и, надменно подняв голову, сказала:

— Ну куда нам, простым смертным, тягаться с вами, госпожа Сарголо! Ни один, самый доблестный, умный и красивый мужчина не сравнится с королем Аоланом Валесиаром!

Атларин знала, что говорила. Король был Тюфяком на все сто сорок четыре процента, и как мужчина — в первую очередь. Фаэслер проглотила это оскорбление. Увы, король был только королем, в остальных же своих добродетелях он уступал любому из авринов.