Алексей Иванов - Знамя химеры

А что бы ты решил?

Я спустился с башни и вышел во внутренний двор. Шум сражения все еще не стихал, где-то раздавались крики и лязг оружия. У стены я увидел мертвого гоблина, кровавая дорожка на стене показала мне, что страшный удар копыт Ветра просто размазал несчастного по крепостной кладке.

Где-то рядом были слышны звуки боя, но я не стал возвращаться. Пустив Ветра галопом вдоль стены, я доскакал до восточной окраины разрушенного пригорода; по пути мне не попалось ни одного отряда гоблинов, идущих на помощь своим собратьям. Похоже, судьба их войска, сражающегося сейчас на западной стороне, решена. Миновав ворота первой и второй стены, я покинул крепость. Моя война с гоблинами закончена. Свою тысячу я оставил на попечение Бальдора задолго до того, как решил прорваться к сторожевой башне и посмотреть за ходом сражения. Одежда, подаренные Бальдором кольчуга и меч, браслет Эйвилин в виде двух переплетенных змеек, тяжелый кинжал и мешочек серебряных монет, добытых еще в долине, — вот и все мои вещи. Еду и припасы я рассчитывал приобрести в восточных землях гномов.

По долине метались отряды гоблинов, отходившие назад, на север. Там, укрытые пологом густого леса, они будут вновь копить силы для новой войны. Стараясь избегать схваток, я направил Ветра к выходу из долины. Там было тихо — даже гоблины были не настолько глупы, чтобы убегать в сторону занятых гномами земель: рассчитывать на милость им не приходилось.

Уже на выходе из долины мое внимание привлек близкий топот копыт. Одинокий всадник выскочил из-за гребня небольшого холма, покрытого чахлой пожелтевшей травой, и устремился ко мне.

Слезы Творца, мне везет, словно утопленнику! Всадником оказался знакомый мне «слуга» Эйвилин. Как же эльфийка его назвала? Элеон? Илион? Да, кажется, Илион. Похоже, эльф узнал меня: он вскинул лук и потянулся к колчану; к счастью для меня, тот был пуст: в горячке боя эльф не заметил, как выпустил все стрелы. В ярости он выхватил меч и, перекинув со спины круглый щит, устремился ко мне. Я легонько стукнул Ветра по бокам и обнажил Химеру. Щит давал эльфу преимущество, впрочем, длина Химеры и рост Ветра сводили его на нет.

Мы столкнулись. Привстав в седле, я обрушил на эльфа страшный удар, расколов его щит и едва не отрубив руку. К чести эльфа, это его не смутило — прижав кровоточащую руку к телу, он продолжил отбиваться. Эльф мастерски владел коротким клинком, черное лезвие Химеры раз за разом встречалось со сверкающим лезвием его меча. Исход поединка решил Ветер, укусив коня Илиона. Тот встал на дыбы и скинул раненного всадника.

Я быстро выскочил из седла, оказавшись около упавшего противника, выронившего свой меч. Эльф попытался подняться, но я ногой прижал его правую руку к земле.

— Что же ты ждешь? Убей, — прохрипел он, с ненавистью глядя в мои глаза.

УБЕЙ ЕГО.

Ненависть набатом стучала в моей голове.

ОН ВРАГ, ОН НАПАЛ НА ТЕБЯ. ВСПОМНИ, ЧЕМУ ТЕБЯ УЧИЛ БАЛЬДОР.

Моя левая рука непроизвольно погладила скрытый под кольчугой браслет Эйвилин.

ЭЙВИЛИН — ЭЛЬФИЙКА, ТЫ ЕЙ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН. ЭТОТ ЭЛЬФ САМ ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ.

Посмотрев в глаза эльфа, я ударил — клинок глубоко вошел в землю рядом с его шеей. Вырвав Химеру из земли, я вернул ее в ножны и вернулся в седло. Руки дернули повод, Ветер послушно развернулся. Все еще лежа на земле, удивленный эльф следил за моими действиями.

— Это ничего не изменит, — прохрипел он мне в спину. — Мы с тобой все равно останемся врагами.

Я даже не обернулся на его слова.

Ветер, наслаждаясь скачкой, весело стучал копытами, унося меня все дальше от места схватки.

— Леклис, ты делаешь глупость: через пару часов за тобой будет гнаться вся эльфийская армия.

— Ей будет больно, если я его убью, — тихо прошептал я.

— Из тебя получится плохой король: ты не можешь переступить через свою глупую честь.

Тяжело дыша, Бальдор опустил свою секиру и огляделся. Последний очаг сопротивления гоблинов был подавлен. Гномы не стремились брать пленных, а гоблины сражались яростно и отчаянно и не собирались сдаваться. Часть гномов деловито копошились среди мертвецов, добивая еще живых гоблинов и ища раненных собратьев. Тяжелораненых уже начали уносить на щитах.

«Пора мне прекратить игры со смертью, — оглядев заваленные трупами улочки и развалины, подумал он. — Пришло время остепениться и обзавестись семьей, буду помогать брату в кузнице, а по вечерам травить байки о своих походах в ближайшей таверне. Или, может, самому обзавестись таверной?

— Господин старший сотник! — К нему подбежал взволнованный гном. — У сторожевой башни три мертвых гоблина, но принца там нет.

— Слезы творца, куда он делся?

— Среди убитых мы также его не нашли, однако… — Гном смущенно замялся.

— Говори ясней! — одернул его Бальдор.

— Несколько гномов видели всадника, покидающего крепость через Восточные ворота. Но маловероятно, что это был принц, — быстро добавил гном. — Он не сбежал бы, бросив свою тысячу на произвол судьбы.

— Когда это было? — взволнованно спросил Бальдор.

— Примерно в то же время, когда восточные легионы взяли первую стену.

— То есть когда исход сражения был уже предрешен? — Бальдор усмехнулся. — Значит, это был Леклис.

— Но почему он ушел, мы же победили? — удивился гном.

— Принц не дружит с эльфами.

— А мы с ними дружим?

— А мы должны с ними дружить. У нас нет другого выхода, но что-то мне подсказывает, что это ненадолго.

Гном коротко кивнул и ушел помогать раненым.

«Пожалуй, мне еще рано думать о тихой жизни и собственной таверне, — любовно протирая свою секиру, подумал Белобород. — Все только еще начинается…»

Илион очнулся на большой, высокой постели в комнате со странным сводчатым потолком. На стенах вместо привычных факелов и свечей светились кристаллы. Голова закружилась, эльф застонал от боли, закрыл глаза и, лежа так, попытался вспомнить, что с ним произошло.

Мысли его вернулись к недавним событиям. Он отчетливо вспомнил разгром гоблинов и их преследование. Потом была долгая, бешеная скачка и стрельба по убегающим гоблинам. Он так и не смог вспомнить, когда и почему он оторвался от своего отряда и остался совершенно один. Илион отчетливо вспомнил появившегося на его пути всадника на большом гнедом жеребце. Несмотря на их короткую встречу, Илион сразу же узнал его — принц Леклис. Вспомнив бой и свое поражение, Илион глухо застонал.

Мятежник сохранил ему жизнь, хотя Илион так и не смог понять, почему он это сделал. Потом… Что было потом? Кажется, ему удалось остановить кровь и найти свою лошадь. Он вспомнил огромные ворота и спешащие к нему низкорослые тени, затем наступила тьма. Интересно, сколько прошло времени?