Вера Камша - ТАРРА. ГРАНИЦА БУРИ. Летопись первая.

После того как граф собственными руками толкнул «Серебряных» к уходящему Аррою, отправив с ним же и обожаемую дочь, он вряд ли может рассчитывать на доверие Марко. Шандер не исключал, что из королевского кабинета его выведут в цепях, и все же решил в последний раз поговорить с тем, кто приходился отцом Стефану. Дальше Гардани не загадывал, в глубине души зная — если он увидит следующий рассвет, и увидит не через решетку, это будет чудом. И все же он ни на мгновение не усомнился в своем решении. Сташек и Гашпар были ему нужны как свидетели. Когда до узкой тяжелой дверцы, ключ от которой достался графу от Стефана, оставалась лишь пара ступеней, Гардани остановился.

Проникающий в отдушины слабый свет не позволял разглядеть выражения лица капитана, но голос его звучал буднично:

— Вы должны дать мне слово. Что бы со мной ни случилось, вы сохраните спокойствие и не дадите королю повода усомниться в вашей преданности ему, а не мне. Возможно, мне предстоит драться. Возможно, меня схватят, но вы должны…

— Капитан, — голос Сташека дрожал, — мы вас никогда не оставим…

— То, что я хочу сделать, будет бессмысленным, если мы окажемся на плахе втроем. После замены Лукиана на этого дохлого тарскийца ждать у моря погоды бессмысленно. Мое дело — узнать, кто наш король: предатель или сумасшедший. Ваше дело — выжить! Сташек, ты догонишь Рене и все ему расскажешь. Гашпар, возьмешь на себя наших и тех «Золотых», кто хоть что-то соображает. Нужно убить Михая. Да нет, — граф принужденно рассмеялся, — я вовсе не хочу кончать самоубийством, но, кроме меня, с королем говорить некому. Разве что Илане, но она, боюсь, сейчас думает о другом.

Если Сташек и Гашпар и собирались оспаривать приказ, они не успели. Сверху раздался слегка приглушенный тяжелой дверцей отчаянный крик.

Кричала женщина. Кричала Илана. Первых слов никто не разобрал, но в том, что она звала Шандера, сомнений не было. Так ни до чего и не договорившись, трое «Серебряных» вломились в кабинет короля.

Открывшаяся их взору картина делала вопросы, которые собирался задать Гардани, бессмысленными. У стены с кинжалом в руке, ощетинившись, как загнанная собаками кошка, стояла принцесса, а на нее надвигались трое или четверо здоровенных кряжистых воинов, в которых нельзя было не узнать гоблинов. Еще с десяток гоблинов и тарскийцев в плащах цвета старого вина напряженно следили за происходившим, то и дело оглядываясь на высокого бледного нобиля с золотой перевязью — дана Бо. Новый капитан «Золотых» сразу же приступил к исполнению своих многотрудных обязанностей. У противоположной стены расположились зрители. Его величество король Таяны Маркус-Иоанн-Иоахимм Ямбор, лениво попивая вино, наблюдал за тем, как ловят его собственную дочь, а рядом… Рядом, скрестив ноги в наглых красных сапогах, уютно расположился Михай Годой. Живой и здоровый!

Судя по роскошному наряду и аккуратно подстриженной бороде, герцог уделил немало времени собственной внешности, а это значит… что Михая отпустили еще до ухода эландцев! Впрочем, раздумывать об интригах Шандеру было некогда, ему даже некогда было убивать Годоя. Единственным, что имело сейчас значение, была Ланка.

Трое бросились вперед. Атака вышла столь стремительной и мощной, что два тарскийца и гоблин так и не поняли, что умирают. Увидев Шандера, Ланка еще раз закричала, на этот раз от радости. Умело ударив кинжалом стоящего на пути воина, девушка рванулась навстречу спасителям. Годой в ярости стиснул руки в кулаки, но «Серебряным» было не до него.

Окажись сейчас рядом с Шани хоть самый завалящий волшебник, песенка тарскийца была бы спета. Годой не был готов к магическому поединку, но ему повезло — среди талантов Гардани магия не числилась, а оба пистоля капитан разрядил, едва ворвавшись в зал. Тройка прошла сквозь толпу, как горячий нож сквозь масло. Мгновение — и от тарскийцев Ланку прикрыли три окровавленные шпаги. Выстрелов не было: в толчее и круговерти схватки даже самый лучший стрелок не рискнул бы стрелять в «Серебряных», если, конечно, принцесса была нужна им живой.

Король молчал, и Михай бросил вперед гоблинов, но время они уже упустили. Гашпар волок за руку Илану, Сташек прикрывал им спину, Шандер прокладывал путь. В этот день он фехтовал так, что ему бы аплодировал сам Рене, но зрителями были лишь враги и остолбеневшие от неожиданности и страха немногочисленные придворные.

Какой-то не в меру ретивый тарскиец попробовал оглушить Шандера, швырнув в него вазой из красной яшмы. Шани увернулся и метнул кинжал. Одним трупом на паркете драгоценного червонного бука стало больше. «Серебряные», прикрывая Ланку, рвались к дверце, через которую вошли. Тарскийцы и гоблины, мешая друг другу, наседали на огрызающуюся четверку со всех сторон, хотя умнее было бы расчистить место для пяти-шести опытных бойцов. Михай сыпал проклятиями, король смотрел на схватку отстраненно, как на петушиный бой, а бледный капитан «Золотых» и вовсе исчез. Немудрено, что Шандеру удалось прорваться и захлопнуть дверь, которую тут же принялись высаживать.

Беглецы опрометью пронеслись потайной лестницей и выскочили в один из многочисленных замковых двориков. Здесь было на удивление тихо. Длинные плети дикого винограда, кое-где тронутые ранней желтизной, карабкались по стенам. Между серых каменных плит пробивалась жесткая предосенняя трава, глуховато урчали отъевшиеся голуби. Казалось диким, что совсем рядом кипел смертельный бой, и не успеет палящий зной смениться вечерней прохладой, как смерть вновь примется за работу.

— Скорее! — Гашпар яростно тянул принцессу вперед.

— Вот именно! Живо на конюшню, и вон из города!

— А ты?! — Ланка потрясенно уставилась на Шандера.

— Я — в казармы, — коротко бросил тот. — Не ждите.

— Ты не прорвешься!

— Должен. Капитан не бросает солдат. Все! Уходите… Рене скажите, что… Да ладно, сами додумаетесь.

Раздался треск и топот. Первую из дверей преследователи преодолели.

— Скорее, Проклятый вас подери! — прорычал Гардани. — Убирайтесь! Гашпар! Сташко! Я приказываю.

Гашпар Лайда повиновался. В последний раз бросив взгляд на своего капитана, он кинул ему свой кинжал и, больше не оглядываясь, потащил за собой Илану. Но Сташек! Сташек ослушался своего кумира.

— Вон! — Шандер аж задохнулся от негодования.

— Я еще не принял присяги, — огрызнулся юный наглец. — Я не обязан выполнять… приказы. Я вас не брошу!

Гардани махнул рукой и помчался вдоль разогретой стены, наверху которой блаженствовал толстый рыжий кот. Едва капитан «Серебряных» и его аюдант скрылись за поворотом, как наружная дверь с треском вылетела, и во двор, распугав толстых голубей, вывалилась погоня. И в это же время с первого двора донесся сигнал тревоги, но было поздно — через подземные проходы в Высокий Замок входили все новые и новые гоблины.