Денис Субботин - Огненный дождь

-Так вот Торфин, что я хотел спросить! – задумчиво протянул император, блуждая взглядом где-то у основания воротной арки. – Что ты думаешь насчёт мира с августом? Ты? Не как коронель, мой офицер и нобиль меча 125 125 нобиль меча – дворянин, получивший своё звание воинской службой. Произвести в нобили меча может только сам император и только военных. , а как простой разбойник Торфин Северянин! Ты лучше меня ведаешь, про что говорят воины!

-Так что сказать, мой государь! – протянул тот, пытаясь в этой паузе определиться, какой ответ будет более угоден императору; не угадал, пришлось идти ва-банк. – Я так думаю, воины от войны устали. Прости уж, мой государь!

-Да нет… - пожал плечами император. – Я не гневаюсь, наоборот – доволен, что ты правду сказал! Значит, если я заключу с базиликанцами мир, даже поверх голов союзников, народ меня поддержит?

-Мой император, армия тебя поддержит в любом случае! – осторожно возразил Торфин. – А за быдло я сказать не могу. Всегда найдутся недовольные!

Коротко кивнув, Теодор вновь пустил коня вперёд. На этот раз совсем коротким шагом – они уже приехали, оставалось только въехать в ворота!

5.Граф Гарм Ловезский, берег Тивраны. 4 день месяца Цветеня.

Базиликанский разъезд попался гезитам случайно, но уж раз попался – его не упустили. Превосходство в силах была почти двадцатикратным, к тому же трём турмам 126 126 Турма – отряд конницы в 30 человек. лёгкой базиликанской конницы приходилось вырываться из тисков полутора тысяч тяжёлой конницы – почти тысячи торингов и пятисот гардарских дружинников-волков. Ничто не могло их спасти – разве что немедленная помощь равного или большего количества базиликанских войск, а это – невозможно. Базиликанцы и не пытались спастись, хотя, странное дело, сражались умело и яростно. Странное дело, потому что по сию пору новоиспечённый граф не видел сильных конников под Золотым Орлом Августа. Случалось всякое, но турмарх, командовавший этим маленьким отрядом, разъездом, оказался настолько удачлив и умён, что продержался почти три четвери часа. Его конники сумели даже выдержать стычку – правда, короткую – с гезитами графа и уже этим могли гордиться. Впрочем, сейчас их ничто не могло уберечь от разгрома: гезиты наконец-то сумели охватить отряд базиликанцев широкой дугой и гнали их прямо под удар разворачивающегося конного клина гардар. Зрелище, надо сказать, кроме того, что красивое, было ещё и поучительное. Гарм Ловезский не так давно был простым разбойников, а до того, правда недавно одним из конных латников герцога Данарского, в конных атаках толк знал, но лишь снизу. Теперь ему впервые довелось увидеть, как надо атаковать воеводе. Урок был поучителен… только короток. Не слишком много времени потребовалось, чтобы разметать в прах сотню, неполную и легко вооружённую. И четверти часа не минуло, а уже добили последних сопротивляющихся, повязали немногих сдавшихся, перевязали своих раненных… Разгорячённый боем, сам даже не раненный а потому, пожалуй, слегка расстроенный воевода-гардар со странным для торинга именем Вылузга, подъехал к графу Ловезскому и добродушно обрушил кулак ему на плечо:

-А твои молодцы неплохо дрались! Лучше чем в прошлый раз, сударь Гарм!

-А то! – ни капли не обиделся на такое панибратство Гарм, сам в недавнем прошлом простой вояка. – Но без твоих потери были бы больше. И вообще, разъезд ты заметил!

-Ой, не прибедняйся! – Вылузга внезапно посерьёзнел. – Без твоих молодцев мы бы их не загнали. Поле широкое, кони у них – быстрые. Ушли бы! Но с твоей тысячью нам удалось их окружить и истребить… Трети добычи тебе хватит? Всё же главное дело мы сделали сами!

Гарм нагло ухмыльнулся, играя плетью. Гардар несомненно шутил. Пятьдесят на пятьдесят будет делёж! И тот серый легконогий номадер, которого он приметил, достанется ему и только ему.

Они посмеиваясь тянули паузу – игра двух военоначальников, которым скучно просто так ждать момента, когда войско снова способно будет двинуться в путь, а потом стало поздно. К Гарму, покрытый грязью, усталый и неразговорчивый, подскакал одинокий всадник. Нет, не одинокий – ещё двое придержали коней у подножия холма. Тоже грязные и усталые – дороги даже в Базилике по весне далеки от совершенства, а эти молодцы наверняка поспешали, срезали по целине…

Граф Гарм медленно, этак величаво взял из протянутой руки небольшой, весь покрытый печатями свиток, долго и довольно неумело, смазав этим всё впечатление, ломал. Потом вчитался и Вылузга немедленно понял – грамотой не силён. Ну, да главное хоть как читает. И мрачнее с каждой прочитанной строкой…

-Что там? – нетерпеливо спросил Вылузга.

-Да сам понять не могу! – пожал плечами растерянный и расстроенный граф. – С чего-то вдруг в Тангарию возвращаться требуют. В бои с базиликанцами не вступать, даже избегать их всячески.

-Ну и ну! – удивился воевода. – Это ж получается, у меня теперь только пять сотен останется?! Вот и прогулялись до моря! А как хотели, помнишь?!

-Чего ж тут не помнить? – мрачно пожал плечами Гарм. – Вчера только думали на эту… как её там… Пампайю пойти!

-Там что, так и пишут – сразу? – озаботился Вылузга.

-Так и пишут! – подтвердил граф. – Немедленно по получении собрать всю тысячу и двигаться к Тангарии. Нарушение приказа караться будет жесточайше. Дальше ты уже слышал!

Вылузга только сплюнул в грязь, метко угодив в след от копыта.

-Ладно, надо так надо! – подвёл он итог разговору. – Собирайся, не то государя своего прогневишь!

-Да, пора… - вздохнул Гарм. – Мне, даже если прямо сейчас отправлюсь, полный день до Тангарии добираться! Дороги у базиликанцев, конечно, хорошие, но вокруг них – море грязи!

Вылузга фыркнул.

-Ты только не думай, что я отдам тебе свою часть добычи! – внезапно встрепенулся граф Ловезский. – Так что пошевеливайся тоже. Пока я не уехал. И вон того жеребца я себе хочу!

Вылузга вздохнул – тяжело и протяжно. Жеребец, номадер-маанег 127 127 Номадер-маанег – чистокровный конь , и у него самого вызывал самые лучшие чувства. Стоил он дорого, выглядел бодро и иметь его под седлом для любого воеводы было престижно и здорово. Увы, придётся уступить…

-А, бери! – махнул гардар рукой. – Уступаю!

Гарм даже не поблагодарил. Коротко кивнул, низя взгляд и развернул коня прочь. Уже от подошвы холма раздался его оглушительный рык:

-Венцлав, собирай людей!

Венцлав конечно торопился и оказался совсем неплох, собрал воинов всего за полчаса, оторвав их от грабежа и наполнения собственных кошелей. Но он опоздал. К тому моменту, как он, довольный собой, подъехал к военоначальникам, он весёлого оживления, последовавшего за победой, не осталось и следа. Мрачный воевода гардаров лишь косо глянул на Венцлава и больше никак не отреагировал на его появление. Со смурным лицом выслушал доклад и граф Гарм, до недавнего времени – приятель и вожак Венцлава по разбойничьей шайке. Шайка, кстати, была немала размеров и держала в страхе весь север Данарии. И юг Ассании, кстати, тоже. До самой до войны и все первые годы. За голову Гарма, в ту пору тридцатилетнего молодца, ещё старший брат нынешнего августа, Брут Славный давал три тысячи золотом. Филипп Красивые, не мудрствуя лукаво, увеличил эту сумму в три раза. И тем не менее Гарм до прошлого года орудовал в Данарии, как раз в окрестностях графства Ловез и ушёл оттуда лишь по призыву императора. Награда была хороша! Графство и приближённость к венценосной особе государя! Другое дело, его вдруг отослали прочь, они больше двадцати дней проболтались в походе, вдалеке от центра жизни. И вдруг – возвращение! Так почему же нерадостен граф?!