Ли Дэн - С небес об землю

В тюрьмах непрерывно велись допросы, а прокуратуры готовили и передавали в суд дела на пособников и всякую уголовную шваль, во всю пользовавшейся ситуацией во время оккупации.

Для рассмотрения дел тех, кто активно сотрудничал с врагом был создан международный трибунал, председателем которого главы государств с полного одобрения придворных магов назначили Шеллара.

Мятежники проходили по ведомству Флавиуса, и их дела рассматривались быстро.

Через три дня вернулись таинственно пропавшие Кортес и Мафей, и Кортес положил на стол перед королем чучело скорпиона:

— Можете подарить его Флавиусу, ваше величество. Астуриас вторично наступил на те же грабли, прибежав к мэтру Алехандро в надежде, что тот поможет ему скрыться. Чудак. Ведь есть же много других грабель, на которые еще не ступала нога человека.

— А можно поинтересоваться, почему вы отправились на его поиски, — не удержался Шеллар.

— По трем причинам. Во-первых, мне захотелось размяться, а то с этими открытыми противостояниями я начал терять квалификацию. Во-вторых, привычка: он прячется — я нахожу. И, в-третьих, из человеколюбия. Кантор же хотел его убить за то похищение. А я подумал, что на полке ему будет лучше, чем в мире ином.

Отец Себастьян шел по монастырскому двору, намереваясь с благочестивыми целями проведать монастырскую кухню, которую он уж и не помнит когда посещал, то ли часа два назад, то ли еще на полчаса больше. Внезапно в монастырские ворота раздался настойчивый стук и голос, так похожий на голос погибшего Кантора, закричал:

— Падре, отец Себастьян, оставь свои благочестивые размышления, мать их так, и тащи сюда свой окорок. Его величество король Орландо первый, мать его растак, вспомнил о твоем гражданском долге и решил припахать его на благо отечества. И не вздумай пытаться уклоняться, ссылаясь на свою немощь, и посылать меня вместе с его величеством туда, куда не попасть даже через Врата Судьбы, мать их разэтак.

Открыв ворота, отец Себастьян остолбенело уставился на стоящего перед ним Кантора.

— Да, живой я, живой, — насмешливо протянул Кантор, поняв его состояние. — Мне рассказали о твоей прочувственной речи на моих поминках. Я вижу, это уже становится традицией. Сначала тот случай в Голдиане, потом после боя в Кастель Агвилас. А теперь уже третий раз. Ты не думаешь, что уже достаточно меня хоронить? Ладно, потом поболтаем. Мафей, давай.

Вынырнувший у него из-за спины Мафей быстро очертил телепорт, куда наглый Кантор без всякого стеснения мощным рывком втащил ничего не понимающего отца Себастьяна.

Выйдя из портала отец Себастьян удивленно остановился. Прямо перед ним в креслах сидели его величество Шеллар III и его величество Орландо I. Рядом с ними неподвижно стоял тот самый демон с разноцветными глазами, которого отец Себастьян проклинал в Кастель Агвилас, отправляя в преисподнюю. Немного в стороне также в креслах сидели мэтр Истран и метресса Морриган. Сбоку от демона стоял высокий плотный человек в плаще до пола с накинутым на голову капюшоном. Тень от капюшона, падающая на лицо, не давала его толком рассмотреть, но казалось, что лицо его темного цвета.

Шеллар, указав на стоящее перед ним кресло предложил отцу Себастьяну сесть. Понаблюдав, как тот устраивает свои телеса в просторном, глубоком, но низковатом кресле, из которого не так просто подняться, Шеллар набил трубку и завел разговор о его обители. Шеллара интересовало буквально все. И если ему казалось, что ответ недостаточно полный, то он задавал множество уточняющих вопросов. Краем глаза отец Себастьян видел, что Кантор, сидящий сбоку у стены, чему-то беззвучно веселится, но не мог позволить себе вертеться в присутствии коронованных особ.

Вскоре после начала их беседы из боковой двери по кивку Шеллара вошли слуги и стали сервировать стол, находящийся в комнате. Отец Себастьян не мог видеть его, но по доносящимся запахам он определил, что на стол поставили ароматный и, судя по мощности запаха, огромный окорок. Вот принесли зелень. А теперь жареную рыбу. Вот нарезали свежий, духовитый, только что из печи горячий хлеб.

Запахи перли одуряющей волной, наваливаясь на отца Себастьяна, проникали в его истосковавшееся по пище тело и буквально вытягивали его из кресла. Рот его наполнился слюной, но он терпеливо продолжал отвечать на вопросы, стоически перенося разгорающийся голод.

Шеллар, пряча веселые огоньки под приспущенными веками, продолжал это истязательство, а слуги бесшумно сновали, внося все новые и новые запахи в помещение и ввергая истосковавшуюся душу отца Себастьяна в пучину вожделения.

Когда вожделение стало невыносимым, и он был уже готов обратиться к венценосным особам с мольбой о крохотной корочке хлеба, провидение сжалилось над ним. Его величество Орландо I, все это время странно посматривающий на отца Себастьяна, прервал Шеллара:

— Я думаю, достаточно. Как бы не сгорел.

Шеллар, оборвав вопрос, который он начал задавать, сказал:

— Впрочем, об этом можно поговорить и позже, а сейчас прошу разделить с нами скромную трапезу. Но сначала маленькая просьба. Отправьте, пожалуйста, нашего гостя в его мир, — он кивком показал на демона, — Прощайте, Харган. Сюда вы больше не вернетесь. Известный вам портал запечатан. Новые мы тоже будем отслеживать и запечатывать. А вам я рекомендую подумать над своим поведением.

Отец Себастьян, которого приглашение к трапезе буквально выметнуло из кресла, повернулся к демону и, небрежно начертав пухлой ладонью трудно различимый знак, добродушно сказал: «сгинь, зараза, откуда пришел!».

Когда Шеллар в компании князя, Кантора и Ольги вышел из портала в библиотеке Элмара, он увидел странную картину. На полу у книжного стеллажа валялась сломанная стремянка, около которой лежали беспорядочно рассыпанные книги.

У стеллажа стоял придвинутый к нему письменный стол, на котором возвышался Элмар с книгами в руках, недоуменно глядевший сверху вниз на Жака, сидящего на полу у стеллажа.

Согнувшись, обхватив живот и уткнувшись головой в согнутые колени, Жак тихо со скулящими всхлипами постанывал.

— Что случилось? — озабоченно спросил Шеллар.

Жак поднял голову. В его глазах стояли слезы, а на лбу наливался огромный синяк. Судорожно вздохнув, он как-то странно хрюкнул и срывающимся голосом произнес.

— Ва-ваше величество. Я полез за книгами, а стремянка сломалась и рухнула вместе со мной, и меня засыпало книгами. Элмар примчался на шум. Увидев, что со мной ничего серьезного не произошло, он решил поставить книги на место. Пододвинув стол, он влез на него и стал расставлять книги. А я вижу — он только из конюшни. Все сапоги в навозе, — Жак снова согнулся и застонал. — Я ему говорю: «Ты б хоть газету подстелил бы». А он так небрежно отмахнулся: «Да ладно, и так достану».