Елена Ларичева - Охотник И Его Горгулья

- Уже выиграл, - вздохнул я. - Ведь ради него одного оно и затевалось!

- Как…?! - вздрогнул бард и нажал на спусковую пружину.

Одновременно с этим на его голову опустилась парализующая дубинка.

Огненные шарики беззвучно промелькнули надо мной и Малышом и исчезли в небе. Оглушенный бард завалился навзничь, а чародейка одну за другой отвешивала ему пощечины, да такие, что из-под ее ладоней сыпались искры.

- Вот, что значит обиженная женщина! - уважительно заявила Нюка, присев в сторонке, и во всю наслаждаясь зрелищем.

- Это угроза или предупреждение? - усмехнулся подошедший к нам Тирель. - Ванитар, ты слышал?

Что тут ответишь?

- Почтенные Манеисцы! - тем временем взобрался на сцену Малыш Мирол. - От лица всей Охотничьей Вольницы благодарю вас за выдержку и терпение, проявленные при поимке опасного заговорщика. Можете продолжать веселье. Объявляю состязание бардов открытым!

Из- под скамеек стали появляться первые помятые горожане. Опасливо озираясь, они решили было проскользнуть к выходу, но Малыш одним движением руки захлопнул ворота.

- Куда же вы? Представление только начинается! Сейчас вы стали свидетелями великого исторического события, которое, не сомневаюсь, тоже войдет в песни наших славных бардов. Не разочаровывайте нас. И вашего обожаемого князя, кстати, тоже.

Старик Шиани… хотя, какой он, к вурдалакам, старик? Пятьдесят девять для мужчины лишенного дара не возраст, не смотря на седую голову и сухонькую фигурку. Так вот, наш доблестный князь пришел в себя, благодаря стараниями Фирада. Убедившись, что его бесценной жизни ничего не угрожает, он пожелал выслушать песни, чтобы скрыть дрожь в коленях.

Наши охотники волоком вытащили на сцену оркестр и только тогда покинули площадку.

В экипаж мы уселись в приподнятом настроении. Тирель улыбнулся и спросил:

- На свидание?

Я был за. Пора поставить точку в книге прошлого и отпустить ненужные тревоги.

Оглядываясь назад, я не мог точно сказать, любил ли я Ассельну. Я увлекся ею, желал ее, с удовольствием делал подарки. Но сейчас понимал - окажись наши встречи не притворством, совместная жизнь была бы непродолжительной. Рядом с ней я не ощущал себя свободным. Я не смог бы, как Солев, бросить все и отправиться куда глаза глядят, куда зовет мифический Хозяин южных дорог - за горизонт.

Сомневаюсь, что Ассельна выдержала бы даже мою работу в Вольнице. Вечно как жена Тиреля (вот золотое терпение у человека) ныла и изводила бы ревностью и бесконечными придирками. К лучшему, что расстались…

- Из тебя неплохая Охотница выйдет, - неожиданно дружелюбно заявила Виресе горгулья, поворачиваясь на насесте в нашу сторону. - Как ты своего барда отдубасила! Загляденье! У него теперь на всю жизнь ожоги на щеках останутся! Так и быть, станет Ванитар Изгоняющим, возьмет тебя Преследующей.

Я, признаться, опешил. И не только я. Тирель аж притормозил экипаж и обернулся к нам.

- Нюка, тебя часом не ранили? Жара нет?

- Да нет, - развела лапами горгулья.

- Может, чеснока объелась? - не утихал огнеметатель.

- Тоже нет, - довольно оскалилась горгулья.

- Тогда что с тобой? - удивился я, краем глаза следя за Виресой.

- Хорошо мне! Хо-ро-шо-о-о! - пропела Нюка. - Я сегодня такая добрая! Сама себе завидую! Вы знаете, сколько я на этих состязаниях уже заработала? И еще заработаю!

- И сколько же? - оживились мы.

- А это секрет! - клацнула зубами моя напарница. - Впрочем, по такому случаю я вас всех угощаю. Мошенница подождет. Тирель, давай к "Удачливому огороднику". Там как раз должны к обеду приготовить восхитительную чесночную запеканку!

- О, нет! - простонал я… Сидевшая впереди меня Виреса прыснула в кулак.

В Вольнице оказалось неожиданно шумно. И когда народ успел вернуться? Мы всего полчаса обедали.

В комнатке, облюбованной Малышом Миролом навзрыд рыдала дамочка, а совсем не маленький Малыш по-медвежьи хлопал ее по плечу лапищей, терпеливо приговаривая:

- Брось, почтенная, сама виновата! Раз попалась, поздно лужи слез развозить по полу. Сейчас Тарвис явится, вкатит тебе лекцию часа на четыре про технику безопасности при работе с водной стихией. Любое другое наказание избавлением покажется.

На дамочку имя Тарвиса никакого эффекта не произвело. А я-то думал, слава о нашем Лягушонке по всему городу идет! Надо будет подколоть при случае, путь красноречие тренирует.

Бросив еще один взгляд на вздрагивающие плечики незнакомки, я был готов пройти мимо, но…

- Я жениху помочь хотела-а-а!

Этот голос я бы узнал из миллиона. Ассельна. Что-то мне подсказывало - именно она надоумила Дириина Бласа испортить дядюшкину жизнь.

Я зашел в комнатку Мирола и, не желая больше слушать вопли, развернул северянку лицом к себе.

- Здравствуй, старая знакомая.

Она обернулась, распахнула черные глаза и изобразила бурную радость.

- Ванитар!

Бия… хотя привычней звать ее Ассельной, на миг замерла и без предупреждения повисла на моей шее. Нет уж, милочка, жалостью меня не возьмешь.

Я отцепил ее от себя и шагнул в сторону. За спиной хмыкнул Мирол.

Всевеликий, как же она изменилась! Без малого за год нежная восемнадцатилетняя северянка повзрослела лет на семь. От длинных кос остался жалкий хвостик, фигурка усохла до неприличия, руки покрывали свежие волдыри.

- Ванитар, забери меня отсюда, - видя мою реакцию, она неуверенно зашептала срывающимся голосом.

- Еще чего! - искренне возмутился я.

- Знаешь, что она учудила? - поинтересовался Малыш. - Свистнула брошку в ювелирной лавке и побежала в городскую тюрьму - взятку давать, чтобы Бласа отпустили. Клялась, будто семейную ценность отдает. Видишь ли, брошка матушкина, из поколения в поколение передававшаяся. Стражники попытались задержать воровку, а она в них амулет разрядила - обездвижила. Хорошо, наши дежурили поблизости.

- Ого, - вырвалось у меня. - Даже если я не заявлю о твоем мошенничестве, дача взятки и магическая атака - это полтора года работ во благо города или столько же - тюрьмы.

Тут я загнул, шесть месяцев. Плюс заговор на годовое невезение. Страшная штука, если разобраться. Все возможные и невозможные неприятности, возрастая в геометрической прогрессии, начинают сыпаться на пр о клятого. Не каждый выживет в указанный срок.

- Ванитар, мой брат Энафар пропал! Вы же были друзьями! - она изо всех искала тропинки к моей жалости.

- Не помню ничего про дружбу, - соврал я. - У твоего якобы брата великий талант перекладывать свои долги на чужие плечи.

- Мой жених… Мой Дириин в тюрьме! Его лишили памяти! Насовсе-е-ем, - снова утонула в рыданьях северянка. - Ему грозить каторга-а-а!

Конченный человек ее Дириин. Жизнь с чистого листа в таком взрослом возрасте начинать не сладко. Если сразу заниматься проклятым, пока психика не рассыпалась на несвязные кусочки, можно выстроить любую личность. Но несколько лет каторги после "чистки головы" окончательно ломают человека. Выйдя на свободу, бедняга обречен маяться, тщетно пытаясь выудить из кошмарной пустоты обрывки прошлого. Лишенных памяти сразу видно по пустым глазам, отрешенному выражению лица. Работу им поручают самую простую, к концу жизни беспомощных бедняг забирают в приюты милосердия… Незавидная участь.