Елена Ларичева - Сонная ученица

Над густыми цветущими травами тонкой лентой змеился туман, вобравший в себя затхлые теплые испарения, отравляющие легкие, вызывающие надсадный кашель до слез, головокружение, и в итоге - лихорадку - долгую, мучительную, гибельную. Людей она уничтожала дня за два, эльфов вначале ослепляла, вызвала навязчивые галлюцинации, а уже потом забирала исстрадавшуюся душу из уничтоженного болезнью тела. И только регулярный прием целительных снадобий спасал от напасти.

Тщательно хранимый рецепт микстур, на который калесские военоначальники надеялись в начале войны, неведомым образом стал известен противникам, поэтому быстрого захвата территорий не получилось. И "обиженная" лихорадка волшебным образом сама сошла на нет, облегчив нелегкий труд лекарей и выдав свое неприродное происхождение.

Щедро политые дождями болота к середине лета стали вовсе непроходимы, вдобавок полнясь гнусом и паразитами. Если бы не усилия полковых чародеев с каждой из сражающихся сторон - война имела шансы закончиться быстро. А так…

На единственной возвышенности в округе раскинулся небольшой лагерь. Два просторных шатра были отведены под госпиталь, один - под лабораторию и еще один поменьше служил жилищем. Из лаборатории периодически долетали переполненные болью и ненавистью вопли, но они уже не пугали невидимых птиц, пересвистывающихся в раскидистых деревьях с мелкими жесткими листьями.

Лиц Анверо, красивый рослый эльф с заплетенными в косичку светлыми волосами вышел из лаборатории, тоскливо поглядел в вечно пасмурное здесь небо и растянулся на траве прямо у входа. Сейчас ничего в облике чародея не указывало на род его занятий. Закатанные рукава грязной рубашки, обрезанные до колен штаны неопределенного цвета напоминали скорее наряд невезучего крестьянина из бедной провинции, но не благородного ирийца, чьи титулованные предки, собери их всех вместе, превзошли бы числом вражескую армию.

Эльф сорвал травинку, засунул в рот, и устало прикрыл глаза. Он хорошо поработал и был доволен. До вечера далеко, а новый боец почти готов к отправке. Утром можно будет вести в бой. Чуть-чуть усилий и немного терпения. Пугаться результатов своей работы эльф разучился уже давно. Сейчас вылезавшие из лаборатории твари скорее вызывали в его сердце удовлетворение славно проделанной работой, чем омерзение и стыд.

Тут тихо, военный лагерь стоит в стороне, ближе к местам боев. А раненных свозят сюда, в самые топи, чтобы в случае отступления не пришлось бросать на милость врагов. Кстати, сегодня пока ни одного не притащили. В госпитале спокойно - лекари за подмогой не прибегали. Но в окончание войны уже не верилось. Казалось, вечно придется сидеть на болотах, тратить дар на разгон комаров и штамповку чудовищ, которым не суждено продержаться больше двух-трех дней. Гибнут, тонут, и командование присылает живой материал для очередного монстра.

Из леса вышли двое, перемазанные болотной грязью, точно орки, день просидевшие в засаде. Первым показался ученик Лица - Номар, улыбающийся, довольный. За ним Ревинг - весьма одаренный лекарь. Этот как сыч - мутный, сосредоточенный, весь в думах мирового масштаба. В отличие от долгоживущего эльфа, он уже осознал - век короток, силы не беспредельны. И чем раньше подсуетишься, тем больше шансов получить теплое местечко, когда волны проклятой войны отхлынут от берегов Калессы. В его голове вызрела замечательная идея, для воплощения которой требовалась помощь друзей. И он с утра настраивался на обстоятельную беседу.

Выбравшись на твердый участок земли, Ревинг скинул заплечный мешок, вытащил тушки двух уток, кинул на траву и, шепча заклинание, быстро-быстро замахал руками вдоль тела, заставляя болотную грязь стекать с него. Номар просто крутанулся на месте, возвращая одежде и коже чистоту.

- Думаете, поможет? - не открывая глаз поинтересовался эльф. - Грязь насквозь в нас проросла, как поганки или мухоморы, как древесные грибы. Ее еще не видно, но она уже в вас - пустила корни, завоевала жизненное пространство, набухая, питаясь мясом и кровью…

- Фу! - Ревинга передернуло. - Какую гадость несусветную несешь! А еще эльф!

- Я злокозненный ириец, мне можно, - остроухий потянулся, сел, выплюнул травинку, кислым взглядом оценил подстреленных уток и фыркнул. - Тощие.

- Ты проявил непочтение к этим славным дамам, и в наказание будешь их жарить! - Объявил приговор ведьмак.

Он погладил ладонью длинную раздвоенную бороду (в лесу лень бриться - все равно не оценят), с удивлением обнаружил в ней лесной мусор, выругался в полголоса и принялся вычесывать все лишнее.

- Как девка, прямо! - фыркнул Номар, успевший сбегать в шатер за кувшином, и сейчас с удовольствием умывавшийся.

- На себя посмотри, - не остался в долгу повеселевший Ревинг. - Когда в последний раз стригся?

- Мне можно. Я чародей, - Номар уселся рядом с Лицем, изредка поглядывая на суетящихся у госпитальных шатров девушек. - Анверо вообще не стрижется, - Заметил он как бы между прочим.

- Бросьте вы дурачиться! - упрекнул их Лиц. - Номар, иди проверь нашего мутанта. Что-то не кричал долго. А я, так и быть, уточек общиплю и пожарю.

Он поманил пальцем бездыханные птичьи тушки, и те полетели за ним, смешно трепыхая мертвыми крыльями.

- Позер, - поморщился Ревинг, провожая его взглядом. - Все эльфы - самовлюбленные эгоисты!

- Только ему не говори. Он уверен, что скоро загнется от великодушия.

- Как ты с ним работаешь? - не переставал удивляться ведьмак. - Он же занудный!

- Занудный, но умный. У вас обоих можно много полезного почерпнуть.

- Ты и меня в зануды записал? - ужаснулся Ревинг.

- Ну что ты, друг, - почти искренне удивился Номар, поднимаясь с травы и отряхиваясь. - Хочешь посмотреть на наше очередное произведение?

- За издевательства над природой боги вас когда-нибудь покарают. Если Запредельное не доберется первым. Оно, прости за богохульство, проявляет больше интереса к земной жизни, чем создания Неба.

Ведьмак и чародей вместе вошли под полог шатра. Ревинг тут же зажмурился и закрыл ладонью глаза с непривычки, ибо внутри оказалось слишком светло. И жарко. Пахло едкой химической дрянью, которую ведьмак, всецело полагавшийся на травы и коренья, терпеть не мог.

Номар в ожидании, пока друг освоится, сдвинул расставленные на столе склянки с реактивами в один угол, сложил разбросанные по дощатому настилу бумаги, захлопнул сундук, из которого так и остался торчать белый рукав рубашки.

- Вы тут еще и спите? - проморгавшийся Ревинг кивнул в сторону узкой жесткой лежанки за столом.

- А как же. Наши милые зверушки темноты боятся, вот и дежурим, колыбельные поем. У эльфа это здорово получается.

- А я-то думал, он для девиц из госпиталя на арфе бренчит, - Ревинг заглянул за картонную ширму и гадливо поморщился. - Я после такого зрелища спать не буду!