Елена Ларичева - Дикое сердце ветра

- Тогда почему ты мне это рассказываешь? - удивился Баретро, в душе посмеиваясь над словами невежественного монаха с его странными представлениями о жизни.

- Чтобы ты знал, - просто ответил Аришем. - Порой этого бывает достаточно…

Он не договорил. Звон колокольчиков и свист трубочек внезапно сбился с привычного ритма. По телу пробежал холодок, а огненные лепестки костра окончательно увяли, погрузив их кусочек Вселенной во мрак.

- Тогда хотя бы расскажи мне о еэде, - пытаясь разобраться, что хочет от него хитрый монах, спросил Бартеро.

- Это возможность изменить мир, - ответил Аришем, и по его голосу инженер понял - тот улыбается. - А разве этого мало?

- Я ничего не понимаю, - признался Бартеро.

- Потом поймешь! - неожиданно жестко произнес монах. - Сомнения столпятся в твоей душе, как орава наследников у ложа умирающего. И из сомнений и метаний родится понимание - что именно нужно сделать.

Словно в подтверждение этих слов где-то внизу в долине протяжно завыла скальная кошка. И ночь тут же откликнулась звуками уже привычными и совсем новыми.

Аришем встал и резво зашагал к монастырю, а молодой человек еще долго сидел, вслушиваясь в ночь. Но та не раскрыла ему своих секретов.

Потянулись долги дни ожидания Драдара. От экспедиции не было никаких вестей. Да, они проехали мимо монастыря за сутки до появления здесь Бартеро (о чем инженер узнал только через пять дней). Но чем занимаются сейчас, и нашли ли несметные сокровища - оставалось только гадать. Молодому человеку не давали покоя рассуждения Стефана о действительной роли гатуров в истории планеты. Что если он прав? Что если предположить, что пришельцы со звезд действительно задерживают прогресс, не позволяя людям внедрять свои технические новинки? Нет, такого не может быть, потому что быть не может. Он гнал эти неудобные мысли, но они возвращались снова и снова.

Чтобы отвлечься, Бартеро облазил безлюдные скалы. Позже кто-то из монахов привез ему блокнот и карандаши, и у инженера появилось занятие. Впрочем, он, вместе с живущими при монастыре паломниками, помогал монахам, носил воду, чистил колокольчики и трубочки, в которых пел ветер… Присутствовать при обрядах его не допустили, но он и сам не рвался.

Так прошло больше трех месяцев, пока игнорировавший его все время Аришем не подошел и не заявил:

- Сюда приехал человек на машине. Он доставит тебя туда, откуда ты без препятствий вернешься на родину.

- А Стефан?

- Он уехал иной дорогой, и сейчас, наверно, уже на другом конце света, пытается оправдаться.

- В чем? - не понял Бартеро.

- Он ничего не нашел, - узкие глаза монаха сощурились еще больше.

Бартеро Гисари нарядили на местный манер в цветастый халат. Золотистые волосы спрятали под шапочкой, загорелое лицо скрыли платком. Аришему приспичило в Зирасс, и до города они ехали вместе. Монах молчал. Инженер тоже не находил слов. То ли он слишком долго был оторван от людей, и теперь немного боялся шумного города, в котором чуть не стал невольником, то ли действительно надвигалось нечто нехорошее, но молодого человека мучили неприятные предчувствия.

Только внизу, в Зирассе Аришем склонился к Бартеро и шепотом произнес:

- Тебе представится шанс отправиться на юг. Туда, где холодные демоны, где скрыты действительно волшебные сокровища. Не упусти его. Это твое спасение. Тот или та, с кем сведет тебя путешествие, поможет осознать твою еэде, внести свою лепту в изменение мира.

И маленький монах, не оборачиваясь, поспешил скрыться в лабиринте Зирасских улочек. А водитель, лица которого Бартеро не рассмотрел за время всего путешествия, помчался по каменистой дороге, чтобы в три дня пересечь пустыню и доставить своего пассажира в аэропорт как раз к отправлению дирижабля на Спиру.

По прибытию в Равидар Бартеро Гисари еще предстояло узнать, что сам он объявлен погибшем. А Стефан Драдар, вначале встреченный, как герой, обвинен в его убийстве и казнен. Кто-то из экспедиции (инженер так и не смог установить, кто именно), оказался шпионом гатуров. Драдара арестовали в первый вечер по возвращении, прямиком после пресс-конференции.

Взбешенные очередными выпадами в свой адрес, гатуры особых доказательств искать не стали. Мол, заплатил пустынникам за мешающегося куратора и дальше творил, что хотел. В подобную подлость в свой адрес Бартеро верить не хотелось. Не мог Драдар продать его в рабство. Не мог!

Через всезнающего Габриеля раздобыв протокол допроса казненного шефа, он долго вчитывался в показания, все больше склоняясь к мысли - вернись он сам одновременно со Стефаном или даже чуть раньше, все было бы иначе. И склочный Драдар был бы жив.

- Не мучай себя, - утешал Бартеро его друг Габриель, развалившись в кожаном кресле. - Ты здесь всего лишь предлог. Не исчезни ты - они нашли бы другую причину. И при первой возможности его бы сцапали.

Тусклый свет зимнего солнца таял за щитами дождливых туч. Тяжелые синие шторы наполовину занавешивали широкое, закругленное кверху окно кабинета главного редактора "Пульса Спиры", погружая и без того не ярко обставленное помещение в тоскливый полумрак. И от мрачной обстановки на душе у инженера становилось все поганей и поганей с каждой минутой.

- Я тоже хорош, мог попросить кого-нибудь из монахов отправить весточку гатурам! - терзался Бартеро. Было жалко исследователя, было жалко себя, теперь косвенно причастного к нехорошей истории. Было обидно за гатуров, оказавшихся вовсе не "небесными спасителями человечества", а мелочными мстительными тварями. Верить в последнее не хотелось до сих пор, и молодой человек всячески искал опровержения своих невеселых мыслей.

- Я тебе говорю, Драдар дразнил их задолго до тебя! - упорствовал тем временем Габриель, вертясь в кресле и нервно поглядывая на часы.

- Может быть. Меня самого шокировали многие его слова, - осторожно соглашался инженер, окончательно запутавшийся в своих размышлениях. - Но знаешь, что меня в этой истории ужасает больше всего? То, что монах Аришем все знал заранее! И еще, - произнес он задумчиво, глядя сквозь Габриеля. - Он очень хотел, чтобы я отправился на южный полюс…

…250 год от прилета гатуров. Данироль. Три года спустя. Экспедиция Бартеро Гисари…

Отсюда, с ледника, солнце казалось ярко-розовым стеклянным шаром, подвешенным к светло-голубому небу, подернутому полупрозрачной вуалью облачной дымки. В воздухе постоянно плясала взвесь ледяных кристалликов, сверкая и искажая восприятие, поэтому дальше-ближе порой менялись местами, обманывая доверчивых людей.

Горы под тяжестью ледника сияли, точно гигантские залежи лунного камня или белого опала, вытягиваясь вверх, скребли бледное небо, стачивая зубцы ледяного панциря. Местами под действием ветра и перепадов температуры снег и лед отступали, и из этих прогалин, черными дырами в небытие проглядывал безжизненный камень. Но занятым работой людям некогда было любоваться сиянием горных вершин. Времени до конца экспедиции осталось всего ничего. А результатов до сих пор ноль.