Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина

– Это снадобье – тайна нашего ордена, – прошептал Риз. – Кровяной песок может заживлять почти любые раны, если, конечно, они свежие. Минут через пять вы почувствуете себя лучше и даже сможете подняться на ноги.

Как лучник сказал, так и произошло. Опираясь на его руку, Ричард, пошатываясь и качаясь из стороны в сторону, как маятник на больших часах Таласа, каким-то чудом добрался до стены. Упершись в нее ладонью, он прикрыл глаза другой рукой. Дыхание все еще было прерывистым, а перед глазами витал кровавый туман.

– Риз, – простонал он, – у него должны быть ключи от камер, найди их.

Лучник склонился над мертвецом и начал обшаривать его карманы. В одном из них на самом деле оказалась большая связка ключей.

– Отпирай узников, ищи его.

– А как быть с остальными? – поинтересовался воин Поющей Стали. – Здесь добрых полтора десятка темниц.

– Выпускай всех – они нам не враги.

– Слушаюсь.

Зазвенели ключи, проскрипела первая открываемая дверь. За нею вторая, третья, четвертая.

– Сир, они не выходят, они настолько измучены, что у них нет сил даже подняться с коек.

– Ищи его, – только и сказал Ричард, все так же пытаясь прийти в себя после тяжелого ранения.

Он сделал неуверенный шаг, опираясь о шершавую, выложенную грубыми камнями стену, и едва не упал... Второй шаг был тверже, а третий он уже смог совершить без стены.

«Кровяной песок, говоришь? Надо будет запомнить».

– Сир, я нашел его! – воскликнул Риз.

Ричард направился к лучнику; учитывая самочувствие Ночного Короля, это делалось не слишком быстро. Держась рукой за решетку, он заглянул в угловую камеру и увидел там скрюченного на старом тюфяке человека в грязном и изорванном тряпье, которое когда-то было королевской мантией – на оторочке осталось несколько клочков беличьего меха.

– Освободи остальных пленников, Риз. Здесь я сам разберусь.

– Слушаюсь. – Грегориан кивнул и исчез за дверью.

– Сир? – вопросительно посмотрел на пленника Ричард.

– Предатели... – прохрипел тот. – Предатели, изменники. Деккер – изменник... гномы – мелкие изменники... двор – рассадник предателей... Беатрис – змея подколодная... маленький Ричард – ублюдок, прижитый королевой от какого-то нищего бродяги, и отцеубийца... Я знаю, знаю, что он хочет меня свергнуть... он строит планы... примеряет мою корону...

Раскачиваясь в такт словам, пленник хрипел и дрожал всем телом. Длинные нечесаные пряди, бывшие некогда блестящими, вьющимися и шелковистыми, висели грязными лохмами и из каштановых превратились в какие-то наполовину бурые, наполовину седые.

– Что ты такое говоришь, братец? – спросил Ночной Король, глядя на безумного правителя Ронстрада. – Принцу Ричарду всего лишь пять лет.

– Ты кто? – поднял на вошедшего затравленный взгляд пленник. В его торчащей во все стороны грязной бороде была какая-то слизь, лицо – все в грязных потеках. – Еще один предатель? Знаю я вас всех, твари гнусные, ждете моей кончины, не дождетесь...

– Тели, братец, – взмолился Ричард, – это же я, твой друг, твой любимец-шут, твой Шико.

– Хе-хе-хе, – хрипло расхохотался-прокаркал король. – Тварь. Богомерзкий душегуб и провокатор беспринципный...

– Вот тут ты прав, – прошептал Ричард. – Прости меня, братец.

Ночной Король подошел к сидящему монарху и со всей силы зарядил ему такую пощечину, что тот отлетел к стене и распростерся там, так и не поднимаясь с грязного пола. Пленник дрожал всем телом, и когда Ричард повернул его лицом вверх, то увидел, что он плачет. Слезы катились по грязному лицу и терялись в лохматой бороде.

Бывший шут сел рядом с ним, прижал его к груди, отчего в глазах сразу помутнело – рана не давала о себе забыть. А король Ронстрада тем временем плакал, как ребенок.

– Прости меня... – сипел он. – Прости меня, Шико, я очень плохой...

– Нет, Тели, ты не плохой, – вздохнул Ричард, – тебя просто сломали, как и меня когда-то.

В памяти встал он сам, еще мальчишка, вжавшийся в высокий борт летучего корабля, вспомнил, как кричал на всех, чтобы оставили его в покое, дали забыться, дали увидеть во сне Мари, еще живую и веселую... Тогда гном-инженер, которому принадлежал тот корабль, понял его... Лишь сейчас он догадался почему – видать, и в жизни того гнома случилось нечто похожее. Теперь и он отлично понимал впавшего в отчаяние короля Инстрельда.

– Я вытащу тебя отсюда, Тели, – пообещал Ричард.

– Мой сын... – прошептал король. – Рис, где она, где моя Беатрис? Я слышал, как тюремщик говорил, что они убьют регента, отца Мариуса, а маленького Ричарда захватят в плен, после того как позабавятся с его матерью...

– Королева в безопасности, – успокоил его Ричард. – Ее спас Лютер Миттернейл, сам при этом получив украшение на всю жизнь – шрам через левую щеку. Я увез ее величество и принца в Истар, к герцогу Тенору.

– Я обязан тебе, Шико... я обязан своим рыцарям...

– Нет, Тели, мы всего лишь выполняли свой долг, – отрешенно промолвил Ричард. – А тебе пора выбираться отсюда, братец. Королевство заждалось своего короля.

Он встал на ноги и помог сюзерену подняться.

– Сир, – в камеру вошел Риз и склонился в поклоне перед двумя королями, – вам будет любопытно на это взглянуть...

– Я – новый Ночной Король, братец, – усмехнувшись, пояснил Шико, глядя на недоуменного Инстрельда. – Так что мы с тобой одного положения, если можно так выразиться. Риз, проводи его величество наверх и найди Тагура, пусть наши люди осмотрят дом и убедятся, что он больше не препятствует нам. Никому не заходить на третий этаж, где комната Бастарда и спальня Рейне. Я сам там все улажу. Помни, ты лично отвечаешь за короля. И не приведи Хранн, с тобой опять случится то, за что ты отбывал у меня наказание...

– Не извольте беспокоиться, – склонился в новом поклоне Грегориан. – Ваше величество, – теперь он обратился к Инстрельду, – позвольте проводить вас наверх, я помогу вам...

– Иди, братец. – Шико разжал руку, освобождая ладонь короля. – Я взгляну на то, о чем говорит Риз, и поднимусь...

– Камера напротив, – указал Грегориан и повел короля, поддерживая под руку, к выходу из подземелья.

Ричард пересек коридор и вошел в открытую камеру. Там, в дальнем углу, на корточках, вжимаясь в холодную стену, сидела обнаженная женщина лет тридцати. Все ее тело было в шрамах и порезах, а кожа – от долгого пребывания без солнечного света – бледной, как у покойника. Длинные спутанные волосы цвета ржавчины доходили до поясницы, точно накидка, не позволяя разглядеть лицо.

Она подняла голову и посмотрела на незнакомого тюремщика.

– Что, и ты в гости зашел? – просипела она сорванным голосом.

Ричард подошел, встал перед ней на колени, легонько взяв одной рукой за плечо, другой убрал волосы с ее лба. Показалось бывшее некогда очень красивым, но теперь изуродованное лицо: высокий лоб с фиолетовыми ссадинами, узкие крылья нежно-рыжих бровей, перечеркнутых шрамами, под ними – большие зеленые глаза, которые окружали черные, как у мертвеца, круги, тонкий изгиб губ с застывшим на них кровоподтеком и тонкий нос со слегка вздернутым кончиком.