Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина

Граф не располагал ни дворцом, ни замком. В его собственности находился лишь один особняк на площади Тысячи Висельников, но если про жилища сар-итиадцев принято было говорить «мой дом – моя крепость», то дом Рейне Анекто казался воплощением роскоши и гостеприимства. Однако показная беззащитность и отсутствие охраны вряд ли могли прельстить воров и грабителей – слухи, одни чернее других, говорили о жуткой участи тех несчастных, кто рискнул поживиться за счет Ночного Короля. Лучшей крепостью для графа Сар-Итиадского были страх, внушаемый окружающим, и зловещая репутация коварного интригана, не гнушавшегося никакими средствами и всегда возвращавшего причиненное ему зло в десятикратном размере. В Сар-Итиаде ходила пословица: «Возьми у Ночного Короля тенрий – отдашь десять и свою жизнь в придачу».

Перебрасываясь ничего не значащими фразами, правитель Ронстрада и глава Северной Пристани подошли к трехэтажному особняку графа. Дверь была не заперта.

– Прошу вас, ваше величество.

Они поднялись на второй этаж по лестнице с перилами, украшенными золотыми завитушками ковки; полы в коридорах графского дома устилали богатые ковры, а стены украшали картины. Инстрельд отметил про себя, что Сар-Итиад стал слишком богат, но это богатство не из тех, что выставляют напоказ. В Гортене, в жилищах знати можно увидеть золоченые рамы в окнах, но внутри дома все будет гораздо беднее, а здесь – наоборот, внешняя бедность фасадов контрастирует с богатым внутренним убранством.

– Присаживайтесь, ваше величество. – Граф привел короля в свой рабочий кабинет, выполненный в стиле капитанской каюты корабля корсаров. – Здесь мы сможем спокойно поговорить без посторонних ушей.

Вслед за ними вошел слуга, молодой парнишка с совсем не детским выражением глаз. Мальчишка поставил на столик бутылку вина и пару бокалов, после чего принял мокрую королевскую мантию. Затем он удалился, плотно затворив за собой дверь.

Инстрельд выбрал себе одно из резных кресел, украшенное резьбой в виде плюща, и пододвинул его к ярко горящему камину, после чего сел к нему боком, не отрывая взгляда от хозяина. Граф Анекто повесил плащ на спинку своего кресла и устроился напротив.

Лишь сейчас его величество смог как следует всмотреться в лицо собеседника. Только теперь, когда он знал об этом странном родстве, он углядел в чертах Рейне особенности внешности его младшего брата, того, кого во дворце знали под именем Шико. Тот же узкий овал лица, та же форма тонкого носа, тот же разлет бровей. Лишь глаза у графа были черными, он отпустил бороду и усы, да и выглядел намного старше.

– Попробуйте это вино, ваше величество. Оно с юга, из земель, которые раньше назывались Темной Империей.

Инстрельд нахмурился:

– Надеюсь, вы не пытаетесь оскорбить меня, граф, упоминая древнее государство некромантов, которые у меня сейчас как кость в горле.

– Нет, что вы, сир! – Ночной Король взял в руки бутылку и наполнил бокалы. – Просто оно весьма приятно на вкус, а в Гортен вряд ли заходят торговцы из Сиены.

– Я так полагаю, в Гортене нет многого из того, что я вижу здесь, – мрачно заметил Инстрельд Лоран, – например, столь приторной лжи.

– Вы ошибаетесь, сир! – Анекто засмеялся. – Здесь ее куда меньше, чем в вашем дворце, и вкус у нее скорее горек, чем сладок.

– Что вы хотите сказать этим?! – вспылил король.

– Я хочу сказать, – спокойно ответил граф, – что когда вы почувствуете вкус горечи во рту, тогда вы поймете, что я обманул вас. А пока выпейте вина и поведайте мне о причинах вашего визита, ваше величество.

Инстрельд еле заставил себя сдержаться и не уйти. Он приехал сюда не для того, чтобы выслушивать наглые замечания этого негодяя! Но и вернуться в Гортен, не задав свой главный вопрос, он тоже не мог.

– Хорошо. Я прощаю вам вашу дерзость, граф. Меня привело сюда одно деликатное дело.

На лице Ночного Короля отразилось любопытство.

– Я вас внимательно слушаю, ваше величество.

– Меня беспокоит судьба одного человека. Я знаю, он ненавидел вас, и вы платили ему той же монетой. Но... вы единственный, кого я никогда не стану подозревать в его исчезновении.

– Вы говорите о сеньоре Прево, сир.

– Да, – король кивнул.

– Но почему же я оказался вне ваших подозрений, ваше величество? – Анекто задумчиво дотронулся до золотой цепи у себя на груди.

– Тот, кто больше всех кричит «я убью его», вряд ли окажется настоящим убийцей. Ведь подозревать-то будут именно его. Кроме того, я знаю, что смерть Прево на самом деле не нужна вам, он вас вполне устраивал, граф.

– М-да... Вам не откажешь в мудрости, сир. Как ни странно это звучит, господин Прево действительно устраивал меня. Упрямый, как бык, верный, как пес. Ни тому, ни другому никогда не выловить черную кошку в черной комнате.

Король взял со стола бокал вина и немного отпил.

– Именно поэтому я хочу, чтобы вы помогли мне. Прево обязательно нужно найти, я подозреваю, что здесь что-то нечисто, это заговор против трона.

– Но почему вы обращаетесь ко мне? – Граф тоже взял в руки бокал, но пить не стал.

– Я подозреваю, что в королевстве есть только один человек, который знал каждый шаг моего Прево. Кто методично отслеживал все его действия, интересовался его делами и связями. Это вы.

Анекто засмеялся, но смех получился совсем невеселым.

– И снова вы правы, ваше величество, – граф нахмурился, ему явно не понравилось то, что король разгадал одну из его тайн. – Да, я следил за Прево, и, скажу больше, я даже знаю, где он и что с ним случилось. Вы совершенно верно догадались об этом, как и о том, что я к этому непричастен. Но в одном вы все-таки ошиблись, сир.

– В чем? – Инстрельд насторожился, почувствовав подвох.

– В том, что решили, будто я стану помогать вам, ваше величество.

Король взглянул на своего собеседника, все еще не понимая, что происходит. В глазах помутнело, кровь застучала в виски, дыхание прервалось. Инстрельд попытался встать, но ослабшие ноги не держали его. Король Ронстрада свалился на пол у камина, не успев ничего сказать своему отравителю. Язык прилип к небу, а по рту растекалась отвратительная до омерзения горечь...

Королевская карета неслась по просторному Северному тракту. Четверка сильных и выносливых лошадей из конюшни самого Инстрельда, запряженная в карету, вторые сутки мерила копытами путь от стольного Гортена к Истару. Время от времени кучер в синем плаще, расшитом львами и лилиями, символами гортенского трона, взмахивал кнутом и подгонял лошадей звучным криком «Хейя!». Чуть поодаль скакали вооруженные всадники – десять верных солдат его величества из числа королевских гвардейцев, их задачей было охранять важную особу, едущую в карете. Охранять... Или конвоировать, если выражаться точнее.