Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина

Всадники выглядели хмурыми, порученная миссия была им явно не по душе, ведь особа, которая находилась в карете, была не кем иным, как Беатрис Истарской, королевой Ронстрада, супругой короля и матерью наследника трона.

– Ваше величество, пересекаем границу герцогства. – Присоединенный к королевской гвардии молодой рыцарь девятнадцати лет от роду по имени Лютер, сын погибшего магистра ордена Златоокого Льва Эвианна Миттернейла, наклонился к зашторенному окну кареты. – Осталось всего двое суток пути.

Королева ничего не ответила, ее молчание стало уже привычным – за весь путь супруга короля не сказала ни слова своим провожатым. Юного Лютера это очень угнетало, молчание королевы он принимал на свой счет. Молодому человеку все время казалось, что она презирает его из-за его отца, из-за той душевной слабости, которой тот поддался, решившись на самоубийство после того, как королевская армия была разбита под Элагоном. Все последнее время он только и делал, что пытался доказать всем окружающим, всему миру и самим богам, что род Миттернейлов вовсе не пал духом, как думали многие, что он, Лютер, обязательно вернет то уважение и любовь, каким пользовались его предки в народе. Он даже вступил в королевскую гвардию, рассчитывая поскорее оказаться в бою и проявить себя на службе у короля. Но Хранн оказался глух к его чаяниям, и остатки королевской гвардии сиднем сидели в Гортене, не принимая участия в боях с Прóклятыми. А теперь вот еще эта миссия и молчаливое презрение королевы...

Лютер задумчиво смотрел на дверцу кареты, окно которой по-прежнему оставалось задернуто шторой. Правда ли то, что она плачет, тайком вытирая слезы, или покрасневшие глаза – всего лишь следствие усталости от изнурительного для женщины пути?

Внезапно штора отдернулась, и от неожиданности молодой рыцарь чуть не вывалился из седла.

– Ваше величество, я могу что-то сделать для вас? – Он вглядывался в ее несколько исхудавшее, отягощенное печалью, но по-прежнему прекрасное лицо.

– Поворачивай. – Карие глаза королевы, сухие (от множества выплаканных слез), сверкнули бессильным гневом.

– Поворачивать? – удивился молодой рыцарь. – Куда?

– Поворачивай в Гортен, рыцарь, – королева не просила, она приказывала.

– Я не могу, ваше величество, – во взгляде Лютера читалось искреннее сожаление, – у меня приказ вашего венценосного супруга незамедлительно доставить вас в Истар к одиннадцатому дню месяца.

– В этом приказе говорится что-нибудь о насилии надо мной? – зло спросила королева.

– Никак нет, ваше величество. Что вы такое говорите?..

– В таком случае я отказываюсь куда-либо ехать, кроме Гортена. Стой! Стой, я сказала!

Ее крик долетел до кучера, и тот остановил карету, вопросительно взглянув на рыцаря. Королева тоже повернулась к нему:

– В общем, так. Либо мы едем в Гортен, либо вам придется связать меня по рукам и ногам, иначе я выпрыгну из кареты на полном ходу. Как вы считаете, паладин, что с вами будет, когда мой отец, герцог Истарский, узнает, как вы со мной обращались? Про вашу карьеру в гвардии можете сразу забыть.

Мысли молодого Миттернейла метались, словно у зверя, угодившего в капкан. Карьера мало что значила для него, но вот честь... Если он силой привезет королеву в Истар, да еще и связав, на честь семьи Миттернейлов ляжет такое пятно, что проступок отца моментально померкнет рядом с бесчестием сына.

– Ваше величество, прошу вас, проявите благоразумие, – с последней надеждой взмолился рыцарь.

– Нет, это я вас прошу... – голос Беатрис стал мягким и тихим. – Простите, как вас зовут? Ах да, Лютер... Поймите меня правильно, сэр Лютер, это не какая-то женская прихоть или каприз. Там остался мой сын, – голос королевы задрожал. – Я чувствую, что что-то случилось. Я не могу объяснить, просто знаю. Мой супруг... Его сейчас нет в Гортене, он ничего не успеет сделать, даже если одумается в последний момент. А случится нечто ужасное, я предчувствую это, материнское сердце не может обмануть!

Лютер с ужасом в глазах слушал ее. Тревога королевы непостижимым образом передалась ему.

– Если вам дорога жизнь нашего будущего короля, сэр Лютер, доверьтесь мне! Мы должны успеть в Гортен раньше, чем... Если же в столице все будет спокойно и мои предчувствия окажутся не более чем пустыми страхами, я обещаю вам, нет, я клянусь вам, что безропотно отправлюсь в Истар под вашей охраной.

– Поворачивай! – голос паладина разлетелся над трактом. – Мы возвращаемся в Гортен!

Гвардейцы не стали задавать вопросов, но кучер недоуменно взглянул на рыцаря и медленно потянулся к сапогу, судя по всему, за ножом.

– А вот этого не надо. – Меч Миттернейла моментально оказался у горла возницы. – Убирайся, ублюдок, кем бы ты ни был и кто бы тебе ни платил. Одно лишнее движение, и твой труп останется гнить в придорожной канаве. – Разворачивай конвой! – прокричал рыцарь, наблюдая, как бывший кучер бежит прочь, на север, по направлению к Истару. Лютер привязал своего коня к каретному крюку. – Я сам сяду за вожжи. Вперед, на Гортен!

Беатрис благодарно улыбнулась рыцарю; угасшая было надежда вспыхнула вновь, и уверенность в своих силах вернулась.

Все произошло в ночь перед возвращением королевы в столицу. И началось с того, что где-то неподалеку закричала женщина. Ее крик разорвал ночь, испугав людей и переполошив собак, которые тут же разразились громким лаем.

– Эй, Виллинг, иди-ка, проверь, что там, – приказал широкоплечий сержант-гвардеец.

Фонари на главной площади столицы почему-то не горели, и все кругом было погружено во мрак. Слабого света, льющегося из окон, и маленькой лампадки в караульной явно не хватало, чтобы осветить мостовые и подступающие к дворцовому парку переулки.

Случилось так, что с наступлением ночи город буквально погрузился во тьму. Ну, город не город, но центральная его часть, окруженная внутренней стеной, уж точно.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Виллинг и положил древко алебарды на плечо.

Подхватив фонарь за недлинную цепь, он направился к решетке.

За нею, как ни странно, никого не было. Пустая площадь и пустая мостовая. Что же это творится? Стражник мог бы поклясться даже перед самим Хранном, что слышал крик о помощи у самых парковых ворот. И не он один – весь караул во главе с командиром.

Солдат аккуратно выглянул из-за решетки и увидел, как в переулке три подозрительные личности под покровом ночи тянут куда-то неистово отбивающуюся от них женщину.

– А ну, стоять, мерзавцы! – крикнул Виллинг, но те и не подумали останавливаться. – Сэр, – он повернулся к офицеру, – там трое грабителей, что делать?! Они схватили женщину!