Марина Вишневецкая - Кащей и Ягда, или небесные яблоки
- Название:Кащей и Ягда, или небесные яблоки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2004
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марина Вишневецкая - Кащей и Ягда, или небесные яблоки краткое содержание
История эта случилась в те стародавние времена, когда люди и боги еще не могли жить друг без друга. Дочь славянского вождя Родовита, семилетняя Ягда, полюбила маленького пленника из степняков, прозванного Кащеем. Их детская, а потом и отроческая любовь не пришлась по нраву ни людям, ни их богам. А потому на долю влюбленных выпадают тяжкие испытания и невероятные приключения. Только бог о семи мечах Симаргл, только высеченный из искорки рыжий зверек Фефила помогают Кащею и Ягде… Но помощники эти не в силах уберечь безоглядно влюбленных детей ни от опрометчивых шагов, ни от тяжкого дара бессмертия.
Роман известной писательницы Марины Вишневецкой, лауреата премии имени Аполлона Григорьева (2002 год).
Кащей и Ягда, или небесные яблоки - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Меня Ягдой зовут. Все запомнили?
А Калина с тревогой сказал:
— Князь-отец, ночью к нам степняки подходили! Близко! Падаль в поле искали.
И Удал подхватил:
— Важный, видно, мальчишка. Если они, за мертвым за ним вернуться не побоялись! — и в клетку руку просунул, за волосы Кащея схватил. — Мой он пленник! Отдай его мне!
Тут и Жар с крыльца закричал:
— Степняшку на падаль!
А Ягда подбежала к Удалу:
— Когда я буду княгиней, я посажу тебя в клетку! И тоже за волосы стану таскать!
Подумал Удал немного, решил смирением князя пронять, рухнул посреди двора на колени, голову опустил. И Калина тоже с ним рядом.
Вышел тут Родовит на крыльцо, посохом громыхнул о деревянные доски:
— Сам пойдешь к степнякам, Удал?
Ободрился Удал:
— Вон Калина со мной пойдет!
Горячо закивал Калина. Но только снова ударил князь посохом о крыльцо:
— Нет, — сказал. — Не пущу! Пока что я у людей моих князь! Пока что мне за их жизни перед богами ответ держать! И Веснуху не возвратите! И сами домой не вернетесь! — развернулся и в дом вошел.
Выдохнула Ягда, заулыбалась. Увидел ее улыбку Кащей, подумал: видимо, теперь по-хорошему его судьба разрешится.
А Жар, на эту их переглядку глядя, ноздри чешуйчатые раздвинул:
— Когда я буду князь, — и вниз с крыльца побежал, к клетке приблизился. — Когда я буду князь! — это он для Ягды одной кричал, а пламя из пасти его вылетало: — Буду тебя, тебя в клетке держать! За то, что ты степняков, врагов любишь! Ты!.. — и до того разошелся уже — целый столб пламени изрыгнул.
Занялась деревянная клетка — как соломинка в засуху занялась. Шарахнулся в клетке Кащей, а цепь его далеко не пускает. Вскрикнула Ягда:
— Мамушка! Ключ! Скорей!
Удал с Калиной к бадье с водой бросились, в которой Лада обычно гадала. Подтащили к клетке бадью, стали огонь заливать. Тут и Мамушка с ключом прибежала. А только из клетки дым, чад валит, близко не подойдешь.
Подбежал Удал, выхватил у Мамушки ключ — в самое пекло полез. А когда мальчишку из пламени вынул, когда его легкое тело опять на своих руках ощутил — как вчера, когда в поле его вязал, — только нет, не по-вчерашнему вовсе посмотрел на него, осторожно на траву положил, крикнул Ягде:
— Ладу зови. Вон как пожегся.
А у Ягды голос пропал. И все силы пропали. Села рядом в траву, только слезы катятся по лицу. А когда вернулся к ней голос, спросила:
— Он живой?
— Он живучий! — и опять Удал его на руки подхватил, сам решил к Ладе в дом отнести.
5
А Жар уже далеко был от княжеского двора. Через Селище змееныш бежал, а куда бежал, сам не знал. Знал одно: если степняшка сгорел, ему, Жару, не поздоровится. Засадит его в холодный, темный погреб отец. А уж сердобольная Мамушка с Ладой какой-нибудь наговор совершат и порчу на него наведут… И чтобы опередить их, чтобы от них защититься, выбежал в поле Жар и к кургану княгини Лиски свернул.
Добежал до кургана, припал к нему ухом, послушал, не заговорит ли с ним мать первой, — нет, молчала земля, тогда Жар начал так:
— Зачем ты меня родила уродом? Зачем родила и бросила? Они меня гладят по голове, а сами боятся, что у них от этого бородавки вылезут! А ты бы меня иначе, ты бы ласково гладила, да? — И опять ухом землю послушал. — Плохо мне, мама. Мамочка, они все меня обижают! Наведи на них порчу из-под земли! На Ладу, на Мамушку и на Ягоду тоже! Пусть она… пусть она…
Не успел Жар придумать для сестры наказания, — потому что всем телом своим звериным вдруг страх ощутил. Вскочил он с земли, оглянулся и обмер — из ближайших кустов смотрела в него пара глаз, как железные наконечники, острых. Вскрикнул змеёныш и побежал. Хотел в Селище ринуться. А только волк — и до чего же огромный, с белым густым загривком, — в три прыжка отрезал ему путь домой. На тропе сел, ощерился, клыками острыми лязгнул.
Что было делать Жару? Облился он потом и на нетвердых ногах в лес побежал.
6
Долго бежал змеёныш по лесу. Всё страшнее, всё гуще делался лес. А если и видел он между деревьями слабый просвет и к просвету сворачивал, тут как тут серый волк перед ним вырастал и рычал, и снова гнал его в самую чащу.
Вот и новый просвет — между громадными черными елями. Уже без надежды кинулся к нему Жар… Осмотрелся — нет волка. И обрадовался, на светлое побежал. Вот и синее небо над головой.
А только небо хотя и светлело, земля под ногами все жиже, все неуверенней делалась. Пробежал по ней Жар еще немного, глядит, одни кочки вокруг. Да это ведь топь. Велесова, должно быть! И вот уже ногу стало страшно поставить — только ряска да пузыри кругом.
Замер Жар, скосил глаза к небу:
— Мама княгиня, папа князь, кто-нибудь! Заберите меня отсюдова!
И услышал вдруг:
— До чего же он видный!
— Красавец!
— Богоподобный!
Вниз глаза опустил, — а вся топь существами неведомыми покрыта, как пузырями раздутыми. Один пузырь на тритона похож, другой на жабу, третий на ящерку… И все радуются ему, все лепечут:
— Долгожданный!
— Сам пришел!
— По папе истосковался!
— А-а-а! — закричал от ужаса Жар, пошатнулся.
А зеленая нечисть чуть не в ладоши бьет:
— Кричи, кричи, маленький!
— От радости как не кричать?
Не удержался Жар на ногах, с кочки в самую жижу сверзился. Облепила его вязкая топь, стала с чавканьем вниз утягивать. Как ни бился, как ни барахтался в ней змеёныш — всё, померк над ним белый свет.
Не знал Жар, не помнил, надолго ли памяти он лишился. А только открыл глаза, видит: он уже под землей, в озере теплом лежит, а вокруг та же нечисть суетится, старается, кто рубаху ему отмывает от тины, кто его самого водой поливает. И все как один говорят ему: «богоподобный», а иные и «богоравный».
А потом вдруг притихла нечисть. Тяжелая поступь послышалась. Оглянулся змеёныш и вскрикнул — такое громадное, волосатое, хромоногое существо к нему близилось, только Велесом и можно было его назвать. Хотел Жар подальше отплыть, а Велес ему:
— Ну, здравствуй, сынок, — и руки свои волосатые тянет.
И дотянулся-таки, выхватил из воды, лапами шерстяными обтер и понес по длинному каменному коридору. И пока нес, как грудного младенца, по голове его гладил, в лоб целовал, к сердцу притискивал, и говорил, без умолку говорил про то, что конец их разлуке пришел, и ведь что удивительно: сам к нему в гости сыночек пожаловал, вот и свиделись наконец! И в тронную залу его торжественно внес. И усадил на маленький каменный трон. А сам рядом, на огромный уселся.
— Разве мой отец — ты? — от волнения пламенем Жар дыхнул. — Поклянись Перуном!
— Я? Перуном? — осклабился Велес. — Ах-ха-ха! А Велесом можно?
И нечисть подземная из щелей свесилась тысячемордо и подхихикивать стала. Заметалось под гулкими сводами эхо. Топнул Велес своей левой, кабаньей ногой:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: