Роберт Сильверберг - Замок лорда Валентайна. Хроники Маджипуры

Они так и не уснули в эту прекрасную ночь.

Перед утром они снова любили друг друга — не так слепо бросаясь в омут радости. Затем умылись в небольшом холодном ручье, что тек неподалеку от их ложа, и пошли через город в гостиницу.

По улицам все еще шастали вчерашние гуляки, когда над Пидрудом поднялось яркое солнце.

По совету Карабеллы Валентайн взял в поверенные Слита и рассказал ему о своем сне. Беловолосый жонглер слушал внимательно, не перебивая. Когда Валентайн закончил, Слит сказал:

— Тебе надо поговорить с толкователем снов. Послание слишком сильное, надо его расшифровать.

— Ты думаешь, это послание?

— Скорее всего.

— От Короля Снов?

— Возможно. Будь осторожен, будь внимателен. Король никогда не посылает единичного знака.

— Оно могло быть и от Леди, — вставила Карабелла. — Жестокость сна не должна нас обмануть. Когда нужно, Леди насылает и такие сны.

— А некоторые, — сказал на это Слит, — приходят и не от Короля, и не от Леди, а из собственной нашей глубины — не нужно об этом забывать. Так-то! Но я думаю, что к толкователю все-таки сходить нужно.

— А не поможет ли толкователь обрести мне память?

— И он, и еще колдун. Но если сны не основаны на пережитом тобой, они ничего не смогут сделать.

— Кроме того, — сказала Карабелла, — что такой сильный сон нельзя оставлять без истолкования, ты и отвечаешь за него. Если сон требует твоего действия, а ты ничего не предпринимаешь… — Девушка покачала головой. — Твой дух тогда ответит за него. Ищи толкователя, Валентайн!

— Я думал, что ты мне поможешь, — повернулся к Слиту Валентайн.

— Я всего лишь жонглер, а не толкователь.

— Можешь кого-нибудь порекомендовать в Пидруде?

— Подожди несколько дней. У тебя еще будут сны, и ты расскажешь о них провидцу.

— Как бы я хотел знать, действительно ли это послание, — размышлял вслух Валентайн, — а если да, то от кого. Что Королю до такого бродяги, как я? Нет, оно не от Короля. При двадцати миллиардах жителей Маджипуры, возможно ли, чтобы Король находил время для каждого? Разве что уж очень важная причина…

— В Сувраеле, — сказал в свою очередь Слит, — во дворце Короля Снов стоят огромные машины, которые сканируют весь мир и каждую ночь посылают сны в мозги спящих. Кто знает, как они подбираются? Когда я был ребенком, мне говорили об этом и я знаю, что это правда — прежде чем мы оставим сей мир, мы, по крайней мере, один раз ощутим прикосновение Короля Снов к нашему духу — все без исключения. Со мной такое случилось.

— С тобой?

— И не однажды.

Слит коснулся своих белых волос.

— Ты думаешь, я так и родился седым? Как-то я спал в гамаке в Нарабальских джунглях. Тогда я еще не был жонглером. Король явился мне во сне и отдал какой-то приказ душе — проснулся я белым, как снег. Мне тогда было двадцать три года.

— Приказ? — переспросил Валентайн.

— Да — чтобы мои черные волосы зачем-то побелели.

Ему не хотелось продолжать разговор. Слит встал и глянул на утреннее небо.

— Я думаю, мы достаточно поговорили. На фестивале есть еще возможности зарабатывать деньги. Хочешь, я научу тебя кое-каким трюкам, пока Залзан не послал нас работать?

Валентайн кивнул. Слит взял мячи и булавы и вышел во двор.

— Следи, — сказал жонглер.

Они с Карабеллой встали спина к спине. Одновременно оба начали перебрасываться мячами.

— Эта вещь довольно простая для новичка, — сказал Слит, повернув голову к Валентайну, — но выглядит эффектно. Следи, следи!

Жонглеры сразу же поймали ритм и превратились в одно четверорукое и четвероногое существо. Действительно эффектно, подумал Валентайн.

— Кинь нам булавы, — скомандовал Слит.

Один за другим снаряды перешли в руки жонглирующей пары и там вливались в круг, по которому летали мячи. Круг менял направление — то он начинался из рук Слита, то из рук Карабеллы. По своему небольшому опыту Валентайн знал, как трудно работать с предметами разного веса. В следующие недели он должен был начать жонглирование пятью мячами. Четверкой булав работать, наверно, не так уж трудно, но три мяча и три булавы — это просто подвиг!

Он смотрел, не отрываясь, и вдруг к восхищению примешалась ревность: Слит стоял, прижавшись к Карабелле, составляя с нею как бы один организм, а ведь всего несколько часов назад она была так же близка с ним…

— Попробуй и ты, — предложил ему Слит.

Он прижался спиной к Карабелле, как минуту назад Слит. В работе было всего три мяча.

Сначала Валентайну было трудно рассчитать высоту и силу броска, и Карабелле приходилось, чтобы поймать брошенный им мяч, отрываться от него, но уже через десяток минут они метали и ловили их так ровно, словно тренировались вместе не один год. Слит время от времени награждал их аплодисментами.

Появился скандар, брат Залзана Ирфен, мрачное существо даже среди скандаров.

— Вы готовы? — рявкнул он.

После полудня труппа должна была выступать в частном парке одного богатого торговца, который принимал у себя важного вельможу.

Перед знатными пидрудцами Валентайн и Карабелла показали работу вдвоем, скандары снова послали в небо кучу самых разных предметов — вилок, ложек, хрустальных стаканчиков, тарелок… В заключение Слит вышел жонглировать с завязанными глазами.

— Разве это возможно? — забеспокоился Валентайн.

— Смотри! — ответила Карабелла.

Валентайн наблюдал за Слитом почти один — господа, заказавшие представление, пресытились цирковыми номерами на стадионе и сейчас едва взглядывали на выступавших.

Слит шагнул вперед, в руках его были три булавы. Постоял с минуту, словно прислушиваясь к чему-то, затем глубоко вздохнул и начал работать.

Залзан Кавол загудел:

— Двадцать лет практики, лорды и леди Пидруда! Здесь нужно дьявольское умение! Он слышит шелест булав в воздухе, он слышит их!

Валентайн не поверил, что можно что-то услышать среди гула разговора, звона тарелок и рявкания Залзана Кавола, комментировавшего жонгляж, но Слит не уронил ни одной булавы. Однако он заметил, что Слиту трудно — руки его были напряжены больше, чем нужно, хватали булаву раньше времени. И все-таки жонглировал он замечательно.

Десять… двенадцать… пятнадцать раз взлетели булавы. И вот все они прижаты к груди жонглера, Слит сорвал повязку с глаз и низко поклонился. Раздались жидкие аплодисменты. Зато Карабелла подошла к Слиту и обняла его. Валентайн шлепнул по плечу товарища, когда труппа сходила с эстрады.

В комнате для артистов сразу же сел, руки его дрожали, он вытирал пот со лба.

— Хоть кто-то смотрел мой номер? — спросил он у Карабеллы. — Поняли ли они, что я делал?

— Кое-кто смотрел, — мягко сказала Карабелла.

Слит сплюнул.

— Свиньи! Сами комнату переходят с трудом, а когда делается настоящий номер, сидят и болтают…