Джозеф Дилейни - Проклятие Ведьмака

– Не волнуйся так, сынок. В соборе остались еще порядочные люди, и пусть я всего лишь скромный брат, но считаю себя одним из них и служу Господу как умею. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе и твоему наставнику. Тьма пока еще не победила! Поэтому давайте перейдем к делу. Эндрю сказал, что у тебя хватит храбрости спуститься в катакомбы. Это правда? – Он задумчиво потер кончик носа.

– Кто-то же должен, – ответил я. – Вот я и хочу попытаться.

– А что, если ты лицом к лицу встретишься с… – Питер не закончил предложения, словно у него язык не поворачивался назвать Лихо по имени. – Тебе кто-нибудь рассказывал о том, что ты там можешь увидеть? О том, что он способен менять облик, читать мысли и… – Он на мгновение заколебался, оглянулся через плечо и прошептал: – О «жоме»?

– Да, я слышал, – ответил я гораздо увереннее, чем, по правде говоря, себя чувствовал. – Но кое-что я могу сделать. Лиху наверняка не нравится серебро… – Я отпер замок на мешке Ведьмака и показал им серебряную цепь. – Я могу связать его этим. – Стараясь не моргать, я поглядел в глаза брата Питера.

Они посмотрели друг на друга, и Эндрю улыбнулся.

– Надо полагать, у тебя большая практика?

– Я практиковался часами. В саду мистера Грегори в Чипендене врыт столб. Я могу с восьми футов набросить на него эту цепь девять раз из десяти.

– Ну, если ты сумеешь проникнуть ночью в дом священников, то, по крайней мере, одно преимущество у тебя точно будет. Сегодня там наверняка останется меньше народу, чем обычно, – сказал брат Питер. – Этой ночью умер один из священников нашего собора, и тело уже доставили сюда. Почти все священники будут vigil .

Из уроков латыни я знал, что слово «vigil» означает «бодрствовать», но мне пока было неясно, что именно за этим стояло.

– Они будут читать молитвы и охранять тело. – Эндрю улыбнулся при виде недоумения на моем лице. – Кто умер, Питер?

– Отец Роберте, бедняга. Покончил с собой. Бросился с крыши. Уже пятое самоубийство за этот год. – Брат Питер перевел взгляд с Эндрю на меня. – Видишь ли, он проникает людям в головы. Заставляет делать то, что против Бога и совести, а это очень тягостно для человека, который посвятил себя служению Господу. Поэтому иногда священник, не в силах больше терпеть такие муки, кончает жизнь самоубийством. А это ведь смертный грех – лишить себя жизни, и священники знают, что, совершив такое, никогда не попадут на небеса, никогда не будут с Богом. Представь себе, что должно произойти, чтобы они решились на такое! Если бы только нам удалось избавиться от этого ужасного исчадия ада до того, как в городе не останется ничего доброго, ничего порядочного!..

Последовало короткое молчание, однако я заметил, что губы брата Питера шевелятся, и подумал, что он, наверно, молится за беднягу священника. Я окончательно уверился в этом, увидев, что он перекрестился. Потом оба мужчины посмотрели друг на друга и разом кивнули, как будто, не произнеся ни слова, достигли соглашения.

– Я дойду с тобой до Серебряных врат, – сказал Эндрю. – Кроме того, брат Питер тоже может помочь…

Неужели брат Питер отправится с нами? Он, видимо, прочел этот вопрос на моем лице, потому что вскинул руки, улыбнулся и покачал головой.

– Ох, нет, Том! У меня не хватает храбрости и близко подойти к катакомбам. Нет, Эндрю имеет в виду другую помощь. Видишь ли, существует карта туннелей. Она висит в рамке на стене сразу за дверью в дом священников. За той самой дверью, которая ведет в сад. Не счесть, сколько времени я простоял там, ожидая, пока кто-нибудь из священников спустится и даст мне задание на день. За долгие годы я изучил каждый дюйм этой карты. Хочешь записать, что я буду говорить, или сможешь запомнить?

– У меня хорошая память, – ответил я.

– Ну, тогда просто скажи, если надо будет, я повторю что-нибудь еще раз. Как сказал Эндрю, он доведет тебя до Серебряных врат. За ними иди до того места, где туннель раздваивается. Выбери левую ветку и продолжай идти, пока не доберешься до ступеней. Они ведут к двери, за которой находится большой винный погреб. Он заперт, но с таким другом, как Эндрю, это тебе не помеха. Выйти из погреба можно только через ту дверь, что в правом дальнем углу.

– А вдруг Лихо пройдет вслед за мной через винный погреб и сбежит? – спросил я.

– Нет, он может покинуть катакомбы только через Серебряные врата, поэтому ты окажешься в безопасности, как только войдешь в винный погреб. Однако прежде чем покинуть погреб, ты должен сделать кое-что еще. Слева от двери в потолке есть люк. Он выходит на дорожку, которая тянется вдоль северной стены собора, по ней из погреба доставляют вино и эль. Отопри люк, прежде чем идти дальше. Это, в случае необходимости, даст тебе возможность быстро сбежать, не возвращаясь к воротам. Пока все ясно?

– А не легче ли использовать люк, чтобы спуститься? – спросил я. – Тогда я мог бы не проходить мимо Серебряных врат и Лиха!

– Хотелось бы мне, чтобы все было так просто, – ответил брат Питер, – но это слишком рискованно. Люк виден с тропы и из дома священников. Кто-нибудь может заметить, как ты спускаешься через него. Я задумчиво кивнул.

– Хотя тебе не стоит входить через люк, есть еще одна веская причина, почему следует через него выйти, – сказал Эндрю. – Я не хочу, чтобы Джон подвергался риску нового столкновения с Лихом. Видишь ли, думаю, в глубине души он боится… Так сильно боится, что именно это не дает ему одержать победу…

– Боится? – возмущенно спросил я. – Мистер Грегори не боится никаких созданий тьмы!

– Нет. По крайней мере, не настолько, чтобы признаться в этом, – продолжал Эндрю. – Он, скорее всего, не признается в этом даже себе самому. Однако существует проклятие, сделанное много лет назад, и…

– Мистер Грегори не верит в проклятия, – снова прервал его я. – Он же сам сказал вам об этом.

– Я объясню – если ты дашь мне вставить хоть словечко. Это в высшей степени опасное и могущественное проклятие. Сильнее не бывает. Целых три шабаша ведьм с холма Пендл собрались вместе, чтобы наслать его. Джон слишком мешал им творить их черные дела, поэтому они на время забыли свои распри и прокляли его. Они принесли кровавую жертву, пролив невинную кровь. Это случилось в Вальпургиеву ночь, в канун первого мая, двадцать лет назад. Позже ведьмы прислали ему забрызганный кровью обрывок пергамента. Джон говорил мне, что там было написано: «Ты умрешь во тьме, под землей, и ни одного друга не будет рядом!»

– Катакомбы… – прошептал я.

Если он в катакомбах встретится с Лихом один на один, тогда все условия проклятия окажутся выполнены!

– Ага, катакомбы, – сказал Эндрю. – Как я уже сказал, выведи его через люк… Прости, брат Питер, что прервал тебя.