Кирилл Шатилов - Торлон. Война разгорается

Довольный собой не менее, чем произведениями забытого искусства живописи, Скелли посидел на кровати, поковырял длинной кочергой в давно остывших углях вделанного прямо в угол опочивальни большого очага, подергал неудобные ручки трех запертых сундуков и прислушался. Шум голосов в коридоре свидетельствовал о том, что тронная зала опустела. Раньше бы сюда поднялись слуги, чтобы навести в ней порядок, убрать кубки с недопитым кроком и подмести затоптанный грязными сапогами пол. Теперь едва ли кто об этом подумает. После падения Ракли многие вообще в ужасе сбежали, предполагая, должно быть, что незавидный удел хозяина коснется и их. Они не верили в то, что управлять замком может не один, а два человека. По правде говоря, они не слишком ошиблись. Скелли был вынужден опереться на тех, у кого в руках была настоящая власть, — на Тивана и Демвера, однако он не хуже других понимал, что такое пребывание в состоянии раздвоенности не может продолжаться долго. При этом он совершенно не представлял на месте Ракли себя. «Стоять за троном и вкрадчиво нашептывать правителю, как нужно поступать, — это занятие по мне, — размышлял он, прохаживаясь по комнате и привставая на цыпочки, чтобы выглянуть в узкие прорези бойниц, заменявшие окна и дававшие необходимый приток воздуха. — Но восседать на троне и принимать решения прилюдно, отвечая за них своей головой, — не для того он превратился в невидимого паука, присутствие которого незадачливая муха обнаруживает только тогда, когда уже не в состоянии лететь дальше. Нет, многострадальному Вайла’туну во что бы то ни стало нужен наследник. Можно даже не дожидаться окончания зимы, когда народ обычно, с одной стороны, добреет, а с другой, кончает с праздностью и берется за отложенные из-за холодов дела. Сведущие люди предрекают, что эта зима будет продолжительнее предыдущих, началась она недавно, а значит, медлить — себе в убыток. Куда же подевался этот злополучный Демвер?»

Скелли вышел из опочивальни и столкнулся лицом к лицу с Тиваном.

— Ты еще тут?

— А ты, похоже, этому не рад?

При людях они старались выказывать друг другу уважение, тогда как наедине могли позволить себе не тратить время на никчемные вежливости. Оба прекрасно знали сильные и слабые стороны собеседника, равно как и то, кто кому и чем обязан.

— Ты решил меня пристыдить перед моими людьми? Думаешь, я сам не понимаю всего того, о чем ты нам с таким вдохновением наговорил?

— Нисколько не сомневаюсь. Но ты дал мне слово, а я последнее время все хуже переношу одиночество и молчание. К тому же я вовсе не собирался застать тебя здесь, на совете, а хотел просто поговорить. Так уж получилось.

— Я распорядился отыскать нашего доброго друга.

— Не сомневаюсь. Демвер последнее время странно себя ведет, звереет на пустом месте, на всех набрасывается, того и гляди своих собак перекусает. С ним творится что-то неладное. Я и раньше хотел с тобой на эту тему поболтать, да все времени не было. Что думаешь?

— Может быть, вернемся в зал?

— Не скажу, что с удовольствием, но ты прав, тут нас могут услышать.

На сей раз Скелли уже не вставал в позу и не разыгрывал скромность, а преспокойно уселся за стол и потерся затылком о высокую спинку кресла, обтянутую мягким синим бархатом. Тиван прикрыл дверь и сел напротив. Кресло, считавшееся местом ведущего совет, осталось пустым.

— Ты наверняка уже прослышал о том, что пропал и его сын, Гийс, — начал Тиван.

— Не пропал, а был взят в заложники заговорщиками, которых возглавляет подававший надежды строитель по имени Хейзит. Мальчишка оказался не так прост…

— …как ты предполагал?

— Я ничего не предполагаю, Тиван. Мое дело — правильно отражать происходящее. Которое иногда стоит того, чтобы его слегка поправили. Причем иногда в жизни поправить легче сразу, чем потом — в свитке. Разницу чувствуешь?

— Я отдал распоряжение прочесать всю округу. Приметы беглецов известны. Собственно, это семейство хозяйки «У старого замка» в полном составе.

— Ротрама вызвали?

— Оружейника? Он что, тоже к этому причастен?

— Значит, твои источники ему симпатизируют, раз не все тебе донесли, — усмехнулся Скелли. — Я бы на твоем месте их перепроверил. Потому что если бы не заступничество Ротрама, который там частый гость, вчерашняя толпа с удовольствием разнесла бы всю таверну в щепки. А, постой, кажется, я догадываюсь, почему ты знаешь только часть истории: твои источники и есть те идиоты, которые не смогли справиться с простым заданием и чуть все не полегли под смертоносным половником хозяйки таверны. Странно, что они еще хоть что-то помнят.

Тиван поморщился.

— Кто их возглавлял?

— Херетога Донел…

— О, херетога! Ты доверяешь ему командовать сотней?

— Не издевайся.

— Я? Ни в коем случае. Полагаю, на сегодняшнем совете его не было.

— Да, ему сильно досталось, причем совсем не половником, так что бедняга лечится.

— Бедняга? На твоем месте я бы с него лепестки пообрывал да отправил на конюшню. Может, хоть там от него будет толк.

— На моем месте ты бы сейчас очень разозлился, Скелли. Есть вещи, которые мне совсем не хочется прощать. Особенно когда за меня пытаются думать.

— Уверен, что это невозможно.

— Кстати, семейству Хейзита давеча помогал человек, которого они называли Тангаем, — продолжал после многозначительной паузы Тиван. — Ничего тебе это имя не говорит?

— Имя как будто знакомое, но сейчас не вспомню. Хорошо, что сказал, разузнаю. Но все равно не готов Донела твоего из конюшни выпустить. А за Ротрамом обязательно пошли. Я бы его с пристрастием допросил. Не может он не знать, куда они там направились. Вот и сузим круг поисков. Хотя меня сейчас больше Демвер беспокоит.

Тиван встал из-за стола, подошел к стене и несколько раз потянул скрытый за драпировкой шнур. Где-то в нижних этажах башни сейчас раздался мелодичный звон колокольчика, на зов которого должен незамедлительно явиться посыльный. Вот заодно и проверим, не сбежал ли и он.

— Ты предполагаешь, что Демвер затеял собственную игру? — прямо спросил Тиван, останавливаясь возле не успевшего еще остыть очага и протягивая над углями руки. — По-моему, он слишком горяч, чтобы быть на это способным.

— Не вижу связи. Но тебе в данном случае виднее. Вы с ним давно друг друга знаете. — Скелли с интересом рассматривал собеседника и невольно сравнивал его со всадником на портрете. Если уж следовать всей возможной и невозможной символике, заключенной в картине, то, по вероятной задумке художника, власть должна принадлежать тому, кто на коне, то есть мергу, а не бронированным сверам. — Демвер не делился с тобой своими планами?

— Вообще-то они у нас были общими. Ему забот вполне хватало.