Елена Белова - Звездный дождь

Син обреченно опустил голову. Норма… какая норма? Поля уже месяц выжигает зноем, ни одного дождя с начала лета…Стебли иблика поднялись не до пояса сборщикам, а лишь по колено, коробочки маленькие, сморщенные. Пустые коробочки велено не собирать, а значит сборщик тратит время еще и на проверку. И жар постоянный, от которого сильные мужчины падают без сознания, несмотря на мокрые наголовные повязки.

– Гроздь Сарифо! Понижение в довольствии, один человек для наказания! Гроздь Байты! Гроздь Урфу! Гроздь Патпы! Два человека! Гроздь Вину!

Гроздь Вину? А они-то надеялись, что сегодня обойдется… Син вместе с северянином Микеем придумали, как собирать коробочки в особую подвесную сетку, чтоб не таскать каждый раз корзину. Времени меньше тратилось… И еще кое-что придумали. Да видать не хватило. Нормы снова нет.

– Син, иди. Твой черед.

Юноша только губу закусил. Чего уж тут. Все по-справедливому. Это в грозди Патпы для наказания выставляли вечно одних и тех же – мол, они и есть самые лентяи. Свои спины берегли. А тут все по справедливости – по череду. И сам Вину тоже, бывало, под плети ложился, если его очередь.

Только какая тут справедливость? Норму выполнить нельзя. Нельзя, и все тут.

Из вечернего воздуха постепенно вытаивала духота, от помелевшей речки наконец потянуло свежестью. Последние мухи улетели, и усталый паренек из его грозди перестал обмахивать спины наказанных.

– Син, ты как? Тебе еду оставили, будешь?

– Буду. Воды дай…

К губам прижимается край глиняной чашки. Син с усилием глотает тепловатую воду с привкусом трав. Голова кружится.

Боль потихоньку уплывает. Головокружение тоже. В белой каше становится заметен отчетливый привкус иблика. И тут эта дрянь.

Син ненавидел иблик. Он понимал, что растение, из которого делают легкие цветные ткани, ни в чем не виновато, что не оно отнимает у них еду и "учит" плетями. Не оно грузит рабов непосильными нормами. Виноваты хозяева… Но ни хозяев, ни смотрителей начарованный раб не может проклинать… Он связан послушанием, скован, навсегда, до смерти.

Остается ненавидеть иблик.

Будь он проклят!

В крышу дома вдруг с треском ударила молния…

– О пустыня! – тихо охает рядом парень из грозди Урфу. – О пустыня… Син, ты посмотри – гроза! Это же гроза!

Грррррррах! Новая молния, кажется, сейчас расколет дом пополам, над крышей взвивается белое пламя. Сухая гроза била ломкими стрелами по крышам, по ближнему полю…

– Спасайте сбор! – охнул смотритель, но тут грохнуло так, что он юркнул в канаву и затих. Небо кипело темными клочьями облаков, воздух стал ветром, несгоревшие коробочки летели и кружились, будто буря принесла с собой снег из сказки…

Буря. Молнии. Ветер. И сожженный иблик.

– Ох, уругу фыт хамар… – прошептал Син. – Что ж это?

И тут же с небес хлынул дождь.

Хамбар – большой склад для товаров – был куплен семьей Дерешей сравнительно недавно. Всего-то года полтора, когда Дереш-старший по прозвищу Кошель, дотоле обычный купец, стал уверенно "набирать весу" в глазах Торговой палаты. Несколько удачных сделок, лавки с устойчивым доходом, корабль, нежданно вернувшийся из плаванья с драгоценным грузом редкого дерева. Корабль принес и иное сокровище – клад в обрывистом берегу, просыпавшийся прямо под ноги мореходам дождем золотых фигурок. Орден, правда, наложил руку на половину клада, объявив фигурки "нечестивыми идолами", но оставшееся добро позволило мореходам гулять с полгода. Спасибо Судьбине, кое-что досталось и Дерешам.

Свое дело сыграл и благосклонный взгляд супруги герцога на дивные шали, поднесенные в подарок Даном (вот паршивец, и тут успел!). Белоснежная узорчатая паутинка, украсившая плечи и подол платья герцогини, мгновенно вошла в моду. Немало дам готовы были переплачивать вчетверо, лишь бы на их платьях оказалось пышное и модное украшение. А потом выяснилось, что зимой украшение еще и неплохо греет… Словом, Дановы кролы оказались бесценными зверями (быстро росли и плодились), наемные вязальщицы-кружевницы старались вовсю, в казну Дерешей градом сыпались "корольки". Все так удачно, будто Дар уронил на подворье Дерешей свое перо, дарующее везение.

Так что Кристен-Кошель сделал крупное подношение в храм (обоим богам), заказал молитву во избавление от происков Злиша и стал подумывать о расширении филиалов в Алте, Руде и Леште. А там, глядишь, и в Дижю можно удочку забросить. Вот если б Судьбиня благословила, чтоб младший сын пошел в старшего! Пошли, богиня. Чего только не достигнет род при таких сыновьях!

У дверей купца встретили лишь лошади, пустая лесенка-мостки и груда тюков со странным запахом. А положенного сторожа и счетника не было. Распахнутые ворота красноречиво намекали, куда в этот ранний час могли деваться люди, но как они туда попали без ключей?! По сваям влезли и пол пропилили? Глупости.

– Семь… восемь… – донеслось из хамбара. – Девять… Третий десяток! Выгружаем четвертый!

Дан вернулся? Что он там выгружает, интересно? Кристен покосился на неароматные тюки и посторонился – высокие мужчины в лохматых жилетах – рацейцы, что ли? – выскочили из ворот, сбежали по лесенке и, сноровисто уцепив мешки, быстро потащили их в глубину склада.

– Один, – начался счет заново. – Два…

– Дан? Дан!

– Здесь, отец! – Дан выскочил из полутьмы, будто крол из клетки.

– Дан! Вернулся… – купец стиснул сына в объятиях и охнул – на ребрах будто кольцо железное сомкнулось! Окреп сынок, окреп. – С возвращением, сын. Ох, наконец-то. Мать обрадуется… Долго ты в этот раз, она уж и храм ходила, волновалась…

– Да все хорошо, пап, я просто в Рацею заехал, перекупил кое-что… – Дан дал знак счетнику, чтобы закончил счетную запись сам и широко улыбнулся.

– Что? О Судьбина…

Весь угол хамбара занимали тюки, и запашок тут был куда покрепче.

– А я думал, что ты на остаток янтарю закупишь, девиц своих баловать.

– Сестер!

– Ну конечно… Так что что такое?

– Это санно – шерсть. Это она такая… пахучая. Я ее на границе перекупил, удачно подвернулась, дешево. А это рехье.

– Что? На кой Злиш эта дрянь?

– Ткать. Ты же ткацкую купил, а иблика запас на месяц остался, не больше. Или ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Но ведь новый будет. Сейчас сбор идет, через месяц караван прибудет… А на рехье нужно и воды больше, чтоб промыть, и времени больше, и станки переоборудовать. И ткани из него не так цвет берут, краски нужны другие. Зачем он тебе сдался? Уф, давай выйдем отсюда. На воздух. Эти твои покупки весь склад прово… пропахнут. Счетник, как досчитаешь, перенесите этот… груз в малый амбар, где кожи. Пойдем, Дан.

– Подожди, я тебе остальное не показал!