Мария Заболотская - И.о. поместного чародея

И только Каспар сохранял свое утонченное спокойствие, стоя неподалеку и рассеянно отвечая на вопросы измученного и ошалевшего бургомистра. Я изо всех сил старалась не таращиться на магистра, или хотя бы таращиться ровно столько, сколько полагается благодарной крестнице, а не влюбленной дурехе, но получалось у меня из рук вон плохо.

Чародей же равнодушно скользил взглядом по толпе, не задерживаясь на мне ни на мгновение, точно не узнавая. Ничего другого, впрочем, я и не ожидала, но все равно сердце время от времени начинало биться, словно сумасшедшее. Коварный замысел магистра сработал на славу.

"Убирайтесь отсюда, господин магистр! — с раздражением думала я. — Сколько можно морочить мне голову?!! Видеть вас больше не желаю! Пройдет пару недель — и я вновь обрету ясность рассудка!"

Звучало это донельзя фальшиво.

Наконец-то все было готово к перемещению — гора бумаг возвышалась над магами, словно курган, и даже проклятущий конь, наконец, был затащен в круг, подозреваю, не без помощи гипнотической магии или же левитации. Я про себя в который раз возблагодарила богов за то, что так выгодно отделалась от этой прожорливой скотины. Маги, утратив остатки величия, столпились на свободном пятачке, Каспар же, по примеру Сальватора, присел на сундук с небрежно-утомленным видом, вновь выгодно отличившись от своих коллег. Горожане принялись махать руками на прощание. У некоторых из них на глазах блестели слезы, опять-таки заставляя меня задуматься о глубине ума среднего эсвордца, с каждым из которых мне, возможно, предстояло сотрудничать в меру своих сил. Теперь, когда комиссия отправлялась восвояси, я вдруг поняла, что вновь предоставлена себе самой и понятия не имею, с какой стороны нужно приниматься за дело. Из всей этой истории касательно должности поместного мага я вынесла только то, что нужно вести скрупулезный учет своим подвигам и совершать благие деяния как можно реже. Вскоре мне предстояло всерьез задуматься об этом, ну а пока что я была во власти странных чувств, которые знакомы любому человеку, прощающемуся с людьми, которые значат для него чуть больше, чем он старается думать.

Поддавшись общему порыву, я тоже махнула пару раз рукой Констану, который от волнения побледнел и стал сам на себя не похож. Я, невольно шмыгнув носом, вспомнила, что двадцать с лишком раз попросила его писать письма и непременно возвращаться на каникулы. Ну что ж, до свидания, будущий некромант! Доброго пути тебе и удачи Академии — пусть ее стены будут достаточно крепки, для того чтобы устоять пред твоим дарованием.

Чародеи поспешно забормотали заклинания, явно желая побыстрее распрощаться со столь гостеприимным городом, и я, в который раз нарушив данное себе обещание, бросила взгляд на Каспара.

Он улыбнулся и подмигнул мне.

С яркой вспышкой чародеи, сундуки и конь исчезли. Нарисованные мелом на брусчатке символы потемнели, словно мел в одночасье превратился в пыль, и слабые дуновения ветерка в считанные минуты стерли все приметы бывшего здесь портала.

Толпа зашумела в восторге. Воистину, это было самое занимательное, хоть и беспокойное лето в жизни эсвордцев. Однако на сегодня фокусов и магии больше не предвиделось, и люди принялись расходиться, не возлагая никаких надежд на свою поместную чародейку, и с воодушевлением обсуждая телепортацию, которая "куды как удобнее, нежели на телеге три дня трястись!".

Я некоторое время стояла на месте, рассматривая пыль на том месте, где был портал. В голове у меня кружилось много мыслей, и ни одна из них, к сожалению, не относилась к явлению телепортации. Наконец я топнула ногой, приказала себе успокоиться и решительно повернулась в сторону своего нового дома, где меня ждал Виро, изнывающий от тоски и от бессильной ненависти к Каспару, которая меня приятно тревожила. Сидение в четырех стенах уже опостылело демону, и нужно было срочно придумывать хоть что-то, дабы он мог хоть изредка выбираться на свет божий, да и прочие сложности, появление которых было неизбежно в наших отношениях, начали исподволь проявляться.

Вот и началась моя новая жизнь — спокойная, размеренная и честная…

— Госпожа Каррен! Госпожа Каррен! — вдруг окликнули меня.

Я, сразу узнав голос бургомистра, торопливо развернулась, при этом машинально схватившись за орден, который, как я уже говорила, по моим предположениям мог напомнить людям, желающим задать мне трепку, что я не столь уж беззащитна.

И точно, ко мне спешил бургомистр в сопровождении какого-то хлыща, сгорбленного дневным и ночным корпением над всяческой писаниной.

— Ах, как хорошо, что я успел! — воскликнул он, приблизившись. — Во всей этой суете я совершенно позабыл вручить вам подарок от имени нашего благодарного города! Непременно передайте магистру Каспару, что это упущение исправлено! Я пытался ему сказать, что городской совет уже нашел для вас вознаграждение, но почтенный магистр ответил, что лишь вам судить, достоин ли наш выбор и не стал выслушивать подробности…

Я, не веря своим ушам, расплылась в довольной улыбке. Подарок! Это именно то, чего мне недоставало! Денег Констана, которые мы разделили по-честному, было не так-то уж и много, поэтому я не отказалась бы еще от одного ордена, хотя с куда большей радостью приняла бы в дар пару мешков муки и хороший окорок.

— …мы долго думали, чем же наградить вас за все неоценимые услуги оказанные городу, — продолжал бургомистр с придыханием, — но лишь сегодня к утру, наконец, городской совет пришел к единому мнению, ибо Эсворд — город не жалких скупердяев, которые попытаются отделаться от этого долга жалкой мелочью!.. Нет, мы хотели вручить вам дар, который был бы достоин столь храброй чародейки и пригодился бы ей не единожды!

Вот тут я встревожилась, и всерьез. Но бургомистр уже пихнул своего спутника в бок, и тот высоким скрипучим голосом принялся зачитывать содержимое свитка, который до этого я не заметила у него в руках.

Из того, что было написано в этом документе, значилось, что я благородна, храбра и добра, как легендарный Роамонель, и каждый эсвордец с готовностью отдаст мне любую ценную утварь из своего дома, стоит мне только ткнуть пальцем. Далее шел изящный пассаж, который объяснял, что столь великая чародейка не найдет в домах благодарных эсвордцев ничего достойного ее внимания, так что вряд ли мне стоило желать себе в дар даже корзину репы. И лишь с превеликим трудом и благодаря удивительному стечению обстоятельств в городе появилось то, что городскому совету не стыдно было вручить мне в подарок.

На этих словах бургомистр принялся энергично подавать знаки, и к моему ужасу откуда-то из-за здания ратуши появилось несколько человек, ведущих под уздцы — о всемилостивые боги! — Гонория, несколько отощавшего, в куда более скромной сбруе, нежели ранее, но столь же своенравного, как и прежде. Похоже, моя радость по поводу того, что я избавилась от необходимости содержать бесполезную и вредную скотину, была преждевременной.