Мария Заболотская - И.о. поместного чародея

Определять, есть ли у человека способности к магии, я немного умела, однако не настолько, чтоб делать на основании своих изысканий хоть какие-то конкретные выводы. Другими словами, с закрытыми глазами я бы не смогла отличить деревенскую знахарку от магистра первой степени, тем более, что большая часть магов тщательно скрывала свои способности. Остановившись на мысли, что сейчас перед нами стоит все-таки важный чиновник, а не маг, я отметила также высокий рост очередного незваного гостя и кудрявую макушку его спутника, виднеющуюся из-за широкого плеча неизвестного. Чуть дальше, у развесистой липы около дороги фыркали две отличные лошади, по сравнению с которыми лучшие местные скакуны выглядели просто ничтожно.

Что этим людям было нужно от поместного мага в нашем захолустье, я решительно не представляла.

Хвала богам, этого не представлял и немного опешивший бургомистр, что позволило прояснить ситуацию:

— С кем имею честь?.. Я бургомистр этого города, Гамильн Пруст и…

— Кендрик Теннонт, — безо всяких признаков любезности ответил неизвестный господин, и моя слабая надежда смогла приподняться на шатающихся ногах. Не было прибавлено ни "к вашим услугам", ни "позвольте представиться", а, следовательно, перед нами стоял действительно важный чиновник, прибывший в город по серьезному делу, то есть — воплощение кошмаров любого бургомистра с воображением.

В подтверждение правильности моих предположений под нос господина Пруста был сунут некий свиток с внушительной печатью.

— Я нахожусь здесь в связи с поручением светлейшего князя Йорика Эпфельреддского. Согласно предписаниям, скрепленным его личной печатью, все должностные лица княжества должны оказывать мне всяческое содействие и выполнять все мои требования.

Вот это да! Не каждый день доверенные люди правителя Эпфельредда появляются в таком забытом богами месте, как Эсворд. Это была беда почище рати упырей, покушающихся на жизнь местных крестьян. Чтоб ввести бургомистра в состояние каталепсии достаточно было визита наместника провинции, а перед нами стоял столичный гость крайне высокого ранга с практически безграничными полномочиями! Да уж, воистину — у магистра Виктредиса на днях открылся дар предвидения. Происходящее было настолько невероятным, что бежать от него следовало всенепременно и как можно дальше.

— Итак, — продолжал господин Теннонт, заставляя бургомистра сотрясаться мелкой дрожью, — я повторяю свой вопрос. Здесь ли проживает магистр Виктредис и могу ли я его увидеть?

— Э-э-э… — протянул бургомистр, явно раздумывая, с чего же начать, чтоб потом не оказаться крайним. — Видите ли, я бы и сам хотел знать, где сейчас находится магистр Виктредис. Его деяния в последнее время не оставили нам другого выбора, кроме как заключить его под стражу и уведомить Лигу. Именно с этой целью мы и прибыли сегодня к его обиталищу, однако нашли там только его помощницу.

Стражники, внимательно слушавшие речь бургомистра, на этих словах вытолкнули меня вперед, чтоб приезжий господин понимал, о чем идет речь. Я запнулась, нашарила ногой свалившийся в очередной раз шлепанец и присела в некотором подобии реверанса, придерживая халат. То, что я производила самое отталкивающее впечатление, было очевидно.

— Эта девица — доверенное лицо Виктредиса, его заместитель. Вне всякого сомнения, она знает, где сейчас скрывается магистр, — обвиняюще ткнул пальцем в мою сторону бургомистр. — Ну, говори!!!

Так как по прежнему мне было совершенно неясно к чему идет дело, я пожала плечами с самым несчастным и растерянным видом, с надеждой глядя в глаза своего возможного избавителя.

— Вот! Она отказывается выдавать своего сообщника!

Не знаю, заметил ли это кто-нибудь, кроме меня, но на лице господина Теннонта на мгновение мелькнуло выражение досады, свойственной людям, которым надо решиться на весьма сомнительное дело. Я готова была поклясться, что пару секунд он раздумывал, что именно сказать и как поступить, причем это было достаточно сложное для него решение. Его спутник незаметно сдвинулся в сторону, так что они теперь стояли рядом, и я видела, как они переглянулись.

Все это заняло пару секунд, напряженность которых, наверное, заметила только я, как самый заинтересованный в исходе этой беседы человек.

— Ну, я вижу, что вы приложили все усилия к тому, чтобы она заговорила, — господин Теннонт мазнул взглядом по синякам и ссадинам, украшавшим мою физиономию, и я впервые ощутила благодарность покойному випероморфу. — Если она после этого молчит — не значит ли это, что она и впрямь ничего не знает?

Бургомистр, сообразив, как истолковал мой плачевный внешний вид приезжий чиновник, поперхнулся.

— Но это… совсем… никто не собирался…

— Я доложу, конечно же, о вашем служебном рвении в деле расследования произошедших событий, — бесстрастным голосом перебил его господин Теннонт. — Но, думаю, впредь вы воздержитесь от подобных методов в отношении чародейского сословия. Лига не любит, когда в подобных случаях разбираются без ее участия, и, тем более, ведут допросы с пристрастием…

— Но…

— Я не собираюсь посвящать вас в тонкости дела, приведшего меня в ваш город, — безапелляционным тоном заявил чиновник, с презрительным видом смотря куда-то мимо всех присутствующих, так что, ручаюсь, каждый успел почувствовать себя недостойным его внимания. — Мне необходим маг. Если исчезновение господина Виктредиса имеет какую-либо противозаконную подоплеку — я разберусь с этим после того, как выполню поручение светлейшего князя. Освободите его помощницу. Мне понадобятся ее услуги.

Бургомистр растерянно моргал, покрывшись испариной, но все же нашел в себе силы, чтоб начать в третий раз:

— Но ведь по закону нужно тут же уведомить Лигу…

— Я сам это сделаю, когда посчитаю необходимым, — отрезал чиновник. — У меня есть все полномочия, необходимые для разбирательств в подобной ситуации. Вы должны понимать, как должностное лицо, что такое государственные приоритеты, и в какой очередности решаются вопросы подобного рода…

Думаю, все когда-нибудь испытывали чувство полета во сне, а особо одаренные студенты Академии — еще и во время занятий по левитации. Тело становится невесомым, а ноги перестают чувствовать землю, подгибаясь в коленях. От счастья грудную клетку распирает и щекочет изнутри, а руки сами по себе делают взмах…

Вот приблизительно это я почувствовала, перед тем как потерять сознание, убедившись, наконец, что опасность тюрьмы миновала и мне, похоже, в кои-то веки повезло. Однако, моя последняя осознанная мысль была вполне здравой: "Дьявол, ну почему я надела этот дурацкий халат?!!"